— Так, — сказал он. — Значит, мы газеты бульварные читаем. Значит, мы верим в сплетни. Это некрасиво, Леня. Очень некрасиво.
— Колька, — неуверенно протянул тот. — Значит…
— Рассказывай.
— Честное слово, трудно было не поверить! Он приехал на твоей машине…
— Когда?
— Пару дней назад. Погода была хорошая, я с Машуней так же гулял в сквере.
— Значит, Мария, — Коля приподнялся, заглянул в коляску. — Спит. Красавица будет, на тебя очень похожа.
— Похожа, — с гордостью сказал Леня. Потом заторопился: — Я же помню, что у тебя был серебристый «Пассат». Ты последний раз на нем заезжал. Я сразу его заметил, подумал: кажется, Колька приехал. С чего бы это? Год не объявлялся, а тут вдруг приехал. Конечно, он на тебя не слишком похож. А если снять очки, убрать усики и изменить прическу… Должно быть, почти ничего общего. Но я привык видеть тебя таким. Все привыкли.
— В том-то и дело. Имидж такой. Значит, парень под меня косит. И что ему было надо?
— Он почему-то сразу заговорил о пластической операции. Мол, ну как? Удачно сделали? И я…
— А голос? Ведь ты же меня знаешь довольно близко. Он же не может до такой степени мне подражать, что даже голос похож!
— Коля, сколько времени прошло! Когда ты в последний раз объявлялся? Он привез фрукты, целую сумку. Фрукты, соки. Памперсов упаковку, пюре в баночках. Много всего. Ну разве мог чужой человек так поступить?
— Сколько ей? — Коля кивнул на коляску. Он почувствовал угрызения совести. У приятеля, с которым когда-то начинали вместе, ребенок родился, а он… Свинья самая настоящая. Тот, другой, выходит, гораздо человечнее. Нет, ему просто было что-то надо от Лени. Просто что-то надо.
— Пять месяцев, — вздохнул Леня. — Машуне уже пять месяцев. Мама не справляется, больная она очень, Леля целыми днями на работе, вот я и занимаюсь теперь только Машуней. Кормящий отец.
— Как вы живете?
— Как живем? — Пауза, снова долгая пауза. Коля все это время внимательно к Лене присматривался. А он повзрослел, мальчик Лель. Словно не год прожил с их последней встречи, а по меньшей мере пять лет. Причем не самых лучших.
— Леня, почему ты не позвонил? Может, денег нужно?
— Да ты не думай, мы не нуждаемся, — усмехнулся Леня. — Лельке спасибо. Это я никчемная личность. Одно слово — музыкант. Она же закончила бухгалтерские курсы, нашла хорошую работу. Поженились, с ребенком затягивать не стали, поскольку карьера моя все равно не удалась, а как только Леля родила Машуню, сразу же вернулась на фирму. Хозяин согласился подождать, потому что моя Леля, она очень способная. Шестьсот баксов в месяц получает! — с откровенной гордостью сказал Леня. А потом уже тише добавил: — Обещали прибавить.
— А ты? — негромко спросил Коля.
— А что я? Я теперь с Машуней.
— А как же твоя карьера? Как же музыка?
— Да хватит тебе! — Леня махнул рукой. — Это ты у нас звезда. Честно признаться, я никогда не думал, что у тебя получится. Ты уж не обижайся.
— О чем вы разговаривали с тем парнем?
— Да ни о чем. Так, о ерунде. Знаешь, а я догадался потом, что это не ты. Не такой уж тупой, хотя факты твоей биографии парень изучил основательно. И ему приятно быть Николаем Красновым. Он же с этого просто кайфует. А что? Человек, кажется, хороший.
— Ты что говоришь, Леня?
