Что вы здесь делаете?
– Явился по приглашению.
– Но вы никогда не посещаете подобные увеселения, – баронская дочь была одета в шелковое изумрудно-зеленое платье, которое ей удивительно шло. Слегка завитые волосы смягчали резковатые черты, но в выражении лица не было и тени мягкости. – Следовательно, вы кого-то разыскиваете. Кого же?
Девлин намеренно повернулся спиной к французским окнам:
– А может, мне пришла в голову мысль немного развлечься танцами?
– Вздор, – мисс Джарвис быстро огляделась по сторонам. – Нам нельзя здесь разговаривать. Проводите меня к закускам.
Виконт был слишком хорошо воспитан, чтобы отказать даме, и та об этом знала. Предложив собеседнице руку, Себастьян провел ее сквозь толчею в комнату, выделенную под буфетную. Он надеялся, что там будет полно народу. Буфетная оказалась почти пустой.
– Я хочу, чтобы вы рассказали, что произошло вчера вечером на Орчард-стрит, – потребовала Геро, принимая стакан лимонада. – У вас ведь имеются достоверные сведения, не так ли?
Все ясно, должно быть, мисс Джарвис узнала о пожаре из утренних газет. Виконт взял тарелку и окинул взглядом разнообразные деликатесы, предлагаемые хозяйкой дома гостям, дабы продержаться до ужина.
– Полагаю, мишенью была бандерша, – произнес он так спокойно, словно темой беседы был оркестр или серебристые ленты, украшавшие бальный зал. – Вам крабов или креветки?
– Креветки, пожалуйста.
Себастьян не ожидал, что мисс Джарвис знает, кто такая бандерша, но он упустил из виду исследования, вовлекшие баронскую дочь в этот смертельно запутанный клубок событий.
– Так она убита? – спросила Геро.
– Да, – выбрав три больших креветки, виконт добавил к ним ломтик ветчины и кусочек дыни. – Вместе с другими.
– Из-за того, что могла опознать этих людей? Да? Если так, то почему ее до сих пор не трогали?
– Подозреваю, мисс Лил не знала имен убийц. Она начала представлять угрозу, только когда мы сузили кольцо поисков, – Себастьян вновь провел глазами по столу. – Будете мороженое?
– Нет, спасибо, – мисс Джарвис взяла предложенную тарелку. – Думаете, теперь они снова примутся охотиться за Ханной Грин?
– Могли бы, если бы знали, где ее искать. К счастью, им это неизвестно.
– Кстати, как она? – Геро принялась за закуски со здоровым аппетитом.
– Ханна? В последний раз, когда я видел ее, девица пребывала в бурном восторге от выводка дворовых котят.
– Котят? – подняла глаза мисс Джарвис, полухмурясь, полуулыбаясь, словно не зная, верить или нет.
– Именно, – виконт внимательно посмотрел в ясные серые глаза собеседницы, провел взглядом по нежному овалу щеки. Он вознамерился было рассказать о слепой арфистке и Патрике Сомервилле, но затем передумал. Чем меньше мисс Джарвис окажется вовлеченной в это грязное дело, тем лучше.
– Что будет с ней, когда все закончится?
– С Ханной? – Девлин мотнул головой. – Не знаю. Во многих отношениях она еще ребенок.
– Но не во всех.
Себастьян почувствовал, что Геро в ту же секунду пожалела о вырвавшихся словах. На один замерший миг их взгляды скрестились.
– Благодарю за угощение, – отставив тарелку, мисс Джарвис резко отвернулась и удалилась, оставив виконта смотреть ей вслед.
* * * * *
Когда Себастьян вернулся в бальный зал, Патрик Сомервилль уже исчез из виду. Обойдя в поисках оранжерею и комнаты для игры в карты, Девлин в конце концов вышел на террасу, где и обнаружил облокотившегося на балюстраду гусара, попыхивавшего сигарой.
– Вредная привычка, привезенная из Нового Света, – признался капитан, выпуская облачко сизоватого дыма. – Моя сестра Мэри причитает, что это меня убьет, а я ей возражаю, что малярия покончит со мной гораздо быстрее.
Девлин встал рядом, глядя на блестящие мокрые деревья. Дождь почти прекратился, но воздух по- прежнему был свеж и влажен и пахнул сырой землей и камнем.
– Я слышал, обнаружили тело вашего приятеля.
Сомервилль вытащил изо рта сигару, прищурив глаза.
– Да, бедный старина Макс.
– Как я понял, в его сердце оказались сломанные ножницы.
Повернувшись, гусар впился взглядом в лицо собеседника:
– От кого вы это услышали?
– От хирурга, производившего вскрытие, – Себастьян не отводил глаз от сада. – Мужчина, убитый в «Академии на Орчард-стрит» на прошлой неделе, был заколот ножницами для рукоделия.
Сомервилль, затянувшись сигарой, ничего не ответил.
– Как вы думаете, сколько за последний год в Лондоне обнаружено тел с ножницами в сердце? – полюбопытствовал виконт.
Капитан выбросил остаток сигары в сад и выдохнул сквозь сложенные трубочкой губы длинную струйку ароматного дыма.
– Вам известно, что я там тоже был, не так ли?
– Да.
Опершись ладонями о мокрые перила террасы и ссутулившись, гусар уставился в сумрак.
– Я так и не понял, что произошло тем вечером. Сначала пропала девица, пошедшая со мной. А когда я отправился на поиски Ладлоу, мне заявили, что он уже ушел.
– И вы поверили?
– А с какой стати было сомневаться? Мы договорились встретиться позже, в таверне возле Сохо. Я пошел туда, думая, что приятель уже там и ждет меня. Но он так и не появился. Поначалу я посчитал, что Макс передумал и подался домой. И только когда на следующий день его по-прежнему не было, заподозрил неладное. Думал, уличные грабители напали или еще что. Но даже не предположил, что он не покидал «Академии».
– А кто еще был с вами тем вечером?
– Никого, – оттолкнулся от балюстрады гусар. – А вы почему этим интересуетесь?
Из бального зала за спинами собеседников донеслась задорная мелодия английского контрданса.
– Знакомый попросил об услуге, – ответил виконт, вглядываясь в бледное лицо капитана, покрытое испариной, несмотря на прохладный после дождя вечер. – Кстати, хотел спросить: когда у вас день рождения?
– День рождения? – неуверенно хмыкнул Сомервилль. – Зачем вам?
– На прошлой неделе, не так ли?
На напрягшейся щеке обдумывающего ответ гусара дернулся желвак.
– Да, – медленно признал он, осознав бессмысленность отпирательства. – А что?
– Поздравляю, – бросил Себастьян, удаляясь в темноту.
* * * * *
– К сожалению, мы не располагаем вескими доказательствами, – вздохнул сэр Генри Лавджой.
Друзья сидели у незажженного камина в скромной гостиной магистрата на Рассел-сквер. Тепло огня прогнало бы холод сырой ночи, но после первого апреля хозяин дома позволял разжигать только очаг на кухне. В данном случае это был вопрос не экономии, а верности принципам, и Себастьян это понимал.
Наливая себе еще чашечку горячего чая, гость заметил:
– Ханна Грин опознала Патрика Сомервилля.
– Как клиента. Нет закона, запрещающего платить женщине за минуты физического удовлетворения,
