принадлежащих к разным эпохам и содержащих беспримерное собрание ценнейших сокровищ архитектуры, живописи и скульптуры – Собор Святого Петра (XV-XVIII века); барочная площадь Святого Петра с 284 колоннами пятнадцатиметровой высоты (Л. Бернини, XVII век); дворцовый комплекс из двадцати тысяч комнат и двухсот лестниц; Скала Реджа (Л. Бернини, XVII век); Зала Реджа (А. Сантало, XVI век); капеллы – Паолина (XVI век), Сикстинская (XV век, Дж. Дольчи, фрески Микеланджело), Николая V (XV век); апартаменты Бельведера (Д. Браманте, XVI век); Сан-Дамазо с лоджиями Рафаэля; сады с казино Пия IV (П. Лигорио, XVI век).
В Ватикане создавали общечеловеческие шедевры Пентуриккио, Рафаэль, Вазари, Микеланджело, Боттичелли, Гирландайо, Перуджино. В Ватикане находится Пинакотека – картинная галерея с произведениями величайших мастеров – Рафаэля, Тициана и многих других гениев человечества.
Римская католическая церковь обладает структурами всемирного характера, а папа обладает самой большой религиозно-духовной властью и неограниченными полномочиями в церкви. Ватикан и римский папа – олицетворение верховного руководства римской католической церкви, которая пользуется громадным политическим и религиозным авторитетом во многих государствах мира. На одном из семи холмов Рима тысячи лет действует Святой Престол. Во главе высшего руководящего органа католической церкви – римский папа, избираемый пожизненно священной коллегией кардиналов на конклаве. В составе Святого Престола – Римская курия, Государственный совет, Священный совет по делам церкви. Глава государства – города Ватикан – папа, которому принадлежит законодательная, исполнительная и судебная власть. Лично папе подчиняются генералы всех монашеских орденов, чья многовековая деятельность вписала множество славных и замечательных страниц в историю человечества.
Часть II
Первые монашеские ордена. V-XIII века.
Бенедиктинцы и Бенедикт Нурсийский
В 530 году от Рождества Христова в Монте-Кассино, к югу от Рима, Бенедикт из Нурсии основал старейший западноевропейский католический монашеский орден. Великое переселение народов совершенно изменило лицо Европы. Пал Древний Рим, в Италии расселилось множество германских племен. Города были опустошены, произведения культуры и искусства разграблены или уничтожены. Мечи безжалостных победителей и страшные эпидемии унесли множество человеческих жизней. Современники писали, что культура, наконец, была побеждена природой. В Западной Европе осталась одна культурная сила – монашество.
Восточное, сирийское и египетское монашество вело очень строгую, бедную жизнь. Множество отшельников жило в пещерах и даже на куче камней. Восточное монашество не стало массовым явлением, но привлекало к себе пытливые умы европейских юношей.
Будущий реформатор западноевропейского монашества и святой Бенедикт родился в 450 году в Нурсии, в Сполето, в знатной умбрийской семье. Он несколько лет учился в Риме, еще не окончательно разгромленном варварами и вандалами. В пятнадцатилетнем возрасте, не таком юном для раннего сурового средневековья, Бенедикт ушел в пустыню, где в уединенной пещере прожил три года, размышляя. Почитаемый собратьями, в тридцатилетнем возрасте Бенедикт был избран монахами пещерного Виковарского монастыря в настоятели-аббаты. Жесткое, аскетическое управление не понравилось монахам, которые не могли почти сутки проводить в молитвах и трудах. Бенедикт ушел из настоятелей и опять поселился в пещере. В окрестностях Субиаго вокруг него собрались соратники, которых Бенедикт расселил в киновиях, рассчитанных на двенадцать монахов. Бенедикт много размышлял о переустройстве монашеской жизни. Созерцательное аскетическое восточное отшельничество в западных странах с более суровым климатом не казалось Бенедикту идеалом служения Господу. Он создал особый устав для западных монахов, который дошел до нашего времени сквозь полтора суровых европейских тысячелетия:
«Нам нужно основать школу для служения Господу. Создавая ее, мы надеемся не устанавливать ничего жестокого, ничего тяжелого. Если же, все-таки, справедливая причина требовала бы ввести туда что-то несколько более строгое, чтобы обуздать пороки и сохранить милосердие, не позволяйте страху тут же охватывать вас и не убегайте далеко от дороги спасения, которая вначале не может быть узкой.. но, двигаясь по иноческой жизни, по жизни веры, сердце расширяется, и вы бежите по дороге заповедей Божьих с легкостью невыразимой любви. Так, никогда не покидая учителя своего, усердствуя в монастыре в поучении его до самой смерти, мы разделяем страдания Христовы терпением, чтобы заслужить место в Царствии Его. Аминь.
