— Простите, можно мне пройти, — повторил Ричард, обходя их. — Спасибо.
Снова поднявшись в спальню профессора, он неуверенно присел на край постели и взял телефонную трубку.
— Бермуды, — сказал он в нее. — Все довольно сложно.
Внизу в гостиной профессор щедро смазывал вазелином все швы и соединения скубы и те участки кожи лица Майкла, которые не закрыла маска. Наконец он объявил, что все готово к выходу.
Дирк, быстро отойдя от двери и став чуть поодаль, крайне недружелюбно наблюдал за приготовлениями.
— Ну, чего вы ждете? Вперед, — наконец сказал он. — Скатертью дорога. Я лично умываю руки. Полагаю, что нам теперь остается ждать, когда вернется порожняя тара, а? — Дирк, сердито жестикулируя, обошел диван. Он был раздражен. Ему все это чертовски не нравилось. Особенно то, что профессор лучше него знаком с проблемой пространство — время. Но пуще всего его злило, что он сам не понимал своего дурацкого поведения.
— Дорогой друг, — успокаивающе промолвил профессор. — Подумайте только, что этот дружеский акт помощи нам почти ничего не стоил. Охотно соглашусь, что столь блестяще применив метод дедукции, вы вправе считать конец банальным. Я знаю, вы ждали большего, а не всего лишь акта благотворительности. Но будем щедрыми, мой друг.
— Щедрыми? — не на шутку вспылил Дирк. — Вам недостаточно того, что я плачу налоги?
Дирк с досадой плюхнулся на диван, запустил пальцы в шевелюру и мрачно надулся.
Призрак Майкла, пожав руку профессору и пробормотав какие-то слова благодарности, деревянной походкой направился к двери. Там он остановился и, повернувшись, отвесил прощальный поклон.
Дирк круто обернулся и уставился на него свирепым взором. Его глаза за стеклами очков метали молнии, растрепанные волосы стояли дыбом. Призрак, посмотрев на него, весь сжался от дурного предчувствия. Покачнувшись, он поднял руку и трижды обвел ею вокруг себя.
— Прощайте, — промолвил он.
Ухватившись рукой за косяк двери, он решительно шагнул навстречу грязи, ядовитым парам атмосферы и злому ветру.
Выйдя, он на мгновение остановился, проверяя прочность грунта под слоем грязи. Убедившись в его надежности, он зашагал, не поворачиваясь, подальше от «комьев слизняков на слизистой воде» к ждущему его кораблю.
— Черт побери, что все это значит? — раздраженно воскликнул Дирк, повторив три загадочных круговых движения рукой.
В эту минуту, с грохотом сбежав по лестнице, в гостиную ворвался Ричард. Глаза его выражали предельное волнение.
— Убит Росс! — воскликнул он испуганно.
— Какой еще к дьяволу Росс? — сердито огрызнулся Дирк.
— Росс, не знаю его имени, ну тот, что стал новым редактором журнала, — пояснил Ричард.
— Какого журнала? — Дирк был вне себя от злости.
— Того идиотского журнала, который издавал Майкл, «Постижение», кажется. Дирк, неужели ты забыл? Гордон выгнал его и отдал журнал Россу. Майкл возненавидел этого Росса. Вчера вечером он пошел к нему и убил его! — Ричард остановился, задыхаясь. — Что бы там ни было, но он убит, — промолвил он, отдышавшись. — Только у Майкла была причина рассчитаться с ним.
Он подбежал к двери, чтобы взглянуть на удаляющуюся фигуру.
— Он вернется? — круто повернувшись, спросил он.
Дирк, вскочив, уставился на него.
— Так вот… — промолвил он, — …почему Майкл стал его легкой добычей. Вот что мне следовало бы искать. Причину, почему призраку удалось так просто завладеть им. Он поймал Майкла на том, что тот сам жаждал сделать. Это вполне совпадало с целями призрака. О Боже! Он вообразил, что мы подменили всех их, и решил все повернуть вспять. Он считал, что это его мир, а не наш. Здесь они были намерены поселиться и построить свой чертов рай. Все его поступки говорят об этом. Теперь вы понимаете, что мы натворили, профессор? Я не удивлюсь, если окажется, что эта, как вы изволили выразиться, бедная душа поспешит исправить отнюдь не свою ошибку, приведшую к катастрофе корабля, а попытается вернуть жизнь на Земле к ее истокам. — Дирк перевел свой взгляд с бледного как мел профессора на Ричарда.
— Когда ты узнал об убийстве? — спросил он.
— Э-э-э, только сейчас. По телефону. Наверху в спальне профессора.
— Что?
— Мне сказала об этом Сьюзан. Она обнаружила на автоответчике послание от Гордона, он сообщил ей это, но мне кажется, у нее просто истерика. Дирк, что, черт побери, происходит? Где мы?
— Мы в прошлом. Отброшены на четыре миллиарда лет назад, — дрожащим голосом ответил вместо Дирка профессор. — Не спрашивайте меня, почему работает телефон, если мы в далеком прошлом Вселенной. Этот вопрос уместно задать Британской телефонной компании, но…
— К черту телефонную компанию, — уже заорал Дирк, по привычке легко отказываясь от правил хорошего тона. Подбежав к двери, он нашел глазами смутно видневшуюся фигуру, медленно бредущую по грязи к кораблю с планеты Салаксала, который для них, увы, был недосягаем.
— Сколько? — спросил он уже спокойно. — Сколько времени, по-вашему, надо этому толстому самовлюбленному придурку, чтобы достичь корабля? Потому что столько же у нас будет в запасе. Давайте сядем и все хорошенько обсудим. У нас есть две минуты, чтобы решить, что делать. После этого, боюсь, мы трое и все, что вокруг нас, и все, что мы знаем, включая дронтов и рыбу целакант, дорогой профессор, перестанет существовать!
Он тяжело опустился на диван, но тут же вскочил и вытащил из-под себя пиджак Майкла. Из кармана пиджака выпал томик стихов Кольриджа.
35
— Я считаю это недопустимым святотатством, профессор, — волновался Ричард, укрывшись вместе с профессором за живой изгородью.
Была прекрасная летняя ночь, с сада тянуло ароматом цветов, а с Бристольского канала долетал порывистый легкий ветерок, принося запахи океана.
Было полнолуние, и луна проложила вдали серебряную дорожку по глади залива. В ее сиянии были хорошо видны на юге вересковые пустоши Эксмура.
Профессор печально вздохнул:
— Возможно, но боюсь, он прав. Это надо сделать. Иного выхода нет. Все инструкции были заложены в этом отрывке, если знать, что искать. Их надо уничтожить. Иначе призрак будет всегда где-то рядом. Вернее, их будет два, если речь идет об этом стихотворении. Бедняга. Но он сам навлек на себя возмездие.
Ричард, нервно сорвав травинки, вертел их в руках, разглядывая, как на них играет лунный свет.
— Эта музыка, профессор, — нерешительно промолвил он. — Я не религиозен, но это было как разговор с Богом, проникновение в его мысли. Возможно, так оно и было, и мне, видимо, предназначено быть верующим человеком. Я все время напоминаю себе, что музыку никто не создавал, были созданы инструменты, умеющие читать ноты. Нотами была сама жизнь. А она вокруг нас.
Ричард посмотрел на небо и вдруг неожиданно тихо прочел:
