— Должен.
— И ты ради меня нарушил правила?
Тыквер не ответил и покраснел.
— Тебя за это накажут?
— Если дух не ходит на работу, его увольняют.
— Как это? Не платят деньги?
— Его лишают земных прав.
— То есть ты больше не сможешь приходить в Болотные Дебри?
— Не знаю.
Мэй устроилась поудобнее. Тыквер тоже повозился немного и вскоре захрапел. Мэй, в отличие от него, было не до сна.
Она думала, как часто сидела у себя в комнате, рисовала, придумывала странные штуки, мечтала о далеких краях, которые видела на картинках. Все это время ей казалось, что она одна. Девочка посмотрела на Тыквера. Тот лежал на спине, раскинув руки. Они были длинные, тощие. И ласковые.
Мэй закрыла глаза. Она попробовала представить большой белый дом в Болотных Дебрях. Что, если она сосредоточится как следует и правда увидит его на другом конце вселенной? С помощью телепатии. Где сейчас мама? Что она делает? Мэй зажмурилась, но увидела только темноту. Ни дома, ни мамы, ни Пессимиста.
Зато она могла их представить. Мама, должно быть, сидит за кухонным столом, подперев руками голову, ждет звонка или говорит с полицейскими. Пессимист, наверное, спит. Может, он даже рад избавиться от нее после всего, что Мэй ему сделала. Ведь ему больше не надо носить одежду кота-воителя. Никто не потащит его в школу на танцевальные номера. Никто не будет смотреть на него как на пустое место.
Сейчас больше всего на свете Мэй хотелось показать, как сильно она любит их обоих. Она так обо всем жалела. Так раскаивалась во всех неприятностях, которые им доставила. Закрыв глаза, Мэй попробовала послать на Землю свою любовь. Расстояние было огромным, но, может, она долетит?
Глава шестнадцатая
Духи тьмы
— А мне всегда хотелось к морю, — сказала Мэй.
Уже два дня они с Тыквером молча брели вдоль скал, затевая разговоры, только когда наступало время привала. Правда, и тогда их беседы сводились к нескольким словам.
Не останавливаясь, Мэй посмотрела на небо, потом оглянулась на берег за спиной и проверила, что за ними никто не увязался.
— Но лес мне больше по душе.
Тыквер согласно кивнул.
— Когда вернусь домой, ни за что не поеду на побережье.
Призрак опять кивнул.
Девочка вздохнула. Она разговорилась первый раз в жизни: в школе Мэй, как правило, держала рот на замке. Тыквер пугал ее все меньше и меньше. На самом деле сейчас он казался ей куда привлекательнее некоторых одноклассников.
— И как тебе работается в доме Усика?
Тыквер пожал плечами.
— Нормально.
— Тебе не нравится?
Он опять пожал плечами. Мэй недоумевала: иногда призрак становился таким болтливым, а иногда из него и двух слов не вытянуть.
Они прошли еще немного. Девочка ломала голову, подыскивая подходящую тему для разговора.
— А чем бы ты занялся, если бы у тебя был выбор?
Тыквер удивленно поглядел на нее.
— Ты о чем?
— Ну, представь себе, что ты можешь работать кем угодно. Кем бы ты стал?
Тыквер сунул палец в рот и задумался.
— Ты когда-нибудь слышала про Шекспира?
Мэй энергично закивала.
— Разумеется!
— Он открыл варьете на Пустынном плато. Очень популярное местечко.
— Правда?
— Я хочу там петь.
— Ничего себе!
Тыквер покраснел, как свекла, и Мэй догадалась, что виду нее был ошарашенный.
— Прости, я… я не знала, что ты умеешь петь. И ты такой… застенчивый, что ли.
— Я не застенчивый, когда пою.
Девочка улыбнулась. Она его поняла. Она тоже забывала о робости, когда становилась амазонкой.
— Спой мне.
— Спеть? Ну уж нет…
— Ну пожалуйста. Я так хочу послушать.
Тыквер мотал головой, но по его виду было ясно: он хочет, чтобы его уговорили.
— Пожалуйста! — Мэй запрыгала вокруг него. — Только не очень громко, ладно?
Она снова оглянулась.
Призрак остановился.
— Ну ладно.
Он кашлянул, прочищая горло.
— Хорошо, — повторил Тыквер, собираясь с духом. — Я обычно представляю, что в зале полно привидений, которые погибли в страшных авариях. У них нет рук и ног или еще чего-нибудь, и поэтому их нужно приободрить. Идет?
Мэй кивнула.
— Ага.
— Я выхожу на сцену, отпускаю пару-тройку шуток и…
Он выбросил вперед руку и раскрыл рот.
Мэй вытаращила глаза. Оказалось, что у Тыквера чистейший, необычайно красивый голос, лучше которого она еще не слышала.
Тыквер пел и покачивал бедрами. Теперь он казался совсем другим призраком — элегантным, уверенным в себе.
Закончив, он быстро захлопнул рот, поморгал и залился краской. Мэй захлопала в ладоши.
— Да ты просто создан для этого варьете! — восхищенно выдохнула она.
— Ну где уж мне! Я просто домовой. Домовым и останусь.
— Но это нечестно! Ты просто зарываешь в землю талант.
Призрак смущенно хихикнул:
— Да ладно тебе.
После этого все переменилось, будто солнечный луч упал на полоску берега. Тыквер летел над землей пружинящим шагом, а Мэй шла летящей походкой.
