— Это правда?
— В самом начале… намерения мои были именно таковы…
— Вы хотели рассчитаться с ним за эту вашу Айрин?
— Да… Знаю, это была сумасшедшая затея.
— На такое можно отважиться, лишь будучи уверенной, что сама не попадешь в силки, — понимающе кивнула Кристэл. — А я в самый первый день почувствовала, что сулит вам обоим ваша встреча. Да и вы, милая, наверняка поняли. — Видя, что Стефани пытается возразить, актриса жестом остановила ее. — Полно, детка, выпейте-ка вот это.
И протянула стакан джина с тоником. Не в силах отказаться, Стефани молча стиснула стакан холодными пальцами.
— Конечно, пить джин в это время дня не принято, но сомневаюсь, чтобы чай возымел нужный эффект. Что бы там ни было на уме у Честера, он не имел никакого права подвергать вас такой пытке!
Стефани не ответила. У нее мучительно болела голова, перед глазами плыли разноцветные круги…
Напиток абсолютно не действовал: нервы Стефани были по-прежнему напряжены. Прошло уже около четверти часа с тех пор, как они оставили Честера в кабинете. Если он не окончательно спятил, то наверняка уже сам позвонил Билли Блуму и узнал, что она ни в чем не повинна…
Как раз в эту секунду открылась дверь, и на пороге возник Честер.
— Блума не будет в городе пару дней! Впрочем, не думаю, чтобы он вот так запросто раскололся…
— Хочешь сказать, что за информацию тебе придется ему заплатить? — спросила Стефани.
— Плевать мне, что для этого потребуется! Так или иначе я доберусь до истины. И кто бы это ни был… — Честер не докончил фразу, но тон его был более чем красноречив.
А Стефани вдруг сделалось все равно. Она устала мучительно, бесконечно… Единственное, чего ей хотелось, — это стремглав бежать, бежать как можно дальше от этого человека. Господи, как можно любить такое чудовище?
Она решительно поставила стакан на стол и поднялась, но тут у нее внезапно потемнело в глазах…
Когда Стефани очнулась, она лежала на диване. Кристэл с озабоченным лицом склонилась над нею.
— Что… что со мной? — пробормотала Стефани.
— Вы потеряли сознание, — объяснила актриса. — Чуть было не ударились головой о край кофейного столика… С вами часто такое случается?
Стефани отрицательно мотнула головой и тут же поморщилась от боли в затылке. Значит, она все- таки ушиблась, падая.
— Впервые в жизни.
Кристэл слегка насупила красивые брови, помолчала с минуту, потом нерешительно спросила:
— Дорогая, может быть, вы и правда в положении?
11
Стефани вскочила как ужаленная.
— Нет! Нет, это невозможно!
Неизвестно, чего в этот момент она испугалась больше — нелепости предположения или же того, что оно может оказаться правдой.
— Просто я подумала… Ведь вы знаете, что с беременными часто случаются легкие обмороки.
— Это не мой случай!
— А ты в этом совершенно уверена? — раздался вдруг совсем рядом голос Честера.
Стефани, вздрогнув, обернулась и встретилась с ним взглядом.
— Уверена, конечно! — презрительно бросила она. — Ведь в делах такого рода ты, безусловно, человек предусмотрительный!
Сэквилл отвесил ей ироничный полупоклон.
— Благодарю. Стараюсь, как могу. А ты?
Стефани закусила губу. У нее не было причин предохраняться с тех пор, как она дала Джону от ворот поворот, а в ту самую ночь у Тревисов всецело положилась на благоразумие своего партнера, так что поводов для беспокойства у нее нет. Или все-таки есть?..
— Надо понимать, ты особа беззаботная? — не дождавшись ответа, спросил Честер.
— А что это меняет? — с вызовом спросила Стефани.
— Видишь ли, в таких делах стопроцентной гарантии не бывает. Если обе стороны берут на себя заботу, вероятность успеха возрастает.
Господи, о каком успехе он говорит? Стефани с ума сходила от злости и от одолевавших ее сомнений.
— Я еду домой! — тихо, но решительно произнесла она. — Простите, дорогая Кристэл, но вам придется подыскать себе другую стенографистку. После всего, что произошло, я не могу бывать у вас. А ты, — повернулась она к Честеру, — можешь делать, что хочешь. Мне безразлично.
— Я отвезу тебя, — бесстрастно сказал он.
Ошеломленная Стефани уставилась на него во все глаза.
— Думаешь, я это тебе позволю?
На лице Честера не дрогнул ни единый мускул.
— Нам надо поговорить.
— А о чем нам говорить? Ты уже все достаточно ясно изложил. — Ноги у Стефани подкашивались, она едва не падала, а боль, угнездившаяся где-то в груди, распространялась по всему телу. — Мне ничего не надо от тебя, Честер. И никогда ничего не было надо!
— И все же я отвезу тебя домой, хочешь ты этого или нет. — Он жестом остановил готовую вмешаться мать. — Это наше с ней дело!
Стефани поняла, что готова сдаться. Он только и делал, что одерживал над нею верх… И что бы там он ни намеревался ей сказать, вряд ли она услышит нечто худшее, чем то, что только что прозвучало!
Кристэл молча наблюдала за происходящим. Она была грустна. Глядя на нее, Стефани утешала себя мыслью, что агентство быстро подыщет ей, беглой секретарше, подходящую замену. Ее не слишком заботила перспектива вылететь с работы. У нее были сейчас куда более серьезные поводы для беспокойства…
Идя к машине Честер даже не дотронулся до своей спутницы. Уходя из офиса, невзирая на промозглую сырость, он не надел куртку. Не сделал этого и сейчас. Стефани же зябко куталась в пальто, силясь унять дрожь. Усевшись за руль, Сэквилл включил зажигание, и машина стронулась.
Она глядела на его медальный профиль и поражалась: не таким, совсем не таким был он, когда они ехали три дня назад из Сполдинга! Тогда она любила его или думала, что любит… Словом, смотрела на Честера Сэквилла и на весь мир сквозь розовые очки, которые теперь разбились вдребезги.
По пути они и слова не сказали друг другу. Да Стефани и не хотелось с ним говорить. Она лелеяла слабую надежду, что он просто довезет ее до дому и тотчас уедет, но напрасно. Честер вышел из машины вместе с нею и запер дверцу.
Было начало пятого. Дороти вернется нескоро. Может, даже надумает зайти куда-нибудь с дружком после работы.
Квартирка, прежде такая уютная, казалась теперь холодной и неприветливой. Стефани включила свет и замерла от страха, оставшись лицом к лицу с этим высоким и сильным, таким неумолимым мужчиной.
— Ну… — выговорила она, собрав в кулак остатки воли.
Пристально глядя на нее, он коротко спросил:
— Когда у тебя должны начаться месячные?
