— А те, в квартире знают, кого куда приглашали! Ха! Скажу, что мне тоже велели отработать долг. Или я не рыжая? — И Люська гордо тряхнула апельсиновой головой.
— Сиди пока в машине.
Люба выходит из «Гольфа» и оглядывается по сторонам. Дом, как дом, тихий дворик, деревья, с которых уже наполовину облетела листва. В плаще, даже надетом на плотный пиджак, прохладно. Возле первого подъезда оживленно обсуждают что-то две бабульки, да девушка в синей куртке выгуливает породистого пса. Больше никого. Если Стас здесь, он должен подойти. Просто обязан. Может, в подъезде стоит?
Она смотрит в бумажку. Неуверенно заходит. Ни кодового замка, ни консьержа. Очень жаль. Был бы тот внимательный старичок со своим журналом, он бы не только все запомнил, но и все тщательно записал. Люба поднимается пешком. Второй этаж, третий. Тишина. Может, оперативники стоят чуть выше, на площадке четвертого этажа? Десять минут восьмого, Эльвира должна была приехать и, возможно, находится в квартире, за этой дверью. Позвонить?
Люба неуверенно нажимает на кнопку звонка. Лицо у парня, открывшего дверь абсолютно тупое, ни единой эмоции:
— Проходи.
Второй, одетый в черную кожаную куртку, энергично двигает челюстями, перекатывая во рту жевательную резинку:
— А рыжая не пришла. Ничего, она об этом еще пожалеет!
Как это не пришла?!
— Поехали. Здесь Колян останется на всякий случай. Тачка у него есть. Может, девушка и передумает. Если жить захочет.
Люба справедливо полагает, что это сказано специально для нее. Мол, кто не принял условия, тот здорово пожалеет. Вот, значит, каким образом они добывают женщин и поставляют их в подпольные публичные дома! И у них наверняка не одна эта квартира. С чего она взяла, что Эльвире тоже дали этот адрес? Мало ли на свете рыжих женщин?
— Прошу, — подталкивает ее к двери парень, жующий жвачку. Естественно, что он не представился.
— Послушайте, как вас там, — пытается войти в контакт Люба.
— Пешочком, лифта не будем дожидаться. Двигай.
Он идет следом, чуть ли не дышит в затылок. У подъезда стоит Люськин «Гольф» и Люба немного успокаивается. Она не одна. Подруга не бросит, обязательно поедет следом. Господи, почему они идут в ту же сторону?! Неужели поняли, что Люба приехала не одна?!
— Залезай, — парень распахивает перед ней заднюю дверцу черного «Мерседеса» с тонированными стеклами. Слона-то она и не заметила! «Мерседес» стоит шагах в трех от Люськиного «Гольфа». Подруги в машине не видно, Пригнулась? Это правильно. Все, тронулись. Как же узнать, едет за ними ее «Гольф» или не едет?
По бокам сидят двое крепких парней, впереди обозрение тоже закрывает широкая спина. Рядом с водителем сидит мужчина. Да у них целая организация! Надо запоминать дорогу. Только без паники. Осень, темнеет рано, пока машина едет по городу, можно ориентироваться по ярким вывескам и названиям крупных универмагов. Кажется, они едут на южную окраину столицы. А дальше что? Vip-сауна, вернее, притон, находится за городом. В этом направлении Люба никогда не ездила, здесь все кажется незнакомым. Парни молчат, то ли дремлют, то ли по натуре такие застенчивые. Разговорить их?
— А куда мы едем?
— Узнаешь.
— А документ свой я назад получу? — Какой документ! У тебя же не было с собой паспорта!
— Получишь.
— А кто там еще будет?
— Заткнись, а?
Люсенька, милая, где ты?!
…Черный «Мерседес» едет слишком уж быстро. Это же не старенький «Гольф»! А вдруг они заметят? Все гораздо серьезнее, чем казалось. И никаких оперативников возле дома не было, теперь Люська знает это наверняка. Кроме ее «Гольфа» ни одна машина не поехала следом за «Мерседесом». Что могло случиться? Главное, не оторваться. Они должны тормозить у светофоров, в Москве много светофоров. Но скоро «Мерседес» выедет за город, и тогда… За город?!
Нет, на трассе Люське за ним не угнаться. Водитель черной машины прибавляет газу и «Гольф» безнадежно отстает. Все, уехали. На глазах у Люськи злые слезы. Что теперь будет?! Что?!
Стас пьет кофе и злится. Как заставить ее переменить решение? Бывшая жена упряма, как ослица. Если бы умела хоть чуть-чуть уступать, не было бы ни развода, ни прочих проблем. Не сидел бы он в этой кухне, раздраженный, взвинченный, и не было бы этой операции, утренней стычки с Любой…
— Мне надо позвонить.
— Звони, — косится бывшая жена.
Его коллега, старший лейтенант Анечкин, подмигивает:
— Может, нам выйти?
— Я сам выйду.
Домашний телефон не отвечает. Куда она могла деться? Если бы сидела в Интернете, были короткие гудки: занято. Тогда бы он был более или менее спокоен. Нет, на машине никуда не поедет, крыло помято. Крыло. Где же это она так?
Какая глупая мысль! Таких совпадений не бывает. Может, уехала к Людмиле в гости? Надо туда позвонить. Длинные гудки.
— Алло?
— Сергей? Это Стас Самохвалов. Моя случайно не у вас?
— Была. Слушай, ты не в курсе, что вообще происходит?
— А что происходит?
— Прихожу — у них обеих вид, словно у заговорщиц. Наряжаются, шушукаются. Моя ласковая, как кошечка. Когда она такая, значит, чует, что я буду ругаться, когда все выяснится. Пять минут прошло, и их, как ветром сдуло. Взяли мою машину.
— Машину? Может, они в ресторан поехали? Красились, наряжались?
— Одни? А чего тогда скрывать? Черт! Из головы вылетело! Я тебе дам сейчас номер Людмилиного мобильника! Где-то же они есть!
— Давай. Записываю. Так. Спасибо, Серега, а то я что-то нервничаю. Поссорились с утра. Эти бабы народ взбалмошный. Если они в ресторан поехали, я как-нибудь переживу, а вот другое…
— Что-то серьезное? Я сейчас тоже Люсе позвоню.
— Погоди пять минут. Не занимай линию.
— Ну, давай. Если что — созвонимся.
Чертовы бабы! Только бы мобильник не отключили! Длинные гудки, потом громкий всхлип:
— Алло?
— Люся? Это Стас Самохвалов.
— Стас?! Ты где?! Вы за ними едите?! Как здорово?!
— За ними? За кем, за ними?
— За Любой. Она сказала…
— Что?! Что сказала?!
— Что ты тоже будешь там в семь часов.
— Где там? — спрашивает он враз осевшим голосом.
— Понимаешь, она в субботу поехала в…
— Да знаю, знаю!
— Они в нее врезались на «БМВ». То есть, подставились. Назначили встречу сегодня в семь часов. Мы с Любой решили…
