начинается в драматических обстоятельствах, но имеет радостное завершение. Это – книга исканий. Руфь искала дом, защиту, мужа, материнство. И ей, бездетной вдове, Бог в милости Своей дал и мужа, и сына.
Ноеминь похоронила в Моаве мужа и двоих сыновей. В горе своем она не сознавала, какое бесценное сокровище имеет в лице своей невестки Руфи. Но в конце книги горе Ноемини оборачивается радостью: Руфь, 'которая любит тебя… для тебя лучше семи сыновей', говорят ей соседки. Ноеминь не спускала с рук своих Овида, внука своего, которого называли 'сыном ее', потому что благочестивый Вооз добровольно исполнил закон левирата.
Сегодня острословы не скупятся на едкие замечания в адрес тещей и свекровей. Возможно, так было и в дни Ноемини. Но любовь и бережное отношение Руфи к ее престарелой свекрови остаются образцом для всех поколений. А то, что и Вооз заботился о Ноемини, как заботился он о жене своей, указывает на то, что сердечностью и душевной чистотой они с Руфью были под стать друг другу.
В этом отношении книга Руфь – лучшая из когда-либо рассказанных историй о невестке и свекрови.
Но оставим лирику и вернемся к богословию. Книга Руфь привлекает внимание читателей к нескольким богословским истинам. Автор книги многократно прибегает по ходу повествования к различным именам Бога. 17 раз он назвал Его Иеговой (Господом), 3 раза Богом, дважды говорит он о Боге как о «Вседержителе». Имя Иегова (по-русски 'Господь') отражало сущность Творца как силы, неизменно и активно действующей в жизни каждого из людей, составлявших Его народ, с которым Он связал Себя узами завета.
Два обстоятельства дают автору возможность прямо провести мысль о том, что главным персонажам его книги Бог подавал Свою направляющую и всемилостивую помощь свыше. Первое: Ноеминь покинула Моав, узнав, что 'Бог посетил народ Свой и дал им хлеб' (1:6). Второе: Руфи, которая, живя в Моаве и будучи замужем за Махлоном, оставалась на протяжении нескольких лет бесплодной, позже 'Господь дал… беременность, и она родила сына' (4:13).
Восемь раз персонажи книги говорят о вмешательстве Бога в их жизнь. Они постоянно взывают к Господу, ожидая от Него ответов на свои молитвы. Пять раз Господни благословения призываются на верных Ему людей. Руфь и Вооз самоотверженно исполняют свой долг, помня о том, что Господь с ними. Вооз воздает Руфи хвалу за то, что искала себе прибежище под защитой Бога Израилева.
Не приходится сомневаться в том, что Бог, имевший определенный план относительно Своего народа, действовал бы по отношению к нему с неизменной ответственностью. Вопрос заключался в том, стали бы или нет люди (в данном случае персонажи книги Руфь) отвечать Ему с той же ответственностью. Создается впечатление, что Елимелех поступил безответственно, оставив Вифлеем и отправившись 'жить на поля Моавитские' (1:2). Ноеминь же поступила разумно, возвратившись под защиту своего Бога (1:7). Две невестки Ноемини – два разных характера и две различные линии поведения. Орфа возвратилась в свой дом и к своим моавитским богам, Руфь же предпочла заботиться о Ноемини и последовала за ее Богом (1:14– 17).
Ближайший родственник Ноемини отказался взять Руфь в жены, и это сделал, вместо него, благородный Вооз (3:12; 4:1-10). Понятие в этой связи о «выкупе» – в форме нескольких еврейских слов, образованных от соответствующего корня, встречается в книге Руфь 20 раз. Особую роль играет в ней слово «милость», тоже неоднократно повторенное. Им выражается понятие верности, проистекающей из любви и доброты к тем, с кем 'оказывающий милость' связан сознанием своей ответственности. Так, Ноеминь просит Господа явить милость ее невесткам (1:8). Она же говорит о милости Господней в связи с тем, что сделал для нее Вооз (2:20). Милость видит Вооз в согласии Руфи выйти замуж за него, вместо того, чтобы поискать себе мужа среди молодых людей. Он считает это еще более добрым делом с ее стороны, чем ее попечение о Ноемини (3:10). Сам Вооз тоже, конечно же, являет милость, идя далее того, что требовалось законом.
Очевидно, основная мысль или идея книги состоит в утверждении права царя Давида на трон израильский. Демонстрация того, как Бог в предвиденьи Своем дал произойти всему тому, о чем книга повествует, дает основание верить в то, что Бог действует в жизни каждого тоже.
