князь уже не мог быть на самом деле единовластным государем и не мог рассчитывать на общее ему повиновение. Его не слушались ни князья, ни отдельные города. Каждая семья князей имела своего отдельного старшего «великого князя». Каждый большой город, не желая быть жертвой княжеских смут, хотел сам устраивать свои дела и норовил вступить со своим князем в договор с целью охранить себя от княжеского произвола. Государство, словом, разлагалось и потому слабело и беднело. Вместо единой Руси образовалось много «волостей», разрозненных и взаимно враждебных.
Чем больше бывало у князей междоусобий, тем свободнее и удобнее могли половцы проникать на Русь. Иногда сами князья вмешивали «поганых» в свои распри и показывали им путь в Русскую землю, обращаясь к ним за военной помощью и натравливая их на своих врагов – русских же князей.
Князья продолжали ссориться, а половцы продолжали надвигаться на Русь. Наиболее близкое к степям Переяславское княжество во второй половине XII века было почти занято половцами, которые в нем уже «жили», а не только грабили его наездом. Степные дороги оказывались совсем во власти кочевников. Русь потеряла свои владения на Азовском море (Тмутаракань), так как пути к ним были заняты половцами. Только с большим трудом русские купцы могли добираться через степь до Черного моря, и потому торговля Руси с Грецией постепенно падала и, наконец, совсем замерла. А вместе с этим упало и прежнее значение Киева. Отрезанный кочевниками от южных морей, Черного и Каспийского, Киев уже не мог посредничать в торговле Европы с Востоком.
Киев беднел и глох. Население южнорусских княжеств, не находя от постоянных усобиц и разбоев ни безопасности, ни заработка, понемногу оставляло свои места и переселялось подальше от степи или на север, или на запад. Так совершалось постепенное падение Киевского государства, утратившего свое политическое единство и торговое оживление.
Понемногу и связь волостей с Киевом слабела и слабела; в XII веке Киевское государство снова превратилось в ряд волостей, или земель, друг от друга обособленных».
Киевская Русь распалась на Киевское, Черниговское, Переяславское, Смоленское, Галицко-Волынское, Владимиро-Волынское, Владимиро-Суздальское княжества, Новгородскую республику. К началу XIII века княжеств было уже полсотни.
Некоторые современные историки пишут, что существование сравнительно небольших государств эффективнее, чем жизнь больших государственных образований. Существовать могут, и благополучно, любые государства – однако, только если это позволяют соседи. Татаро-монгольское нашествие вполне доказательно объяснило, что бывает с государствами, более слабыми, чем нападающие.
В год смерти Всеслава Вещего у его младшего сына князя Юрия и княгини Софьи родилась дочь, названная Предславой. В историю Беларуси она вошла не только как внучка великого Всеслава – она стала Евфросиньей Полоцкой. «Исторические сведения о жизни преподобной Евфросинии, княжны Полоцкой», вышедшие в Петербургской синодальной типографии в 1841 году, сообщают:
«Узнав, что ее хотят обручить одному из прекрасных молодых князей, она решилась искать от суеты мирской убежища в женской обители, где начальствовала тетка ее, супруга князя Романа Всеславича. Благочестивая игуменья сначала противилась желанию Предславы, видя нежный возраст и опасаясь гнева отца, но уразумев звание ее от Бога, согласилась принять юную княжну, которая была облечена в Ангельский образ под именем Евфросинии».
По благословению епископа Полоцкого Илии Предслава, в 12 лет ставшая монахиней Евфросинией, поселилась в «голубце» Софийского собора – особой келье слева от алтаря Храма. Она стала переписывать церковные книги. Библиотека Софийского собора стала крупнейшим духовно-культурным центром не только Полоцкого княжества, но и всего Древнерусского государства. При соборе работала особая мастерская, переплетавшая и художественно оформлявшая книги. В соборе хранились уникальные документы, архивы княжества. Библиотека, летописи и архивы исчезли в годы Ливонской войны середины XVI века.
Около 1128 года Евфросиния поселилась при храме Преображения. «Исторические сведения» писали: «Вот я дают Евфросинии место святого Спаса на Сельце с тем, чтобы здесь был девичий монастырь, и никто из преемников да не изменяет сего моего деяния» – так сказал епископ Илия».
