«Папа, я буду сидеть совсем тихо, только разреши мне побыть около тебя». Каждый отец понимает, что я, конечно, разрешил ему это.
Не знакомо ли и нам это желание по отношению к нашему Небесному Отцу? Нам также хочется быть с Ним, иметь возможность тихо сидеть у Его ног. И мы не мешаем Ему, как бы часто мы не приходили.
Мы помолились и сказали Богу все, что волнует наше сердце в отношении как нас самих, так и других. Нередко со мной бывает так, что у меня больше ничего нет, о чем нужно поговорить с Богом. Если я буду продолжать молиться словами, я буду вынужден повторять то, что я уже сказал. И тогда так чудесно просто сказать Богу: «У меня больше нечего сказать Тебе, но мне так хочется тихонько посидеть с Тобой, ощущая Твою близость!»
Мы можем иметь молчаливое общение и с людьми, которых мы хорошо знаем. С чужими людьми мы беседуем об интересных и глубокомысленных вещах. Но с нашими близкими мы можем свободно говорить о самых незначительных вещах и можем в общении с ними вообще молчать. Нам нет необходимости устраивать с Богом официальные беседы. Мы имеем возможность сидеть у Его ног, успокаивая наше усталое сердце и в тишине созерцая Его. Неизреченные воздыхания, которые возносятся от нас к Нему,
Мы способны смертельно уставать от нас самих, от мира, от жизни от всего. Поэтому хорошо иметь такое место, где мы можем приклонить нашу усталую голову и сердце и сказать: «Я больше не могу. Я даже не могу ничего сказать. Позволь мне здесь, в тишине, немного отдохнуть. Это пройдет; мне нужно только немного отдохнуть здесь».
Мы все можем молиться без слов, мы все нуждаемся в этом если не теперь, то в минуты смертельной борьбы, когда смерть своими страданиями истощит все наши силы. Это происходит не в самый последний момент; смертная агония в большинстве случаев прекращается прежде, чем наступит смерть. Мне часто приходилось быть свидетелем агонии членов моей церкви. Страдания пронизывают душу и тело. Но не это самое худшее. Они пристально смотрели на меня и в страхе спрашивали: «Что теперь будет со мною? Я уже не в состоянии связно мыслить, не говоря уже о том, чтобы молиться». Знают ли люди, чем они рискуют, когда снова и снова откладывают свое обращение? В смертельной агонии все силы души и тела находятся в страшном напряжении из–за страданий и боли. Поверь мне и не откладывай своего обращения.
Когда я стою у постели борющегося со смертью друга, то хорошо, если я могу сказать ему: «Не переживай о том, что ты теперь не можешь молиться. Ты сам теперь весь представляешь из себя молитву Богу. Все в тебе взывает к Нему. И Он слышит все то, что в неизреченных воздыханиях твоя страдающая душа и твое страдающее тело воссылают к Нему. Когда наступает облегчение, тогда благодари Его, что ты своевременно смог привести в порядок твое отношение к Богу и теперь можешь все предать в Его святые руки».
Загадка молитвы
Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда, и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас.
Жизнь полна загадок. В том числе и молитвенная жизнь. Мне хочется вкратце назвать некоторые из них.
1. Каким образом молитва может совершать такие великие дела, будучи сама такой слабой?
На первый взгляд, этот вопрос кажется лишним. Ведь сказано, что вера может перемещать горы. Таким образом, все основано на вере. Молитва становится сильной, потому что молящийся имеет сильную веру. Если же молящийся не имеет сильной веры, то и действие его молитвы незначительное. Да, так просто это выглядит для некоторых. Но тем, которые имеют некоторый опыт в молитвенной жизни, такое поверхностное объяснение мало что говорит. Конечно, они тоже знают, что сопровождаемая сильной верой молитва оказывает великое действие. Но они по собственному опыту знают и то, что самые удивительные исполнения молитвы имели место тогда, когда у них и во время молитвы, и после нее не было ни уверенности, ни ясности, ни, как им казалось, веры. Именно тогда Бог могущественно и удивительным образом отвечал им. Для таких молитвенников это действительно загадка: как может молитва совершать такие великие дела, будучи сама такой слабой? Разгадка заключается в самой сущности молитвы. Молитва не означает ничего другого, как впустить Иисуса, так что Он может войти к нам со всем Своим всемогуществом. Успех молитвы не должен зависеть от уверенности или откровенности молящегося или от чего–либо подобного, но речь идет исключительно об одном: открыть себя для Иисуса.
И это не вопрос силы, а вопрос воли: хочу ли я впустить Иисуса в мою нужду?
Этот вопрос, в свою очередь, зависит от моей беспомощности.
Молитва потому является таким таинственным орудием, что она, по своей сути, может с успехом употребляться лишь тем, кто является совершенно беспомощным.
Для наглядности мы можем сравнить ее с электрическим контактом. Электрической энергии может быть вполне достаточно. Но нет контакта, нет соединения. Слабым поворотом выключателя мы обеспечиваем электрической энергией весь дом. Как известно, не требуется много силы, чтобы повернуть выключатель.
Посредством грехопадения не только душа наша «отключилась» от Бога, но была нарушена вся линия передачи. Чтобы снова восстановить ее, Иисус должен был пострадать и умереть. Но теперь линия в порядке. И мы все можем подключиться к силам небесного мира. Молитва и есть то маленькое таинственное средство, которым осуществляется включение, так что различные спасительные силы вливаются в нашу душу и наше тело, а через нас и дальше, к другим, насколько хватает нашей заботы и нашего терпения.
2. Почему нам необходимо молиться?
И этот вопрос кажется некоторым легко разрешимым: посредством нашей молитвы мы должны побудить Бога что–то дать нам! Это звучит очень просто. Однако если мы немножко подумаем, нам станет ясно, что такое понимание является языческим, а не христианским. Во всех нас так много языческого, что мы легко смотрим на молитву, как на средство умилостивления Бога, чтобы Он исполнял наши просьбы. Однако слово Божие учит нас, что это совершенно неверное понимание как Бога, так и молитвы. От вечности Бог является благим Богом, прежде, чем человек начал молиться Ему. Далее, Писание учит нас, что Бог всегда благ и милостив, независимо от того, исполнил ли Он молитву или нет.
Если Он исполнил нашу молитву — это из любви к нам; если Он не исполнил нашу молитву — это тоже из любви к нам.
Другие говорят: причина, почему мы должны молиться, заключается в том, что нам необходимо сказать Богу, в чем мы нуждаемся. Но и такое объяснение не соответствует сущности христианской молитвы. Нам, христианам, ясно, что Бог совершенно не нуждается в наших пояснениях, чтобы знать, в чем мы нуждаемся. Скорее дело обстоит так, что Бог лучше нас знает, в чем мы в каждом отдельном случае нуждаемся. Сами мы этого не знаем и порою просим о таких вещах, которые повредили бы нам, если бы мы их получили. Это нам становится ясно лишь после. Бог же мудр и благ, и Он не дает нам этих вещей, даже если мы настоятельно просим об этом.
Но для чего тогда мы вообще должны молиться, если Бог Сам хочет наделять нас благами, и нам нет