Здесь заключена истина, не стареющая в веках: Господь верен в совершении дела любви и провидческой заботы о Своем народе, который находится под Его контролем и Им направляется. Но из этой истины вытекает и другая: тем, кто составляет народ Божий, следует в своей повседневной жизни соучаствовать в Его работе. Будучи восприемниками Его благодати, они, подобно Руфи и Воозу, должны отвечать Ему верностью и послушанием, и быть милостивыми по отношению к другим людям. То, что делает в своем положении Вооз, который, будучи милостивым и милосердным, «выкупает» и принимает Руфь, как бы предвозвещает о милости и милосердии во вселенском масштабе.
Чтение Библии связано, как правило, с толкованием текстов. Надо сказать, толкование Библии никогда не прекращалось. Оно необходимо, особенно в тех случаях, когда возникает потребность во влиянии на религиозные традиции народа.
На иврите толкование Библии древними иудейскими специалистами звучит как «мидраш». Есть много толкований, авторами которых являются разные авторитеты. Кто-то толкует Библию, чрезмерно полагаясь на собственное воображение, другие предпочитают держаться поближе к тексту. Одни толкования разъясняют смысл текста в форме наставлений во время назидательных чтений, другие являются комментариями к каждому стиху. Понимание Священного Писания и способа объяснения его связано с пониманием мидраша. Есть два основных сборника мидрашей. Первый датируется 300 г н. э., он включает 'Правила толкования' – на книгу Исход, «Сифру» – на книгу Левит и «Сифрей» – на книгу Числа и Второзаконие. Второй сборник относится к V веку н. э., он называется 'Великий Мидраш'. В этот сборник вошли комментарии, которые существовали отдельно, по одному на каждую из книг Пятикнижия, а также на 'Пять свитков'.
Глава 4. ТАЛМУД
В иудаизме жизненно важным является завет, который Бог дал евреям и по которому они должны жить. Законы и постановления, сосредоточенные в Библии, предусматривают все многообразие жизненных ситуаций, в которых может оказаться Израиль (еврейский народ). Важно сохранять традиции, не переставая в то же время изучать Священное Писание, с целью поиска истинного значения слов.
Несколько слов о терминах. Есть слово «Мишна», оно означает «повторять», 'учиться'. «Талмуд» – это слово происходит от глагола «учиться», 'Гемара' – от слова 'сделать совершенным'. До появления письменной Мишны учителей Торы называли «Таннаим», 'мудрецами', а также «амораим», что значит 'толкователи'.
Еще один важный момент, необходимый для понимания иудаизма, деление Торы на 'письменную Тору' и 'устную Тору'. Устную передавали по памяти по цепочке: пророки – мудрецы – учителя – ученики. Потом она была записана в Мишне (около 200 г. н. э.) и в Талмуде.
Основателем раввинистического иудаизма считается Йоханан бен Заккай. После покорения римлянами Иерусалима, он основал в Северной Палестине центр, где было установлено, какие книги священны. Йоханан бен Заккай, как никто до него, настаивал на изучении Торы и в этом видится непреходящее значение его личности для развития иудаизма.
Иудаизм I века н. э. отличался многообразием сект и движений. Наиболее влиятельным было движение фарисеев. Именно тогда появилось слово «рабби» (мой учитель), так стали называть толкователей Торы. От этого слова произошел и термин 'раввинистический иудаизм'.
Надо признать, что с самого начала среди толкователей Торы единства не было. Полемика велась постоянно и по самым разным вопросам, например, по поводу молитв. В Мишне можно найти различные толкования постановлений Второзакония.
Среди учителей, чьи толкования правовых традиций иудаизма легли в основу Мишны, Гиллель, Шаммай, Акива. Последнему приписываются многие высказывания, содержащиеся в Мишне.
Фарисеям противостояли саддукеи. Они утверждали, что только письменная Тора может считаться законом. Исходя из этого убеждения, они отвергали обычаи и верования, не упоминавшиеся в книгах Моисея. Саддукеи были служителями культа, их главой был первосвященник.
Расхождение между теми и другими были принципиальными. Фарисеи не утверждали, что устная Тора была передана со времен Моисея без каких-либо изменений, они отстаивали то, что их принципы толкования восходят ко времени Моисея. И очень важно то, что если письменная Тора постоянна и неизменна, то устная открыта и находится в постоянном развитии. Противоречия в этом нет, поскольку письменная Тора в своей неизменности постоянно указывает свое отношение к меняющейся жизни, и в этом проявляется ее
