— Андрей! — позвал я.
Друг повернул разгоряченное спором с Норманом лицо, вопросительно посмотрел на меня.
— Тебе не кажется, — медленно проговорил я, продолжая осматривать стены, — что здесь с вечера что-то изменилось? Только никак не пойму — что?
Андрей подошел ко мне и тоже уставился на стену. Потом опустился в кресло, в котором сидел на протяжении беседы с Гюставом, глянул еще раз и…
— Рука, — решительно произнес Андрей, — вчера она висела под другим углом. Точно.
Одновременно мы рванулись к железному протезу. Андрей не ошибся. Руку снимали со стены, причем совсем недавно. Вот только отпечатков пальцев на ней не оказалось. Зато Норман обнаружил нечто другое: на нижнем сгибе металлической ладони виднелась небольшая, но совсем свежая царапина.
— Это след от рукоятки кинжала, — сообщил Норман, — удар был очень сильный.
— А осмотреть ее поближе можно? — попросил Андрей.
Норман кивнул. Андрей осторожно засунул руку в отверстие протеза, я помог ему пристегнуть ремни. Небольшой рычажок на кисти повернулся легко, и железные пальцы сжались в мертвой хватке. Меч, снятый Андреем со стены, словно прирос к металлической перчатке. Андрей поднял меч кверху, повел руку вниз… Сверкающая полоса стали со свистом рассекла воздух.
— Помоги, — попросил Андрей и принялся отстегивать протез.
— Вот вам и разгадка силы удара, — мрачно констатировал Норман. — В локтевом сгибе, похоже, установлена пружина, усиливающая движение.
— Пластины, — поправил Андрей, пристраивая протез на стену.
— Черт знает что, — почти простонал Норман, — только этого нам и не хватало. Дикость какая-то, бред средневековый! Рыцарские замки, железные руки, а за всем этим — страшная смерть вполне реального человека, нашего современника…
— Знать бы, зачем убийца использовал этот протез, — задумчиво протянул Андрей, — не надеялся на свою силу, или все это имеет какое-то ритуальное значение?
— Ты еще о привидении вспомни, — пробормотал я.
Что и говорить, открытие было не просто ошеломляющим. Чувство чудовищной неправдоподобности происходящего накатило на меня. Словно дурной вязкий сон, от которого никак не удается избавиться.
— Давайте-ка прикинем все еще раз, — рассудительный голос Нормана вернул меня к действительности. — Раньше мы исходили из того, что некто, уходя из зала, спрятал кинжал под одеждой, потом прошел в комнату Гюстава и нанес удар. Теперь ситуация, похоже, меняется… Ну-ка, посчитаем. Гюстав и Ольга покинули зал в четверть первого, так?
— Так, — подтвердил Андрей, — но ты забыл про снотворное.
— Вовсе нет, — возразил Норман. — Дело в том, что снотворное обнаружено только в двух бокалах — в тех, из которых Гюстав и Ольга пили вино. И подсыпали его перед самым их уходом. Если бы снотворное было в бутылке, им просто не удалось бы просидеть с вами четыре с лишним часа. Значит, снотворное попало в бокалы перед последним тостом.
— Интервал в час с небольшим, — задумчиво проговорил Андрей. — Предпоследний тост поднимал Ройский, перед тем, как уйти. Гюстав, помнится, еще пошутил, что в его чаше столько приятных пожеланий, что грех не допить ее до дна хотя бы и к концу торжества.
— Значит, исходим из того, что снотворное попало в бокалы между без пятнадцати одиннадцать и четвертью первого. Подсыпать его мог любой из присутствовавших, тем более, что вся компания собралась у очага, и за столом никто, естественно, не следил, — сказал я.
— Ройского можно исключить. Он сразу же ушел, — напомнил Андрей.
— Не сразу, — возразил я. — Минуты три — четыре он еще оставался в зале. Вспомни, ведь Алексей пел рыцарскую песенку по его заказу.
— Верно, — согласился Андрей.