— А что? Хоть немного погреться от твоей славы. Думаешь, мне не хочется? Ты хотя бы приблизительно попробуй представить себе мою жизнь. Как думаешь, много у меня развлечений? То-то. Это у вас, суперзвезд, концерты, поклонники, цветы в машину. Не жизнь — сказка. Но я не жадный и цену себе знаю. Сидели на лавочке два идиота, один ничего не добился потому, что бездарность, другой, тоже бездарность, кайфовал от того, что изображает из себя звезду. Сидели, прошлое вспоминали. Я воображал, что Колька Краснов такой же простой парень, не загордился, вспомнил приятеля, с которым начинал. Все головой по сторонам крутил, так и хотелось заорать на весь скверик: «Вы только посмотрите, кто со мной сидит! Это же сам Николай Краснов, солист группы «Игра воображения»! У него же аншлаг недавно был в концертном зале Россия! А он сейчас здесь, со мной! Люди!» Машуню побоялся разбудить, — усмехнулся Леня. — Не стал орать.
— Вы о прошлом разговаривали, — Коля зацепился именно за эту Ленину фразу. — Он что-то пытался у тебя узнать?
— Если и пытался, то как-то вяло. Что-то говорил о своей вине. О какой вине?
— Ведь Фиса умерла, — напомнил Коля. — И ты именно из-за этого от меня ушел.
— Думаешь, я поверил, что это ты столкнул ее с семнадцатого этажа?
— Но…
— Мы вышли из подъезда вчетвером: Эдик, Леля, я и Олег. Он очень нервничал, Олег. Все говорил: «Не хочу я завтра репетировать. И вообще больше ничего не хочу. Надо кончать с «эНЛО». Потом вдруг сказал: «Вернусь, поговорю с Французом. Чтобы завтра все отменить». И пошел обратно в подъезд.
— Ты думаешь, он мог войти в квартиру, когда я выскочил оттуда, поругавшись с Фисой?
— А почему нет? Ведь ты же не толкал ее, а, Коля?
— Я думал, что она сама выпрыгнула. Я столько ей всего наговорил!
— Да успокойся ты! Я все сказал тому парню. Который воображает себя Николаем Красновым.
— Он вообще как, нормален?
— Не думаю. Не вполне. Мне, например, такое в голову не придет — воображать себя популярным певцом. Но с другой стороны, фанатиком тоже надо родиться. Это как болезнь: хочу быть похожим на своего кумира либо вообще жить не хочу. А в целом парень мне понравился. То есть для окружающих он не опасен.
— А для меня?
— Что-то случилось? Просто так ты бы ко мне не пришел.
— А не надо думать, что раз я звезда, то у меня жизнь легкая. Может, мне больше всего на свете хотелось бы оказаться на твоем месте. Любимая жена, дочка. Семья.
— А как твоя жена? Как Ева?
— Мы разошлись.
— Разошлись?! Она же так тебя любит, — с сожалением сказал Леня.
— Любит, — горьким эхом откликнулся Коля Краснов.
И тут в коляске зашевелился ребенок. Раздалось кряхтение, сопение, потом тоненький жалобный писк.
— Проснулась! — вскочил со скамейки Леня. — Машуня проснулась!
Его лицо мгновенно изменилось, тусклые глаза засияли. Леня нагнулся, взял сонную еще девочку на руки, крепко прижал.
— А что это мы плачем? Что это мы, маленькие, плачем? Ты посмотри, кто к нам пришел! Да, знаменитый певец пришел, сам Коля Краснов. На этот раз настоящий. Самый-пресамый настоящий. Ах, Машуне не до знаменитостей, нашей маленькой девочке кушать хочется!
— Ну, я, пожалуй, пойду, — поднялся и Коля. — Ты извини меня, Леня.
— За что?
— Надо было поздравить с рождением дочери. Да и без подарков я… Но я еще приду к вам в гости. Обязательно. У меня перед вами долг.
— Да брось ты, Колька! Брось!
— Леле привет. Если будут какие-то проблемы, обязательно позвоните. Все-таки я звезда, — горько усмехнулся Николай Краснов. — А к звездам прислушиваются. Помогу.
— Ладно, старик. Не бери в голову. Ничего ты нам не должен.
