чем я остановился?
— Ты с Дайной вернулся в деревню...
— Да в том-то и дело, что не вернулся. Зачем мне было туда возвращаться? Правда, сначала я подумал, что с этими дурацкими оборотнями потерял направление и заблудился...
— Ты оборотней не трогай!
— Да ладно, это были плохие оборотни, не настоящие, а порождение черной магии.
— Оборотни? Их все-таки было несколько?
— Хуже, все было гораздо хуже... Не сбивай меня! Об этом чуть позже. В тот момент меня словно дубиной по башке огрели. Я едва не завыл от досады. Чтобы киммериец заблудился в лесу, пусть и кушитском, не было такого! В общем, я вспомнил все известные мне ругательства, а знаю я их весьма много. Дайна вряд ли слышала хоть треть таких слов и была красная, как вареный рак, но делать было нечего, мы пошли к Мтомбе и все рассказали. Он помрачнел и долго выспрашивал подробности. Но объяснить ничего не смог. Сказал, что раньше в округе про оборотней слыхом не слыхивали. Я потребовал еще одного проводника, так как солнце стояло еще высоко... Проводник нашелся быстро, хотя известие о гибели Мтото и пантере-оборотне уже разлетелось по деревне, и я боялся, что люди испугаются... Конан замолчал и долго смотрел на огонь. Когда Эмерт уже начал думать, что он просто заснул, киммериец продолжил:
— Наша вторая попытка закончилась точно так же, как и первая: мы вышли к деревне с противоположной стороны примерно через пять колоколов. И я понял, что опять вляпался в нехорошую историю. Когда мы вернулись, Мтомба сказал, что пропала одна женщина. По описанию я узнал погибшую от моего меча пантеру. Решив, что утро вечера мудренее, я завалился спать. А утром кушиты недосчитались еще одной женщины...
1273 год, полуночные области Куша
— Мтомба, магия — это по твоей части. Ты шаман или как?— раздраженно спросил Конан.
Они уже целый колокол обсуждали неожиданно возникшую проблему. Утром большинство мужчин по заданию вождя отправились в разные стороны на разведку. Им предстояло выяснить, случайно ли белый человек два раза подряд возвращался обратно? Кроме того, кушиты не оставляли надежду найти пропавшую ночью женщину. Конан поставил бы свой меч против коровьей лепешки, что через пять часов все вернутся несолоно хлебавши. Кроме того, он почему-то был уверен, что пропавшая Н'хати бродит по джунглям в облике большой черной пантеры. И в глазах ее плещется Ночь.
— Не знаю,— мрачно ответил Мтомба.— Ты вот говоришь, что почувствовал нечто странное, когда ведьма умерла. А я вот ничего не почувствовал! И сейчас не чувствую. По моим ощущениям, магии здесь не было, и нет! Однако она есть!
— А мне что теперь делать? Я в Аргос хочу! У меня ваши джунгли уже вот где сидят!— И Конан выразительно постучал по горлу ребром ладони.— И только посмертного проклятия занюханной ведьмы мне для полного счастья не хватало... Спасибо!
— Ты не кипятись. Посмотри на вещи с другой стороны. У тебя выдалось несколько свободных деньков, когда не надо никуда спешить, можно спокойно выспаться, отъесться. Мы тебя никуда не гоним. Живи и радуйся жизни. У тебя и девушка вон какая красивая есть — ночью скучать не будешь...
— Да катись ты, знаешь куда!
— Знаю, конечно, знаю. Я вчера изрядно пополнил свой запас ругательств,— ухмыльнулся шаман.
Конан ожесточенно почесал затылок. Мтомба в чем-то, конечно, был прав, но...
— Это все хорошо, но как быть, например, с пантерами-оборотнями? Или с Охотником, который вроде как шляется по окрестностям и мечтает о моем скромном черепе? Ты не подумай, что мне страшно. Просто на спокойный отдых это не очень-то похоже. Но больше всего меня раздражает неопределенность. Я не знаю, что делать, понимаешь?