— Ну что ж. На этом этапе исключить мы никого не можем, — продолжал Норман. — Идем дальше. Итак, Гюстав с Ольгой ушли в четверть первого. По мнению Бориса, не позже, чем без пяти час снотворное сделало свое дело. До этого времени все, кроме четверки ребят, уже разошлись. Последним по коридору прошел Яцек. Это было примерно в то время, когда вы добрались до своих комнат.
— Значит, без пяти час, — подытожил Андрей. — Я посмотрел на часы, когда зашел к себе.
— Без пяти час, — повторил я. — В распоряжении убийцы было почти полтора часа: с часу до двух двадцати, когда в коридор вошли Павел и Алексей. А сколько времени нужно, чтобы пройти в зал, снять со стены руку и кинжал, проникнуть в комнату Гюстава и Ольги, нанести удар, снова вернуться в зал и, наконец, спрятаться?
— Прикинем, — предложил Андрей. — Думаю, что сначала убийца зашел в комнату Гюстава и Ольги. Едва ли он туда полез сразу с этой железякой. Объяснить такое появление в случае, если снотворное не подействовало, весьма сложно. Значит, так. По коридору — две — три минуты, в комнате Гюстава и Ольги на то, чтобы убедиться, что хозяева крепко спят, — еще столько же. Дойти до зала, там наощупь осторожно снять руку и кинжал так, чтобы не услышала компания, сидящая на балконе. Это еще минуты три, обратно до комнаты, там… Он ведь еще под кровать лазил, да и на то, чтобы протез прикрепить, а потом снять, тоже нужно время. Снова в зал, причем сначала выглянуть в коридор, осмотреться, выбраться из зала, пробраться к себе в номер. Думаю, на все это минимум полчаса нужно.
— Проще проверить, — предложил Норман.
Андрей ошибся ненамного. Три проверки показали последовательно тридцать четыре, тридцать одну и тридцать шесть минут.
— Ну и что это дает? — поинтересовался Андрей, когда мы снова вернулись в зал.
— То, что мы смело можем вычеркнуть из списка подозреваемых четверку артистов. Ни один из них не покидал балкон более чем на десять минут. Сговор я исключаю, врать так естественно сразу четыре молодых человека не смогут. Хоть один, да прокололся бы, — сказал я.
— И кто же тогда остается? — протянул Андрей.
— Ройский и Вероника, — неохотно ответил я.
— И еще обитатели второго этажа, — ляпнул Норман.
— Ну да, — подтвердил Андрей, — Ройский, Вероника, я, ты, Борис и Марианна. Выбор богатейший. Кто главный подозреваемый?
— Иди ты к черту, — мрачно отмахнулся я. — Ни тебя, ни Бориса, ни тем более Марианну никто не собирается подозревать.
— А остальных? Ты всерьез веришь, что кто-то из них совершил убийство?
— He верю, — признался я.
— Да уж, — печально усмехнулся Андрей. — Либо кто-то из нас, либо привидение, которое, если верить слухам, шатается в этом злосчастном замке. Третьего не дано.
Мы сидели молча в разных углах тронного зала, пока дверь не распахнулась и на пороге не возникли Тарас с Маруфом.
— Вот хорошо, что вы здесь, — обрадовался Тарас. — Хочу еще разок сам осмотреть подземелье, а вдвоем несподручно. Вы не возражаете?
Вопрос адресовался мне. Тарас начинал работу в розыске под моим руководством, и с тех пор на людях свято соблюдал субординацию.
Естественно, возражать я не стал. Маруф подошел к трону, нагнулся, и вдруг часть стены беззвучно повернулась, открывая черную щель потайного входа. Маруф первый шагнул вперед, и тотчас под сводами подземелья вспыхнули яркие лампы.
— Лабиринт невелик, но достаточно запутан, — пояснил наш провожатый, — многие ложные ходы заканчиваются ловушками, ямами, падающими плитами. Мы, понятное дело, все это заблокировали, но без меня вам лабиринт все равно не пройти.
— Сделаем так, — предложил я. — Мы с Андреем будем двигаться только по основному проходу. Вы осматриваете каждый ложный ход, возвращаетесь к нам, и так до конца. Идет?
— Вполне, — согласился Маруф. Эксперты тоже не стали возражать.
