— По ком? — осторожно спросила я.
— По Виоле, разумеется! Уж не по Глупой Пучеглазой Лягушке! Ха-ха! Надо же было такое придумать!
— Придется в пути удовольствоваться ее обществом, — сухо сказала я. Фиалке надо как следует выспаться, ведь ей ублажать Смелякова целых три ночи! Мне надо ее поберечь.
— Вообще-то она забавная, — покосился на меня Смеляков. — Но напрягает.
Я промолчала. Фиалка спала, и его бессмертная душа была целиком и полностью в моем распоряжении. Так мы ехали минут десять.
— Ну раз ты решила побыть Глупой Пучеглазой Лягушкой, расскажи мне что-нибудь забавное, — заговорил наконец Смеляков.
— Например?
— В чем ты еще разбираешься, кроме боулинга? Вообще: какое у тебя образование?
— Высшее педагогическое. У меня диплом учителя математики.
— С ума сойти! Бедные дети!
— Не переживай: им мало меня досталось.
— А я уж испугался: при нынешнем дефиците учителей и такое чудовище могло бы работать в одной из школ!
— Чудовище?!
— Я имею в виду раздирающие тебя противоречия. И твой образ жизни. Ты так хорошо и правильно говоришь, а между тем…
— Между тем?
— Не хочу тебя обижать. Давай забудем. В конце концов наша задача какая? Приятно провести выходные! Мне надо расслабиться. Так устал! Дела сейчас идут не очень. Но у всех так. Преддверие кризиса. Никто не заявляет об этом вслух, потому что выборы на носу, но денег-то у народа нет! А те, у кого есть, вкладывают их в недвижимость и только в недвижимость. Верный признак грядущего кризиса. Жаль, что я не торгую недвижимостью…
И понеслась! Поскольку я молчала, Смеляков увидел во мне благодарного слушателя. Он был ничуть не лучше Великого Будды! То есть мог часами говорить о своей фирме и о том, какой он мудрый, талантливый, дальновидный руководитель! И какие изобретает способы, чтобы разрулить (еще одно модное словечко) сложившуюся ситуацию. За каких-нибудь два часа я убедилась в наличии у него всех пороков, какие только можно себе вообразить!
Он был тщеславен, потому что упоминал имена известных людей, с которыми ему довелось общаться, с таинственным придыханием. Ты видишь, милая, кто сидит рядом с тобой!
Он страдал чревоугодием, потому что следующей темой его монолога стали рестораны, в которых Смеляков обедал, опять-таки со знаменитыми людьми. И блюда, которые стоили баснословно дорого. Стоимость их Смеляков также произносил с придыханием, но с придыханием иного рода — здесь в его словах чувствовалось сожаление. Ты видишь, милая, каких денег мне на это не жалко, но, черт возьми, я же их не рисую!
И я заподозрила, что он жаден. Но тщательно скрывает это. То есть Золотая Середина оказалась вымученной. Он придерживается ее, но чувствует при этом напряжение. Или на него грядущий кризис так повлиял? Ох, как не хочется все терять! Никто из таких, как он, не хочет быть проигравшим, вот в чем дело! Но деваться некуда. В случае кризиса выигрывает только тот, кому вообще нечего терять.
И он был болтлив, потому что не давал мне и слова вставить. А когда мы дошли до отношений с Виолой, я поняла, что еще и развратен. Потому что предложил попробовать кое-что. Я, скромница эдакая, поморщилась: мол, это не к Глупой Пучеглазой Лягушке. Только подумала: где он смотрит такие фильмы? Уж наверняка не дома с женой!
Не дошли мы только до греха гнева, ибо я не успела его разозлить. Мы остановились, чтобы перекусить, отъехав от Москвы километров двести. А я уже от него устала. Фиалку, что ли, разбудить?
— Правильно сделал, что согласился на полторы штуки, — сказал Смеляков, собираясь вылезти из машины.
— В каком смысле?
— Зато сэкономил на психотерапевте, — серьезно пояснил он. — Мало кто может так долго меня слушать, а мне надо выговориться.
— А совещания на что?
— Ты не понимаешь. Разве я могу сказать подчиненным о своих сомнениях? Наоборот: даже если корабль идет ко дну, надо говорить только о том, что еще чуть-чуть и мы достигнем линии горизонта. Как все-таки здорово, что я тебя в свое время уволил!
Ну, спасибо ему, родному! Эгоист чертов! А обо мне он подумал?
— Знаешь, я тебя огорчу, потому что хотела бы подремать часок.
— А ты, случаем, не водишь машину? — спросил он, наверно, потому, что сам предпочел бы забраться на заднее сиденье и как следует выспаться.
— Нет, машину я не вожу, — покачала головой Глупая Пучеглазая Лягушка.
— А давай я куплю тебе выпить. Тогда ты не заснешь.
Пока он ходил делать заказ и расплачиваться, я растолкала Фиалку:
— Эй, соня! Твоя очередь! Смеляков сейчас выпивку принесет!
— Да? — облизнулась Фиалка. — Здорово! Ладно, смена почетного караула у Мавзолея. Где тело вождя?
«Тело» выходило из придорожного кафе с баночкой джин-тоника в руках. За ним семенила тетя с подносом, на котором дымился шашлык. Смеляков предпочел перекусить на свежем воздухе.
— Я не хочу есть, — покачала головой Глупая Пучеглазая Лягушка и пристроилась на одном из пластмассовых стульев. На нее напала дрема!
Зато выспавшаяся Фиалка, у которой вновь появился хороший аппетит, тут же потянулась к ароматному шашлыку.
— Я вот что хотел сказать насчет своего зама, — сказал Смеляков, усаживаясь напротив и обмакивая в кетчуп сочный кусок мяса.
— Не надоело, а? — Фиалка отхлебнула джина. — Зануда!
— Что ты себе позволяешь? — опешил Смеляков.
— Я-то на твоей фирме не работаю! Охота мне было про нее слушать?
— Хочу Глупую Пучеглазую Лягушку! — заявил он. — Пока не приехали на место!
— А я петь хочу! — отрезала Виола.
— Что-о?
Он чуть не подавился шашлыком. Фиалка вела себя нагло. Выпила свой джин-тоник, слопала шампур шашлыка и, не дожидаясь своего спутника, направилась к машине. Пока Смеляков доедал мясо и мыл руки, прошел обряд переодевания. И вот уже она развалилась на переднем сиденье в шортиках и засверкала длинными стройными ногами.
— Так вот что я хотел сказать насчет своего зама, — вновь начал было Смеляков, но Фиалка оборвала его, громко запев:
— Ты подарил мне летом… Часики с секретом…
Не пошутила, значит! Хочет петь — и поет!
А Смеляков все никак не уймется!
— В целом он мужик ничего…
— Когда со мной ты рядом… Они идут, как надо…
— Послушай…
— А только мы не вместе… Они стоят на месте… Андрюша? Как твои часики?.
Глупая Пучеглазая Лягушка залилась краской стыда, потому что Фиалка полезла к нему в штаны! И помурлыкала:
— Часики с секретом… Часики с секретом…
— Ну ты даешь! — высказался Смеляков.
— А только мы не вместе… Они стоят на месте…