Евфросиния стала игуменьей Спасо-Преображенского монастыря – «туда приняла она младшую родную сестру свою Градиславу, дав ей имя Евдокии, и двоюродную, Звениславу, дочь князя Бориса, которая была наречена Евпраксиею».
В 1161 году Евфросиния Полоцкая на месте деревянной церкви построила каменный Спасо- Преображенский собор, единственный памятник зодчества XII века в Беларуси, уникальный образец древнебелорусского зодчества. В том же году полоцкий мастер Лазарь Богша для этого храма изготовил знаменитый напрестольный крест, в котором находились святые реликвии – капли крови Христовой, частица древа Животворящего Креста Господня, частица камня от Гроба Пресвятой Богородицы, частицы мощей святых Пантелеймона и Стефана. Этот крест стал символом и реликвией Беларуси.
Спасо-Евфросиниевский Собор дошел до нас почти в первозданном виде – «здесь, из мирного убежища, сквозь маленькое круглое окно, устроенное в толстой стене, открывалось взору игуменьи Евфросинии обширное пространство полей, лугов, отдаленных лесов и вид всего города с его церквями и родительским теремом».
В преклонных годах Евфросиния Полоцкая с братом и сестрой совершила паломничество в Константинополь Иерусалим. Именно в Иерусалиме она скончалась – 23 мая 1173 года и была погребена в русском храме. В 1187 году, при завоевании Иерусалима египетским султаном Саладином, мощи Евфросинии были вывезены русскими паломниками из Палестины. Сейчас мощи преподобной Евфросинии Полоцкой лежат в ее любимом городе. Выдающиеся труда деда и внучки – навечно в памяти белорусского народа.
Витовт Великий (1350–1430)
Часть I. Великое княжество Литовское до Витовта Великого. Гедимин. Ольгерд и Кейстут
К ІХ веку литовцы, впервые упомянутые в летописях в 1009 году, состояли из нескольких племен – литвинов, жмудинов, ятвягов. Пруссы жили над Вислою и Неманом, жмудины – в устье Немана, собственно литовцы – в бассейне Вили, жемгола – на левом берегу Двины, куроны – на полуострове между Балтийским морем и Рижским заливом, летгола – латыши – на южном побережье Двины, ятвяги – между Западным Бугом и верховьями Немана. У литовцев почти не было городов. Выдающийся белорусский историк М. В. Довнар-Запольский писал в начале ХХ века:
«Все литовские племена жили в условиях родового быта, имея многочисленных родовых старейшин. Наша летопись и древнейшие немецкие хроники называют этих старейшин «князьями», насчитывают многие десятки их. Эти князья пользовались почетом и уважением литовцев, остальное население находилось у них в подчинении.
Ни торговлей, ни ремеслами литовцы не занимались и даже не имели поселений городского типа. Они жили в лесах, в бедных хижинах, занимались земледелием или бортничеством. Культурное их развитие стояло очень невысоко. Сведения о религии литовцев сохранились у позднейших писателей. Эти сведения придают литовской религии характер стройно выработанных религиозных представлений. Но в этих сведениях имеется немало домыслов позднейшего характера. Литовская религия отличалась такой же примитивностью, как и весь быт литвы. Они верили в Перкуна, бога грома и молнии. Вообще, они поклонялись силам природы. Они почитали ужей и насекомых, любили гадания, поклонялись духам природы. Литовцы имели жрецов, но рассказы позднейших писателей о значении жреческого элемента Литвы, являются большей частью вымышленными».
О «менном» периоде XI века писали многие исследователи, выдвигая свои версии.
Историк конца XIX века белорус М. И. Коялович писал:
«Литовское племя занимает довольно удобную для жизни, большей частью плодородную страну – принеманскую. Народ этот разделяется на два племени: собственно литвинов и жмудинов. В старину литовский народ занимал большее пространство, чем теперь. В нынешней Пруссии жила особая ветвь литовского народа, пруссы, которых давили немцы. В западной России целая ветвь этого народа, так называемые ятвяги, жили в юго-западной части Гродненской губернии. Малороссийское племя в XIII
