которые даже сокращаются, но лишь слегка, не издавая звуков. Фактически это заторможенные двигательные акты. В процессе же мышления отдельные слова всплывают в сознании непроизвольно, как бы комментируя мышление образами. Наблюдая за своими мыслями, можно хорошо заметить параллельность двух кодов моделей — образов и слов. Если реализуются ФА, направленные на предметы, на материальный мир, тогда в качестве главного выступает образное мышление, но слова всегда следуют за образами, особенно тогда, когда для этого достаточно времени. Наоборот, если ФА направлены на людей (на интеллекты!), осуществляется мышление словами, за которыми следуют образы.
Высшие уровни сознания
Мы уже анализировали проблему сознания для элементарного интеллекта. Был предложен механизм выделения и усиления одной модели в каждый момент при одновременном торможении всех остальных, осуществляемый с помощью гипотетической системы усиления-торможения (СУТ). Предполагается, что моделью в сознании может быть только короткая «фраза», что степень усиления и торможения определяется суммарным напряжением чувств, мерой которых является удовлетворение потребностей. Была рассмотрена система потребностей-чувств и особо выделены среди них рабочие, присущие каждому сложному интеллекту независимо от его назначения. Дано понятие о следящих системах, связанных со всеми рецепторами и постоянно сигнализирующих о состоянии внешней среды и «тела». Их назначение — выдача «координат» сознания, то есть ориентировка интеллекта в отношениях со средой. Определена роль подсознания, в котором осуществляются простейшие ФА, не требующие напряжения, и готовится материал для сознания. Каждое переключение СУТ на новую модель является результатом активации ее со стороны предыдущих моделей, бывших в сознании, и всего комплекса моделей-координат.
Я повторил эти основные положения для того, чтобы было легче представить изменения сознания и подсознания в связи с усложнением интеллекта. Оно связано с увеличением объема памяти, а с ним — и количества моделей в активном состоянии, с возрастанием значения обобщения и, самое главное, с появлением речи. Учитывая присущее элементам интеллекта качество тренируемости, общество повышает его возможности самоорганизации. «Чувственное значение» моделей-образов и особенно моделей слов значительно изменяет критерии как источники активности моделей, а следовательно, изменяет направление мышления и поведения, то есть выбор ФА.
Мне кажется целесообразным выделить три условных уровня сознания как показатели совершенствования интеллекта. Простое возрастание количества моделей в памяти не отражает «уровень ума», хотя и является непременным его условием.
Первый уровень соответствует интеллекту ребенка или высших животных. Он предусматривает действие самого механизма СУТ, то есть выделения в каждый данный момент одной наиболее значимой модели и ее усиление с одновременным торможением других. По сути это механизм внимания. Существует слежение за внешней средой, «телом» и состоянием органов движения, действующее на подсознание и выполняющее сигнальные функции. Деятельность интеллекта осуществляется по ФА с неизменным числом потребностей-критериев, но с возможностью их тренировки и детренировки. Память обновляется обучением и забыванием, по законам тренировки элементов и связей. Ее возможности ограничены. Ограничена также способность к созданию обобщенных моделей; речь — только самая примитивная.
