Виконту пришла в голову еще одна мысль.
– А как часто епископ Прескотт и священник виделись? Я имею в виду, до прошлого вторника?
Саймон Эшли выглядел озадаченным:
– Ни разу, насколько мне известно.
– Но ведь приходом ведают Прескотты?
– Да, сэр Питер.
– Не являлся ли Эрншоу родственником епископа?
– Очень дальним, кажется. А почему вы спрашиваете?
– Пастор узнал перстень сэра Нигеля, следовательно, он был знаком с баронетом.
– Если пожелаете, я наведу справки о точной степени родства.
– Это может пригодиться, – бросил уже повернувшийся уходить виконт. – Благодарю вас.
Не обнаружив Гендона в Адмиралтействе, Девлин продолжил его поиски в казармах королевской гвардии, затем на Даунинг-стрит, но безуспешно.
Выйдя из приемной лорд-канцлера[46], Себастьян постоял с минуту возле дома номер десять, уставившись невидящим взглядом на клубившиеся в небе тяжелые свинцовые тучи.
Затем развернулся и стремительно зашагал в сторону Мэлл, к Карлтон-хаусу.
* * * * *
Чарльз, лорд Джарвис, как раз просматривал полученные депеши за письменным столом в своем кабинете, когда в комнату, отодвинув в сторонку брызжущего негодованием секретаря, решительно вошел виконт Девлин.
– Милорд! – протестовал клерк. – Сюда нельзя!
Виконт, принесший с собою запах свежего деревенского воздуха и разгоряченной лошади, остановился на пороге. На нем был синий сюртук для верховой езды из тонкого сукна, замшевые бриджи цвета буйволовой кожи и высокие, заляпанные грязью сапоги. Диковатые янтарные глаза визитера опасно поблескивали.
Беспомощно переминавшийся с ноги на ногу секретарь заломил в отчаянье руки:
– Нижайше прошу вашего прощения, милорд Джарвис. Я пытался…
– Оставьте нас, – рявкнул барон.
– Слушаюсь, милорд, – клерк тут же испарился.
– Надеюсь, у вас имеется серьезная причина для подобного вторжения? – поинтересовался Джарвис, откидываясь на спинку кресла.
Виконт прошелся по кабинету, звеня шпорами.
– Тридцать лет назад вы входили в делегацию, отправленную королем в Америку. Другими членами миссии были мой отец и сэр Нигель Прескотт.
– Верно, – отложив бумаги в сторону, хозяин кабинета улыбнулся. Беседа обещала быть интересной. Даже увлекательной.
– Во время вашего пребывания в Америке одна особа снабдила сэра Нигеля доказательством измены в высших правительственных кругах – пачкой писем, адресованных члену Конгресса Конфедерации и подписанных неким «Алкивиадом». Судя по секретности сведений, содержавшихся в посланиях, их автор явно был или из министерства иностранных дел, или из окружения короля.
Барон потянулся к карману за табакеркой.
Девлин, стиснув зубы, не сводил с вельможи глаз. Джарвис продолжал молчать, и Себастьян спросил:
– Полагаю, вы знали об этом?
– Разумеется.
– Вам рассказал сэр Нигель?
Джарвис одним умелым щелчком открыл крышку табакерки:
– У меня имеются собственные источники сведений.
– А личность предателя вам также была известна?
Набрав на палец изрядное количество табака, барон поднес к носу понюшку:
– К сожалению, нет.
Подойдя к столу, виконт оперся ладонями о полированную поверхность и подался вперед:
– И что, вы так и не выяснили, кто являлся этим «Алкивиадом»?
– Нет.
– Всерьез ожидаете, что я поверю?
– Верите вы или нет, не имеет для меня никакого значения, – надменно поднял бровь Джарвис.
– Что случилось с письмами?
– Пропали. Как и сэр Нигель.
– И это не вызвало у вас беспокойства?
– Разумеется, вызвало, – барон захлопнул крышку табакерки. – Мы с лордом Грэнтэмом, тогдашним министром иностранных дел, измыслили парочку хитростей, чтобы заставить этого субъекта выдать себя. Увы, ни одна уловка не сработала. В том же году состоялись переговоры с американцами по предварительному мирному соглашению, которое вскоре было подписано. Личность «Алкивиада» осталась неизвестной.
– А когда сэр Нигель пропал почти сразу после возвращения из колоний, вы не заподозрили, что его смерть могла каким-то образом быть связана с обличающими письмами?
– Конечно, заподозрил, – сухо признал вельможа. – Однако не было смысла разглашать этот факт.
– Как много людей знало о вашей миссии в колониях?
– По задумке, поездка держалась в строжайшей тайне.
– Но ведь ваше отсутствие в Лондоне невозможно было не заметить?
Джарвис соединил кончики пальцев, любопытствуя про себя, что виконту и впрямь известно, а что он только подозревает.
– Вовсе нет. Разве так уж трудно потерять из виду кого-то из знакомых? Со всеми этими загородными приемами, отлучками в охотничьи домики и необходимостью уделить внимание поместьям?
На щеке Себастьяна дернулся мускул, однако он промолчал.
– Конечно, с сэром Нигелем дело обстояло сложнее, – продолжил вельможа, – из-за близости имения Прескоттов к Лондону. По-моему, баронет распустил слух, что отправляется в Ирландию.
Залегла напряженная пауза. Джарвис ожидал напрашивающегося вопроса. Однако Девлин либо уже знал правду, либо не мог решиться задать такой вопрос злейшему врагу, и сказал только:
– Учитывая ваше противодействие перемещению Френсиса Прескотта в Кентербери, я нахожу, что ваши отношения с его покойным братом… – виконт помедлил, словно подбирая подходящее слово, – скажем так, наводят на размышления.
– На вашем месте я бы не увлекался подобными размышлениями, – Джарвис поднялся из-за стола. – Мне не совсем понятно, как то, что случилось с сэром Нигелем тридцать лет назад, может касаться недавней гибели епископа – даже если эти двое действительно встретили свою смерть в одном и том же странном месте.
– Люди, против которых вы выступаете, имеют досадную склонность к преждевременной кончине, – язвительно усмехнулся Себастьян.
– Допустим. Но между мной и баронетом не было вражды.
– Вы считали его субъектом дурного тона.
– Поверьте, имей я обыкновение устранять людей только по этой причине, лондонское общество сильно бы поредело.
– Однако вы действительно возражали против назначения Френсиса Прескотта архиепископом Кентерберийским?
– Возражал. Тем не менее, ситуация вряд ли требовала крайних мер. Вы же не думаете на самом деле, что принц предпримет столь важный шаг, не посоветовавшись со мной?
– «Посоветоваться» и «послушаться» – разные вещи.
