появления множества уставших от жизни пришельцев, которых ведет рука судьбы к {ессейским} обычаям» (Plin.NH.V.73 {17}).[214]
Однако вступить в общину было нелегко, ибо желающие это сделать проходили испытательный срок в течение двух (согласно Уставу Кумранской общины — 1Q S.IX.2) или трех (согласно сообщению Иосифа. — Jos.BJ.II.8:7) лет. По истечении этого срока общее собрание выносило решение о принятии кандидата в общину, и новый ее член передавал общине «все знание, труд и имущество» (1Q S.I.11–12). У Иосифа Флавия мы находим еще одну подробность: «Желающий присоединиться к этой секте (???????) не так скоро получает доступ туда {…}. Прежде чем он начинает участвовать в общих трапезах, он дает своим собратьям страшную клятву в том, что он будет почитать Бога, исполнять свои обязанности по отношению к людям, никому ни по собственному побуждению, ни по приказанию не причинит зла, будет ненавидеть всегда несправедливых и защищать правых; затем, что он должен хранить верность к каждому человеку, и в особенности к правительству, так как всякая власть исходит от Бога (ср. Рим.13:1–7. — Р.Х.). Дальше он должен клясться, что если он сам будет пользоваться властью, то никогда не будет превышать ее, не будет стремиться затмевать своих подчиненных ни одеждой, ни блеском украшений. Дальше он вменяет себе в обязанность говорить всегда правду, разоблачать лжецов, содержать в чистоте руки от воровства и совесть от нечестной наживы, ничего не скрывать перед сочленами; другим же, напротив, ничего не открывать, даже если пришлось бы умереть за это под пыткой. Наконец, догматы братства никому не представлять в другом виде, чем он их сам изучил, удержаться от разбоя и одинаково хранить и чтить книги секты и имена ангелов[215]» (Jos.BJ.II.8:7).
«По времени вступления в братство, — продолжает Иосиф (Jos.BJ.8:10), — они делятся на четыре класса; причем младшие члены так далеко отстоят от старших, что последние, при прикосновении к ним первых, умывают свое тело, точно их осквернил чужеземец». Полноправные же члены кумранской общины делились на два иерархических класса: священники (???? — Аарон) и остальные верующие (????? — Израиль) (1Q S.V. 6, 21,22; IX.11). В совет кумранской общины входили три священника и двенадцать рядовых верующих (1Q S.VIII.1).
В своем произведении О созерцательной жизни Филон рассказывает о терапевтах, что они, подражая мудрецам, отказывались от своего имущества, которое раздавали родственникам и друзьям, покидали детей, жен, родителей, братьев, друзей, родной город и находили себе новую родину в общении с единомышленниками. Такие общины находились во многих местах Египта, в особенности в окрестностях Александрии. Там каждый жил в отдельной келье, вблизи друг от друга, и проводил свое время в благочестивых размышлениях. Пища терапевтов была очень проста: хлеб, соль и вода. Шаббат они праздновали все вместе в одной общей праздничной комнате, однако женщины были отделены от мужчин стеной. При этом они произносили проповеди и пели псалмы и молитвы. Терапевты не употребляли ни мяса, ни вина и отрицали рабство.[216]
Быть может, палестинские евреи принесли с собой в Египет воззрения ессеев и, стало быть, повлияли на орден терапевтов. Однако последние, вероятно, отличались от первых: терапевты жили в «созерцательном» бездействии, чужим трудом; ессеи же трудились настолько усердно и зарабатывали так много, что могли обеспечивать не только себя, но и выделять из своего избытка нуждающимся.
Ессеи кумранской общины почитали некоего Учителя Праведности (???? ????). Из Кумранских рукописей нам известно, что этот Учитель Праведности был священником и толкователем Торы; орден, возглавляемый им, управлялся духовенством. Выпады сектантов против царя-первосвященника из рода Хашмонаев привели около 150 года до н. э. к конфликту. Учителя бросили в темницу, а затем он был отправлен в ссылку. Но и там Нечестивый Священник (????? ????) не оставлял его в покое. Когда сыны света справляли праздник Йом Киппур, на них напали люди, посланные царем. Но это не привело к распаду секты. Около 140 года Учитель увел своих приверженцев к берегам Мертвого моря, где и был основан первый кумранский поселок. Умер Учитель около 110 года до н. э.; о его кончине в текстах говорится в спокойных эпических тонах.[217]
В ессейских общинах существовали свои Уставы.[218] За любое нарушение его правил виновник нес наказание: непочетное место во время трапезы, сокращение пищевого пайка, запрет членам общины с ним общаться, изгнание из общины. Впрочем, обычно раскаивавшийся виновник, «дух которого дрогнул», после некоторого испытательного срока мог снова стать полноправным членом общины.
