– Ну, тогда за бессовестного соблазнителя, – быстро нашлась она, подавив сильное желание развернуться и пуститься прочь со всех ног.
– Однако кто кого соблазнил? – спросил он вкрадчиво. – Ты просто жаждала моих поцелуев, объятий и всего прочего, чем мы с тобой занимались. Ты хоть попыталась остановить меня?
– Нахал! – у нее больше не было слов. Сдерживая слезы обиды, Кэрин повернулась и, словно слепая, пошла прочь, не разбирая дороги.
– Кэрин, подожди! – Логан быстро догнал ее и, схватив за плечи, повернул к себе лицом. – Извини, Кэрин. Мне не следовало говорить этого.
– Почему бы и нет? Ведь это правда. Я сама тебе навязалась. – Она больше не защищалась.
– Нет, это мне не следовало проявлять слабость, – попытался успокоить ее Логан. – Если бы в тот вечер я отвез тебя домой, что я обязан был сделать, то ничего бы не случилось. Я один в ответе за случившееся. Не вини себя.
Она молча смотрела на него, чувствуя, как теплота его рук проникает сквозь ткань одежды – тех самых рук, которые ласкали ее с такой нежностью. Стоило ей вспомнить об этом, как странное томление наполнило грудь. Он волновал ее сейчас так же, как два года назад; она была вынуждена признать это. Только признание не умаляло ее ненависти к нему.
– Оставь меня! – сказала она резко. – Твое прикосновение невыносимо.
Он отступил назад, вскинув руки в оборонительном жесте.
– Хорошо, как хочешь. Только постарайся выслушать меня.
– Я не желаю ничего слушать. Ты не скажешь ничего такого, что я хотела бы услышать. Меня устраивает только новость о твоем завтрашнем отъезде.
Логан постоял молча, пристально глядя ей в лицо. Он вновь был спокоен.
– Боюсь, что не смогу уехать, – сказал он наконец.
– Если не завтра, то когда?
Логан помолчал еще немного, по-прежнему не выказывая своих чувств.
– Я вернулся навсегда, или, по крайней мере, на ближайшие несколько лет.
Кэрин почувствовала, как замерло ее сердце, прежде чем вновь забилось ровно. Или все-таки немного чаще?
– Я полагала, у тебя деловые интересы за океаном, – сказала она наконец.
– Так и есть, – ответил Логан. – Я не оставил дела. Мой партнер будет управлять конным заводом в Австралии, а я тем временем займусь этим же здесь.
– Мне казалось, что ты прекрасно мог заниматься этим еще в прошлом году, после смерти твоего отца. Если, конечно, тебя не лишили наследства.
Логан повел широкими плечами, как бы отмахиваясь от такого предположения.
– Скажем так, в прошлом году я еще не был готов выполнить одно условие.
– А теперь ты, конечно, готов?
– Теперь я обязан это сделать. – Он вновь внимательно посмотрел на нее. – Моя мать не проживет и года. Я намерен позаботиться о том, чтобы она имела все, что пожелает; цена не имеет значения. Она пожелала, чтобы я был рядом, – и вот я здесь. Сожалею, если огорчаю тебя, но, право, у меня нет выбора.
Кэрин закусила губу. На это действительно нечего было возразить. Логан вернулся домой, а ей придется смириться и терпеть.
– Мне жаль, – заговорила она на этот раз несколько мягче, – я имею в виду болезнь твоей матери. Неужели ничего нельзя сделать?
Он покачал головой.
– Уже перепробовали все что можно. Это особая форма лейкемии. На какое-то время можно притормозить развитие болезни, но в целом она не излечима. Начиная с этого года мать заметно угасает.
– Она в курсе диагноза?
– Конечно, она настояла на этом. – Логан горько улыбнулся. – Мать всегда была храброй женщиной.
Кэрин не была знакома с миссис Бэнистер, только видела ее со стороны. Бэнистеры вращались в другом социальном кругу. Если бы младший брат Марго, Майкл Синклэр, не пригласил ее на ту вечеринку два года назад, она бы никогда не встретила Логана.
– Мне жаль, – вновь повторила Кэрин. – Мне действительно жаль. Должно быть, это ужасно сознавать, что смерть близка. – Она замолчала, не зная, как достойно выйти из неловкой ситуации. – Мне лучше вернуться домой. – Это было все, что пришло ей на ум. – Мама будет беспокоиться, что я где-то запропастилась.
– Как поживают твои родители? – спросил Логан, когда Кэрин уже повернулась, чтобы уйти.
Она оглянулась с явной неохотой:
– Спасибо, хорошо.
– Ну и прекрасно. – Он немного постоял в нерешительности, как будто хотел что-то добавить, затем тряхнул головой, словно отбросив какую-то мысль, ловко вскочил в седло и махнул рукой на прощание.