Второй уровень интеллекта связан с развитием речи и памяти. Появилась «вторая сигнальная система», по И. П. Павлову, или искусственный экономный код для моделей образов, расширивший возможности общения интеллектов, а следовательно, возможности обучения и воспитания как средства изменения потребностей-критериев. Речь привела к счету, который сильно изменил восприятие мира. (Попытайтесь сосчитать предметы, не пользуясь словами-цифрами!) Многие обобщенные понятия, трудные в образном представлении, определены словами речи, и обученный интеллект получил возможность выделить соответствующие образные модели. Сформированы понятия времени (настоящее, прошлое, будущее), реального и нереального, понятие «Я», вторых и третьих лиц, усовершенствовалось слежение за собственными действиями. Все это было заложено еще на первом уровне и использовалось интеллектом без речи, но «не осознавалось» и, следовательно, было неуправляемым. Так, на первом уровне «будущее» представлено как автоматическая программа прогнозирования, реальные образы отличаются от воспоминаний по их связям с задействованными рецепторами. Представлена также одна из основных программ — выделение «Я». Это необходимо, поскольку потребности «тела» неизбежно присутствуют даже в узкоспециализированных искусственных интеллектах. То же касается и слежения за собственными действиями — оно входит в самые простые ФА в качестве обратной связи, хотя и не осознается. Главное отличие второго уровня состоит в появлении убеждений в виде очень активных словесных формул, приобретающих значимость врожденных потребностей. (На этом у примитивных народов основаны всевозможные табу). Счет времени и развитая память удлинили предвидение — прогнозирование и породили возможность обобщенных ФА. Планы высших этажей, их модели приобрели чувственное значение — по тем же принципам, что и словесные формулы убеждений за счет связей с чувствами и вследствие многократного повторения.
Главное отличие сознания третьего уровня — это проникновение интеллекта в самого себя. Важнейшая черта — слежение за мыслями. Создается своеобразный «рецептор», наблюдающий за переключениями СУ. и отмечающий в памяти, к каким моделям оно приключается (иными словами, отмечающий, о чем интеллект думает). На более низких уровнях сознания самонаблюдение ограничивается наблюдением за своими действиями, но не мыслями. Поскольку у человека на данном уровне развития обязательно имеются убеждения, иными словами, он «знает», что правильно, что неправильно, он имеет возможность периодически анализировать свои мысли, сравнивая их с моделямиэталонами, и в некоторой степени управлять ими. Такое управление связано с волей.
О «свободе воли». В психологии часто обсуждается этот термин. Будто бы именно наличием «свободы воли» отличается человек от животных: он может действовать произвольно, а животные только реализуют инстинкты. Боюсь, что это заблуждение. Когда «свободу воли» примитивно понимают по схеме «хочу — сделаю так, хочу — этак», то остается совершенно неясной природа этого «хочу». Анализируя механизмы мышления, его алгоритмы, я старался показать, что мысли и мышление — процесс детерминированный. Возникновение каждой новой мысли, а следовательно, и того самого «хочу» (что, между прочим, всегда выражается словами, а не только образами) предопределено взаимодействием моделей, часть которых вызвана к активности внешними воздействиями, а другая часть хранится в памяти как результат прошлой деятельности. Никакие «хочу» не появляются из ничего. Иллюзия «свободы воли» связана со сложностью анализа мышления. Одной из целей создания искусственного интеллекта как раз и является разоблачение ее.
Чаще всего воля проявляется в настойчивом выполнении принятого решения вопреки помехам. Она как бы дополняет «рефлекс цели» на уровне убеждений. Человеку внушают, что принятое решение надо осуществлять до конца, что отступать от этого правила плохо даже в том случае, если решение известно только самому себе. Все это типичный пример убеждений. Механизм воли — сильное возбуждение (высокая активность) слов, выражающих волю: «надо», «должен» и им подобных. Их активность должна превышать «тормозы» в виде утомления или других чувств — как биологических, так и социальных. Повторяю: воля — это убеждение, дублирующее «рефлекс цели» и действующее по тому же принципу: слежение за выполнением ФА и доведение его до конца.
Управление мыслями значительно сложнее, чем действиями. Особенности механизма сознания — переключения СУТ — таковы, что в нем нет достаточно сильной обратной связи, способной сигнализировать о том, что мысли «ушли» с избранного направления. Здесь нужна высокая активность следящей системы, которая контролирует мысли. Добиться этого можно только тренировкой сосредоточения, специальными приемами, пример которых представляет йога. Максимально исключив сильные внешние раздражители и затормозив убеждениями биологические потребности, йог тренирует свою систему слежения за мыслями, чем достигает ее высокой эффективности. Активность моделей соответствующих слов становится такой, что, направив ее на любое действие, можно противостоять значительным «тормозам». Выбор направления как будто подчиняется «свободе воли», а в
