созданием.
В тот же момент пилот увидел 4 эсминца. Передний левый оказался как раз у него на пути.
Ловейтт держал прежний курс, медленно набрав высоту сброса торпеды — 60 футов. Этого мало, чтобы перескочить мачты эсминца, поэтому придется пролететь у него за кормой. Эсминец почти наверняка идет на расстоянии 1000 ярдов от «Лютцова». Оценить расстояние над водой — крайне трудная задача, но таким образом пилот получал точное значение дистанции.
Еще через несколько секунд немцы заметят его, и начнется бешеная стрельба. Просто невероятно, что торпедоносец сумел подобраться так близко незамеченным. Эсминец стремительно приближался. Ловейтт действовал совершенно механически. Скорость и высота были надлежащими. Он должен быть уверен, что торпеда правильно войдет в воду и не выскочит на поверхность. Проскочив мимо эсминца, он будет иметь 300 или 400 ярдов, чтобы выровнять самолет, прицелиться и сбросить «рыбку».
Ловейтт проскочил за кормой эсминца, внезапно ощутив свою скорость. Кто—то с мостика выпустил в самолет красную ракету. Скорее всего, это был жест отчаяния. Разноцветные осветительные снаряды залили своим светом сцену, вернув некое подобие дня. Впереди, освещенный луной, появился «Лютцов». Он напоминал римскую свечу. Могучий линкор, сидячая утка.
Ловейтт чуть поднял нос самолета, чтобы нацелить торпеду. Он взял упреждение полтора корпуса, целясь в носовую часть корабля, впереди броневой цитадели. У пилота было достаточно времени, чтобы выполнить все нужные маневры; всё, что ему оставалось — чуть утопить левую педаль, немного доворачивая самолет. Нос торпедоносца дернулся влево и указал как раз туда, куда хотел Ловейтт. Промаха просто не могло быть. Он целился за всю эскадрилью. Внезапно корабль заполнил все лобовое стекло кабины. Последний взгляд на указатель авиагоризонта, чтобы удостовериться, что самолет летит нормально. Указательный палец уже лег на кнопку сброса. Ловейтт надавил ее, затаив дыхание.
Затем последовал характерный ощутимый толчок, когда разжались захваты.
— Эй, — произнес Даунинг, сидевший внутри фюзеляжа, — а ведь вы сбросили торпеду.
Только тогда пилот понял, что за все это время не произнес ни слова, и один штурман знал, что происходит.
Внезапно он вернулся обратно в самолет и рванул сектора газа. Прижав «Бофорт» к самой воде, пилот проскочил под форштевнем линкора, повернул влево и начал набирать высоту, чтобы уйти от огня зениток. Уже много позднее ему в кошмарах снилось, что зенитки поймали его, и он просыпался с криком ужаса.
— Мы попали! Мы попали! — дружно закричали Даунинг и Уоллес—Пеннелл, наконец сообразившие, что происходит.
Ловейтт заложил круто вираж влево над головным эсминцем и посмотрел через плечо вниз на свою цель. Гигантский столб воды, выброшенный взрывом, еще стоял в воздухе над подбитым кораблем. Дым и пар окутали носовую часть линкора. Ловейтт позволил себе долгий изумленный взгляд на дело рук своих. Потом вернулся страх, и он начал спешный набор высоты с отворотом. Эскадра снизила скорость. Ни один выстрел не прогремел вслед самолету. Полнейшая внезапность!
Немцы приняли «Бофорт» Ловейтта за Ju–88, сопровождавший эскадру. Торпеда попала в цель, несмотря на лихорадочную попытку в последний момент переложить руль. «Лютцов» сразу получил сильный крен на левый борт, часть верхней палубы ушла под воду, обе машины встали. Левый винт был тяжело поврежден, а из—за сильного крена правый почти вышел из воды. Один из эсминцев взял линкор на буксир, и эскадра поползла под прикрытием береговых батарей Эгерсунда.
Тем временем в 2.25 Ловейтт передал по радио сообщение об атаке. Его перехватили остальные самолеты 42–й эскадрильи. Руни, который пережил бомбардировку «Шарнхорста» год назад, нашел «Лютцов», окутанный дымом. Он сбросил торпеду в центр дымового облака. Взрыва не было видно, и потом стало известно, что торпеда прошла мимо. Еще один самолет 42–й эскадрильи обнаружил германскую эскадру, но не смог сбросить торпеду.
До этого времени 5 самолетов 22–й эскадрильи из Вика не видели удачи. 2 из них были вынуждены вернуться в Вик после отказа турелей, а 3 не нашли цель. Однако 2 самолета, совершившие вынужденную посадку, около 2.00 снова поднялись в воздух. В 4.23 один из них нашел «Лютцов», который двигался к Ставангеру своим ходом. Правый дизель немцам удалось запустить час назад. Корабль делал около 12 узлов. Было уже светло, и одинокий «Бофорт», встреченный плотным зенитным огнем, был вынужден сбросить торпеду издалека. Уже отворачивая, он был сбит Me–109.
Однако «Лютцов» был так тяжело поврежден торпедой Ловейтта, что командир решил немедленно поворачивать назад. Около 16.00 в этот же день он был замечен самолетом— разведчиком. Однако в это время он уже огибал Ска—ген и находился вне пределов досягаемости наших ударных сил. Уже через 4 дня другой фоторазведчик обнаружил «Лютцов» в Киле в сухом доке. Он простоял в ремонте 6 месяцев.
Когда Ловейтт сел, его окружили летчики, перехватившие сообщение об атаке. Его потащили в центр управления полетами, засыпая множеством вопросов. Казалось, они не верят в успех его атаки. Это была первая боевая атака британского торпедоносца. Он сбросил первую торпеду КВВС в германский линкор в открытом море.
Глава 2
Свободная охота
Когда началась война, в Соединенном Королевстве базировались 2 эскадрильи торпедоносцев — 22–я и 42–я. Обе они были вооружены устаревшими «Уайлдбистами» и ждали поступления новых Бристоль «Бофортов». Этот самолет был развитием «Бленхейма». Он начал поступать в 42–ю эскадрилью, базирующуюся на острове Торни, возле Портсмута, в начале 1940 года.
«Бофорт» был исключительно прочным самолетом. В свое время его считали самым скоростным средним бомбардировщиком в мире. 2 мотора «Таурус» позволяли ему развить скорость 290 миль/час при крейсерской скорости 145 узлов. Экипаж из 4 человек комфортно располагался внутри фюзеляжа. Штурман имел отличный обзор вперед сквозь носовое остекление. Он мог легко попасть в носовую кабину со своего взлетного места справа от пилота. Радист удобно располагался позади пилота, отделенный от него бронеспинкой и рацией. Он тоже мог легко перемещаться по самолету. Когда самолету угрожали истребители, он оставлял рацию и стрелял из 2 бортовых пулеметов «Виккерс» через боковые окна фюзеляжа. Примерно на середине фюзеляжа располагалась турель, прикрывавшая заднюю полусферу. Стрелки легко могли меняться местами, что позволяло избежать лишнего утомления. Просидеть целый день возле турели, напряженно разыскивая в небе вражеские самолеты, — крайне утомительное занятие.
Все предыдущие учебные атаки проводились на «Суордфишах» или «Уайлдбистах», чья крейсерская скорость не превышала 100 узлов. Эти самолеты использовали только один метод атаки — пологое пике с относительно безопасной высоты, выравнивание и сброс торпеды. Но «Бофорт» при пикировании очень быстро набирал скорость и превышал скорость безопасного сброса торпеды. Быстро погасить скорость при выравнивании оказалось