О различных видах монахов
Как известно, существуют четыре вида монахов.
Во-первых, киновиты, братия монастырская, живущая по уставу и под началом аббата.
Затем вторые, анархореты, отшельники, которые не с пылом молодого послушника, а испытанные долгим монастырским пребыванием научились, не утешение многим, сражаться с дьяволом и, уже хорошо наученные и наставленные, выступив из братского строя на единоборство, в добром уповании, одни, без поддержки кого-либо, единолично и собственноручно достойно борются, с Божьей помощью против вожделений плоти и мысли.
Третий род монахов – мерзейшие сорабаиты. Они, как известно, не искушенные никаким уставом, не испытанные ничьим учительством, но, размягченные, подобно свинцу, хранят верность делам века сего, а Бога обманывают своей тонзурой. Вдвоем, втроем или в одиночку, без пастыря, живут они не в Господней овчарне, а в своей собственной. Закон их – веление страстей. Что помыслят и пожелают, то им и свято. Что не по ним, то недозволенно.
Четвертый род монахов – бродяги, которые всю жизнь кормятся в разных местах, оставаясь три или четыре дня. Вечно они шатаются, нигде не оседают, служа страстям своим и поддаваясь соблазну обжорства. Во всем они еще хуже сорабантов. О всей скверной жизни тех и других лучше умолчать, чем говорить.
О послушании.
Первая ступень смирения – беспрекословное послушание. Сие надлежит всем, для кого ничего нет дороже Христа. Ради святого служения, которое они обещали, или ради страха геенны, или ради славы жизни вечной, они не должны не медлить ни мгновения, если что-либо прикажет старший, как если бы это приказал сам Бог. О них говорит Господь: «слухом ушей повиновался мне». Он же говорит своим ученикам: «слушающий вас, Меня смущает».
Итак, эти, оставив немедленно все свое, отказавшись от собственной воли, освободив руки свои и оставив неоконченным свое занятие, послушной стопой поспешают делами своими за гласом приказующего, и точно в единый миг веление наставника и исполнение ученика – то и другое, окрыляемое страхом Божьим, – совершается быстро и одновременно.
Кого охватит любовь к достижению вечной жизни, те и взыскуют узкого пути, поскольку Господь говорит: «тесен путь, ведущий в жизнь». Так что, живя не по своему хотению и повинуясь не своим стремлением или вожделением, но ходя под чужой волей и властью, живя в киновиях-общежитиях, они хотят, жаждут они иметь над собой аббата. Такие, без сомнения, подражают словам Господа, говорящего: «Я не пришел творить волю Мою, но Того, кто послал Меня». На само послушание это тогда будет угодно Богу и приятно людям, когда повеление исполняется бестрепетно, безропотно, безотлагательно, ревностно и безответно, ибо послушание, оказываемое старшим, Богу воздается. Ведь сказано: «слушающий вас, меня смущает». Повиноваться ученики должны с ячным духом, ибо «доброхотно дающего любит Бог». Когда же ученик повинуется не от души и ропщет хоть не устами, а только в сердце своем, то и исполнив, не угоден он будет Господу, видящему ропот его сердца. Таким исполнением не достигнет ученик милости, но подлежит каре, положенной за ропот, если не исправится и не искупит своей вины.
О молчании.
Будем поступать по словам пророка: «Я сказал, буду я наблюдать за путями моими, чтобы не согрешать вне языком моим; Буду обуздывать уста мои; я был нем и безгласен и молчал даже о добром».Так свидетельствует пророк. Если же иногда добрых речей не следует говорить ради молчания, то тем более необходимо отказаться от дурных слов ради страха греха.
Поэтому даже добрые, благочестивые и назидательные речи пусть разрешаются и совершенным ученикам, монахам лишь изредка, ради великой важности молчания, ибо сказано: «при многословии не миновать греха», и еще: «смерить и жизнь – во власти языка». Ибо говорить и поучать приличествует
