которых вдвое превышает дальность полетов наших пчел?
Внимательное наблюдение за тем, как меняются повадки пчел, перевезенных в новые условия, обещает открыть много нового для познания взаимоотношений организма и среды.
С помощью обильных кормов и новых условий содержания, меняющих строение и повадки отдельной особи, организацию и характер целой семьи, с помощью внутри и межпородной гибридизации, подготовляющей новый селекционный материал для дальнейшей работы, будут наконец создаваться первые культурные породы пчелы. Творческая деятельность человека, вызывая к жизни и развивая отдельные уклонения от исходного типа, откроет и здесь возможности воспитания такого же неисчерпаемого разнообразия форм, какое отличает всех представителей одомашненной флоры и фауны.
5 тысяч лет понадобилось, чтобы из потомства прирученного дикого сизого голубя возникли дутыши, гонцы, трубастые, кудрявые, совиные, хохотуны, ласточковые, турманы, якобинцы, лысые, монахи и десятки других пород этой птицы.
Не менее 500 лет разводится крыжовник с его десятками культурных разновидностей.
Около 250 лет потребовалось для того, чтобы вывести из окультуренной дикой лесной земляники ее крупноплодные, зеленые, белые, алые и черные сорта.
Процесс одомашнения пчелы будет проходить гораздо быстрее, а породы ее станут несравненно более разнообразными.
Если не бояться фантазировать, можно себе представить среди пород будущего и нежалящих пчел со сверхдлинными хоботками для сбора нектара из самых глубоких цветков; и особенно мохнатых, шмелеподобных. послушных дрессировкам пчел для опыления новых растений, созданных человеком; и пчел с особо развитыми прижальными железами, разводимыми специально для получения яда; и специализированных восконосных пчел. В селекции пчелы, наверное, получат широкое применение при производстве высокожизненных растительных пород. И в георазведке, может быть, удастся использовать пчел: обнаруживаемая в сотах пыльца растений-индикаторов, характерных для районов залегания определенных руд, позволит, не выходя из лаборатории, заглядывать в недра земли. Для этого понадобятся породы особенно далеко летающих пчел, причем свободных от «цветочного постоянства» и посещающих, следовательно, все цветки подряд, без разбора.
Не исключено, что с помощью пчел удастся решать задачи еще более широкие, еще далее идущие.
Вспомним бегло пересказанные в начале книги страницы истории Земли. Вспомним тот факт, что последний, новейший этап развития живого зеленого одеяния нашей планеты связан с появлением насекомых. Вспомним все, что нам уже известно о том, насколько ускорился процесс эволюции растительных видов после победы покрытосемянных цветковых форм, выход которых на авансцену истории флоры связан с появлением насекомых, опыляющих цветки.
Разве эти исторические факты не позволяют считать, что управляемое опыление растений спэсобно действенно помочь ботаникам, агрономам, селекционерам, экологам, говоря словами Мичурина, «уничтожить время и вызвать в жизнь существа будущего, которым для своего появления надо было бы прождать века»?
Сегодня эта задача широко осуществляется в отношении одних только сельскохозяйственных растений, в отношении одной только культурной флоры. Но уже и сейчас начаты и успешно развертываются селекционные отборы, переделка природы первых лесных древесных пород.
А в будущем?
Куда идет жизнь, что умирает и что рождается, что разрушается и что создается, – вот какие вопросы должны нас интересовать.
Конечно, управление общим потоком эволюции растительного мира Земли – дело неблизкое. Но это будущее уже нельзя назвать и бесконечно далеким. Со временем созреют научные и технические данные для решения такой кажущейся сегодня совершенно фантастической задачи. И тогда четырехкрылые опылители цветков – живой катализатор процесса эволюции растений – станут одним из тех средств естественнонаучного формообразования, благодаря использованию которых Земля на этот раз уже не насекомыми, а человеком будет по-новому превращена в сплошной цветущий сад.
