Если только у берегов Москвы-реки у сумасшедшего миллионера не припрятана подводная лодка. Пусть летит.
«Пусть летит, — подумал он, поднимая пистолет. — Пусть летит».
Поток воздуха стал гораздо слабее, вертолет набрал высоту. Да и Воронов стрелять перестал. Пока. И он спокойно, как на стрельбище, на тренировке, выпустил всю обойму в вертолет.
Дальше все было страшно. Вертолет задергался, потом накренился. Похоже, на время стал неуправляемым. Пилот был либо ранен, либо видимость затруднена, либо возникли неисправности. Его понесло прямо на башню, которая возвышалась над каменной громадой замка. Секунда, другая — и они столкнулись, башня и вертолет. Раздался взрыв. Это было страшно. Башня на глазах стала осыпаться, словно была не из камня, а из речного песка. Над ней заклубился черный дым, показались языки пламени.
Горящий вертолет упал на землю. А в замке начался пожар. Какое-то время он смотрел, не отрываясь, на пламя, на черный дым. Это был конец. Конец всему. Вяло подумал: «Он погиб. Во время взрыва. Его больше нет…» Потом вдруг опомнился: Ника! Отшвырнул бесполезный теперь «ТТ» и побежал к замку. Надо вывести оттуда людей, надо найти Нику.
Он бежал и задыхался, потому в воздухе пахло гарью. Огонь распространился быстро, пламенем уже был охвачен весь третий этаж. Пока приедут пожарные… До города далеко. Слишком уж далеко… В общем, это был конец.
Он ворвался в дом, где столкнулся с начальником охраны.
— Что случилось?!! — закричал тот.
— Вертолет взорвался.
— Что?!!
— Воронов. Он погиб. Где Ника?
— Что?!!
— Где женщины, говорю?!!
— Она не открыла мне дверь.
— Что?!!
— Она не открыла. Откуда дым?
— Башня горит. В замке пожар. Выводи людей!
— Что?!!
— В погреб! Быстро! Бегом!!!
Они побежали в разные стороны.
— Ника!!! — закричал он.
Здесь тоже пахло гарью, клубился дым. Огонь еще не добрался и до второго этажа, но дыма все равно было много. И он был каким-то едким. В носу щипало, глаза слезились.
— Ника!!! — орал он. — Открывай!!!
Надо было хоть что-то сделать… Пистолет, автомат. Сбить замок, снести дверь с петель. Все, что угодно. Он беспомощно огляделся: где начальник охраны? Где Коля? У парня есть оружие. А дыма все больше. Успеть бы. Кто бы знал, что здесь так много дыма? Проклятая дверь! Он орал и бросался на нее раз, другой, третий… «Ника! Это я! Открой!!!» Он уже не верил в чудо, когда дверь открылась. Ника упала в его объятья.
— Почему, почему, почему? — забормотал он. — Почему ты не открыла дверь?
— Сюда кто-то ломился. Мама…
Она не договорила и закашлялась. В кухне уже полно было дыма.
— Беги, — подтолкнул он Нику в коридор. — Беги отсюда.
— Я никуда не уйду!
Он кинулся к запертой двери, на ходу доставая из кармана ключ. Руки дрожали. Это хорошо, что он взял у Сивко ключ. Сил больше нет. С дверью ему не справиться. Кто ж так строит? Ну кто?!
— Эстер Жановна!
Дверь открылась. Она была без сознания. Здесь, в небольшой кладовке, было совсем мало воздуха, а дым по вытяжке шел сюда, вниз. Он даже застонал от отчаяния: женщина была слишком тяжелой. Схватил ее под мышки и поволок в кухню.
— Мама! — закричала Ника.
— Беги отсюда!
— Нет!
Она кинулась ему помогать.
— Дура, рыжая дура! — орал он, пытаясь ее оттолкнуть.
Вдалеке послышались крики. Похоже, мужики поняли, что в замке пожар, и покинули погреб. Башня рухнула, нижние этажи и выход могло завалить кирпичами. Все ли спаслись? И где они, люди?
— Эй!!! — заорал он. — Помогите кто-нибудь!!!
Сил у него уже не было. Он почти ничего не видел и дышать мог с трудом, в горле першило, глаза застилали слезы. Ника упала в коридоре, куда им удалось вытащить ее мать. «Ну же! Соберись, экстремал!» — велел он себе. Ему надо было вынести отсюда двух женщин.
И в этот момент появился ангел, правда, не в белом, а в камуфляже, за спиной не было крыльев, а в руках ангел держал автомат. Но и обстановка была соответствующей. Ангел без лишних слов легко, как перышко, поднял Нику, закинув ее на плечо, а другой рукой зацепил ее мать и широко зашагал к выходу. Обернулся и оскалился:
— Шагай! Я тебе не нянька!
Он закашлялся и поплелся следом, на ходу попытался подхватить Эстер Жановну за ноги, которые волочились по земле.
В холле первого этажа столкнулись с деревенскими. Они были в стельку, глаза стеклянные, за пазухой и во всех карманах бутылки, в руках тоже.
— М…ки, — сплюнул он, машинально пытаясь сосчитать мужиков.
Ему показалось, что в винный погреб их ссыпалось больше. Ангел в камуфляже указал дулом автомата, чтобы освободили проход. Женщин вынесли наружу.
— В безопасное место… — кашляя, еле выговорил он.
Его тошнило, от нагревшихся камней, которыми были облицованы стены замка, шел нестерпимый жар. Огонь стремительно распространялся по верхним этажам. Увидев женщин, к ним кинулись люди Воронова, которые тщетно пытались бороться с пламенем.
— Бесполезно… — махнул рукой он. — Сгорит все к черту!
— А где хозяин? — спросил кто-то.
— Он умер. Остыньте, мужики. С вас никто не спросит.
Женщин понесли за ограду, на поле, где воздух был почище и посвежее.
— Жива ли? — дрогнувшим голосом спросил он, глядя на Эстер Жановну. Ника уже пришла в себя. Он смотрел на ее личико, испачканное сажей, и думал: «Господи, как тихо! Как же тихо…»
— Откачают! — оскалился ангел. — Ну, так что тут случилось?
— Где?
— С хозяином?
— А… Вертолет упал.
— Техника надежная, — с сомнением сказал начальник охраны.
— Он врезался в башню.
— Воронов не справился с управлением? — удивился парень, мигом разжалованный из ангелов в обычные люди.
— Извини, мне надо к ней. К моей девушке. Я хочу ее обнять.
— Хоть бы дождь пошел, — сказал ему вслед начальник охраны.
— Мечтай…
Все понимали, что и дождь не поможет. Люди Воронова, правда, суетились, пытаясь спасти хоть что-нибудь из антиквариата, которым был набит замок. Сюда, на пашню, на влажную жирную землю бросали скульптуры, сваливали картины, напольные вазы и плюхали в грязь тяжеленные ковры ручной
