Он между нами жил... Воспомнинания о Сахарове (сборник под ред. Б.Л.Альтшуллера)

Сахаров призывал'…к компромиссу, сочетанию прогресса с разумным консерватизмом и осторожностью. Эволюция, а не революция, как лучший „локомотив истории'. (Маркс писал: „Революция- локомотив истории'.) Так что „бой', который я имел в виду, — мирный, эволюционный'[5].

И Ганди, и Сахаров удивительным образом сочетали в себе твердость принципов с готовностью идти на компромиссы. Ганди говорил:

Заблуждаться,
и даже пагубно заблуждаться,
свойственно человеку.
Но это свойство простительно,
если только есть стремление
исправить ошибку.
Удовлетворение в усилии,
а не в достижении.
Полное усилие-
это полная победа.

Ганди и Сахаров не были просто мучениками, наоборот, они прекрасно сознавали, как направить свои усилия, чтобы достичь максимального успеха. Они умели выбрать момент для голодовки и, голодая, привлечь к себе общественное внимание. Ганди пишет:

Думая, что средства и цель
не связаны, ты глубоко заблуждаешься.
Мы пожинаем ровно то, что сеем.

Оба обладали развитым политическим инстинктом. Это сходство между Сахаровым и Ганди опять поражает. Ганди замечает:

Голодовка может быть
одинаково мощным орудием
и потворства, и обуздания.

Честность и цельность обоих проявляется также в их верности друзьям. Любовь Сахарова к своей жене Елене Боннэр, духовная близость с ней- главная тема последних глав «Воспоминаний», на титульном листе которых написано 'Посвящается Люсе'. Этим именем ее называли в детстве, так зовут ее близкие дpузья и тепеpь. Сахаров пишет:

'…Своей статье („Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе'. — Прим. перев.) я предпослал эпиграф из второй части „Фауста' Гёте:

Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день идет за них на бой!

Эти очень часто цитируемые строки близки мне своим активным героическим романтизмом. Они отвечают мироощущению- жизнь прекрасна и трагична. Я писал в статье о трагических, необычайно важных вещах, звал к преодолению конфликта эпохи. Поэтому я выбрал такой оптимистически-трагический эпиграф, и я до сих пор рад этому выбору. Много потом я узнал, что этот поэтический эпиграф привлек внимание моей будущей жены- Люси, понравился ей. Она, совсем ничего не зная обо мне, будучи вообще очень далекой от академических кругов, увидела в выбранном мною эпиграфе что-то юношеское и романтическое. Так этот эпиграф установил между нами какую-то духовную связь за несколько лет до нашей фактической встречи'[6].

Очень многое о человеке можно узнать из того, как он оценивает других. Вот как Сахаров говорит о своем учителе Игоре Тамме:

'Сейчас для меня представляются главными именно основные принципы, которым следовал Игорь Евгеньевич- абсолютная интеллектуальная честность и смелость, готовность пересмотреть свои взгляды ради истины, активная бескомпромиссная позиция- дела, а не только фрондирование в узком кругу'[7].

Взгляды, высказанные Сахаровым в его 'Размышлениях о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе' вполне применимы и сегодня, так же как и в 1968 г. На Западе они служат напоминанием: идея конвергенции предполагает использование положительных сторон как социалистической, так и капиталистической систем. Сходство между Сахаровым и Ганди снова приходит на ум, когда читаешь второй том «Воспоминаний» („Горький, Москва, далее везде'. — Прим. ред.) Деятельность Сахарова в последний годы его жизни- встречи со множеством людей, обмен мнениями с политическими лидерами своей страны и других стран, напоминает жизнь Ганди в его ашраме в Ахмедабаде.

Закончу словами Ганди:

Жизнь есть стремление.
Мы стремимся к совеpшенству,
то есть к самоосуществлению.

Я признателен Мэри Геppиеpи и Веславу Вишневскому за ценные замечания.

Литература

Андрей Сахаров. Воспоминания. Нью-Йорк, изд-во им. Че-хова, 1990. (В оригинале статьи ссылки даны на английский перевод: Memoirs, A. Sakharov, New York, Alfred A. Knopf, 1990.)Ч.II. Гл. 1, с.354.

Там же. Ч. II. Гл. 1, с.359.

Ч. II. Гл. 16, с.561.