О мировоззрениях ессеев Иосиф Флавий пишет: «Они именно твердо веруют, что, хотя тело тленно и материя невечна, душа же всегда остается бессмертной; что, происходя из тончайшего эфира и вовлеченная какой-то природной пленительной силой в тело, душа находится в нем как бы в заключении, но, как только телесные узы спадают, она, как бы освобожденная от долгого рабства, весело уносится в вышину {…}. Они думают, что добрые, в надежде на славную посмертную жизнь, сделаются еще лучшими; злые же будут стараться обуздать себя из страха перед тем, что если даже их грехи останутся скрытыми при жизни, то, по уходе в другой мир, они должны будут терпеть вечные муки» (Jos.BJ.II.8:11). Ессеи верили в предопределение судьбы (Jos.AJ.XIII.5:9), но в эту доктрину, как следует из вышесказанного, вплетались тенденции о свободе воли у человека.
Я. Л. Черток, переводчик Иудейской войны Иосифа Флавия на русский язык, в примечании к восьмой главе второй книги данного произведения пишет следующее: «Несмотря на это сравнительное богатство материала и многочисленные исследования, посвященные европейскими учеными этому предмету, вопрос о происхождении ессеев еще остается не вполне разъясненным. Даже этимология и значение имени ессеев еще не окончательно установлены. Нет сомнения, что ессеизм получил свое начало в Палестине и вырос на почве иудаизма. Основные части его учения имеют свои корни в самом еврействе, и можно поэтому с большой вероятностью допустить, что ессейский орден образовался из cреды тех «хасидеев»,[219] которые во время борьбы против эллинизма проявили такую замечательную энергию и такое редкое самоотвержение в деле защиты веры отцов. Нельзя, однако, не заметить в ессеизме и некоторых посторонних элементов, чуждых еврейству и привившихся ему как будто извне. В особенности поражает обычай их обращаться утром с молитвой к солнцу. Отвержение брака и весь аскетический характер ордена также не совсем согласуется с воззрениями чистого иудаизма. Не без основания поэтому полагали, что ессеизм не чужд и некоторому внешнему влиянию. Сам Иосиф Флавий, как мы видели, проводит параллель между учением ессеев о бессмертии души и воззрениями греков на этот предмет;[220] в другом же месте он прямо сопоставляет ессеизм с пифагореизмом.[221] В действительности нельзя не заметить много сходного между обоими этими учениями. На это в особенности обратил внимание известный знаток греческой философии Эдуард Целлер. Но Целлер заходит слишком далеко, если он почти весь ессеизм хочет вывести из пифагореизма».[222]
Сам Иосиф, когда жил в Риме, подвергся влиянию греческой философии. Уже о сотворении человека он, отступая от библейского первоисточника, пишет, что Бог взял прах от земли и соединил с ним «дух и душу».[223] Я думаю, в самой Палестине евреи не были настолько эллинизированы, как о том сообщает Иосиф Флавий, ибо палестинские источники того времени о бессмертии души практически не упоминают. Вероятно, сам Иосиф под влиянием греческой философии приписал ессеям (а также фарисеям и зелотам) излишнюю эллинизацию.
При всем сходстве ессейского ордена, который к началу нашего летоисчисления насчитывал около четырех тысяч человек (Philo. Quod prob. liber.12 {75}; Jos.AJ.XVIII.1:5), и первых христианских общин, они имеют существенные различия.
С одной стороны, и те и другие относились к ортодоксальным сектам с антагонизмом и, по-видимому, не принимали участия в антиримских волнениях. Христиане, как и ессеи, отрицали богатство (Мф.19:23; Лк.6:20, ex fontibus; Лк.6:24) и жили по коммунистическим законам (Ин.12:6; Деян.5:1-11). И те и другие даже имели общие наименования — эбиониты и сыны света (Мф.5:14). Ессеи, как отметил И. Д. Амусин,[224] сыграли как бы посредническую роль между ортодоксальным иудаизмом и христианством. И ессеи, и первые христиане были набожными евреями и называли свою эпоху «концом времен». И те и другие именовали Бога своим Царем и отвергали некоторые моменты храмового культа. Причем нельзя отрицать той возможности, что ессеи могли оказать некоторое влияние на первых христиан.
Прежде всего обращает на себя концепция Нового завета. Как в рукописях Мертвого моря (CD-