Но и здесь сказано еще не все. Страсть и настойчивость, с которой люди изучают разностороннюю организацию пчелиной семьи, продиктованы не одними лишь хозяйственными заботами о меде и воске и не только прямым агрономическим расчетом – потребностью в опылении, обеспечивающем урожай.
В пчелиной семье перед человеком выразительно раскрывается реальная сила жизненных связей, сплачивающих биологический вид.
И, отталкиваясь от гнезда пчел, мысль невольно обращается к таящим величайшие возможности новым областям непознанного в мире живой природы.
Понятие о жизни, представление о живом неразрывно слиты в нашем сознании только с растущей и развивающейся целостной особью. Она может быть микроскопической или огромной, но это всегда рожденная и свершающая свой жизненный путь индивидуальность, конкретная особь, отдельное существо.
Между тем жизнь в биологическом смысле этого емкого слова – это не масса и не крупица живого вещества, а самоуправляющийся и саморегулируемый процесс, в конечном счете постоянный процесс обмена веществ с окружающей внешней природой, процесс ассимиляции и диссимиляции.
Мы можем наблюдать и изучать этот процесс не только на отдельных пчелах, но и в крохотных, на короткое время возникающих и быстро распадающихся «яровых» колониях-эфемерах одиночных пчел.
Мы узнаем его в однолетних колониях ос и шмелей,.. чьи зимующие самки с весны оживают под теплом солнечных лучей и, как живые семена, всходят к новой жизни. Обрастая молодыми поколениями, они развиваются в семьи, плодоносящие, рассевающие урожай зимующих самок, а затем, подобно однолетним злакам и травам, с первыми осенними холодами отмирающие.
Мы находим его в колониях пчел, муравьев и термитов, живущих семьями, подобными уже многолетним растениям. Такие семьи размножаются то живыми отводками, как рои медоносных пчел, то, как у других видов, кущением: причем от корня материнской семьи, рядом с нею, не отделяясь от нее, вырастают другие. Есть и ежегодно плодоносящие семьи. Тысячи производимых ими самцов и самок парочками разлетаются и расползаются, чтобы заложить новые многолетние колонии, которые, разрастаясь, объединят порожденные ими сотни тысяч, а нередко и миллионы особей.
В этом новом облике, в этих трепещущих жизнью цельностях, в этих «организмах организмов» жизнь протекает как двуединый процесс. Это одновременно и существование отдельных растущих, развивающихся и размножающихся особей и существование закономерно растущих, развивающихся и воспроизводящихся жизненных организаций, которые каждую совершенную особь превращают в часть сложной органической структуры.
Еще в знаменитом своем письме П. Лаврову Ф. Энгельс высмеивал тех, «с позволения сказать», естествоиспытателей, которые считают возможным «подводить все богатое многообразие исторического развития под одностороннюю и сухую формулу „борьба за существование“, формулу, которая даже в области природы может быть принята лишь с известной оговоркой…»
В томе XXV «Ленинского сборника» приведена следующая имеющая отношение к рассматриваемому вопросу выписка из Л. Толстого, сделанная В. Лениным по опубликованной в журнале «Мысль» статье Г. Плеханова: «Если брать сравнение из мира животных, как это любят делать некоторые люди, защищая насилие и борьбу – борьбой за существование в мире животных, го сравнение надо брать из животных общественных, как пчелы…»
Со временем наукой будут вскрыты многие условия жизни видов, нам пока и вовсе неизвестные.
Здесь речь идет о тех таинственных условиях, действие которых сплачивает животных в стада и табуны, а зверей в стаи; о тех условиях, действие которых формирует скопища пернатых на знаменитых «птичьих базарах» или в перелетных стаях; о тех условиях, действие которых собирает рыбьи косяки в реках и морях, в озерах и океанах. Со временем она объяснит и то, почему массами совершает перелеты с одного континента на другой бабочка монарх, почему валами скапливается божья коровка под прелым листом на лесной опушке, почему самцы пчелы галикты собираются вечерами и в ненастье на голой ветке кустарника, почему одинокая голубка не способна откладывать яйца…
Разгадка этих больших и малых тайн вложит в руки человека ключ к одной из самых волшебных и