— Я-то понимаю, поверь!— невесело ответил шаман.— Сам пока не предполагаю, как с этим проклятием бороться. Эх!.. Не хотел ведь я ее сжигать. Надо было незаметно отпустить... Кто же знал, что она черную магию изучала? Три года назад она на такие фокусы была не способна...
— Я предпочитаю находиться как можно дальше от любых магов. А они наоборот — так и липнут ко мне...
— Словно мухи на дерьмо? — тут же ввернул Мтомба.
— Да, видимо,— тяжко вздохнул киммериец.— Что маги, что всякая нечисть... Просто проходу не дают!
— Ну, и что ты с ними делаешь? — заинтересовался шаман.
— А ты как думаешь? Отправляю на Серые Равнины. А по-другому с ними нельзя! То им душа моя потребуется, то сила. Или нужна им до зарезу какая-нибудь волшебная вещица, а она у другого колдунишки во владении... И вот что интересно: три четверти этих упырей пытались меня надуть! Или не заплатить, или просто убить, чтобы не болтал лишнего! Уверен, хороший маг — мертвый маг!
— Заметь, ты все это говоришь в глаза человеку, занимающемуся магией! — возмутился чернокожий шаман.
— Ну и что? Я ведь не про тебя лично. Ты-то как раз вроде нормальный. И разговариваешь по- человечески, не чванишься, как некоторые...
— Ладно, забудем. Но все-таки, как ты справлялся с колдунами в прошлом? Хотелось бы услышать конкретные примеры.— Мтомбе надоело препираться с киммерийцем.
— Я тебе могу рассказать довольно много разных историй, но, видишь ли, мне еще не приходилось иметь дело с проклятиями мертвых ведьм, от которых даже пепла не осталось. С ожившими мертвецами я сталкивался, но таковых можно было рубить...
— Ты рассказывай, а я уж разберусь, поможет это нам или нет! Все равно делать больше нечего. Когда еще разведка вернется...
— На самом деле, тебе это вряд ли поможет, лучше иди, с духами пообщайся. Или с небом. Я в магии не разбираюсь. Когда я с ней сталкивался, я или уничтожал ее источник или, если это было невозможно, делал ноги. В данной ситуации я не вижу источника. Поэтому не знаю что делать. И это бесит! — в подтверждение своих слов киммериец с чувством стукнул себя по колену.
— Ясно одно, — сказал шаман, задумчиво изучая потолок хижины. — Все дело в предсмертном проклятии ведьмы...
— Это и обезьяне понятно,— скривился Конан.— Но, повторяю, от ведьмы-то ничего не осталось! Она мертвее мертвого!
— Мертвее мертвого...— повторил шаман, продолжая смотреть в потолок.— А это идея! Ладно, иди погуляй, мне надо побыть одному...
Конан не стал спорить и пошел в отведенную хижину, где благополучно проспал рядом с Дайной до возвращения разведчиков.
Как киммериец и предполагал, новости были неутешительны. Со всеми без исключения произошло одно и то же: шли вроде бы правильно, да и джунгли вокруг давно хорошо известны, а потом — джунгли словно расступались и вот она — родная деревня! Все были растеряны, смущены и испуганы. Разведчики также встретили и убили пантеру, на этот раз без жертв со своей стороны. Она оказалась пропавшей женщиной. Тело разведчики захватили с собой, как и найденные трупы Мтото и первого оборотня. Все три тела были торжественно сожжены вечером. Конан отметил, что глаза у жертв проклятия к моменту огненного погребения стали нормальными, человеческими. Пугающая чернота из них исчезла.
Шаман из хижины так и не вышел. Более того, Конан обнаружил у входа стражу, которая категорически отказалась пускать его внутрь. Раздосадованный, он отправился спать.
Три следующих дня Конан провел весьма невесело. Мтомба по-прежнему не вылезал из своего жилища, и что он там делал, оставалось загадкой. Воины племени каждый день совершали вылазки в джунгли, но безрезультатно. Каждый раз, куда бы они ни пошли, пять колоколов спустя — возвращение в
