Собирай вещички и иди к своей ненаглядной. Тебе лучше поторопиться.
— Нет.
— Ну как хочешь. Я своего все равно добьюсь.
— Желаю удачи.
— И тебе того же. Да, я тебе подарочек принесла.
— Ты?
— Обещала же! Скромный презент. Только сразу не открывай. Как затоскуешь, так развернешь. От сердца отрываю.
Виолетта сует Зосе под подушку небольшой сверток. Почти такой же, как недавно Люська- Апельсинчик.
— А что это?
— Так. Поздравляю с днем рождения, желаю здоровья, счастья в личной жизни и успехов в труде, пух, — скороговоркой бормочет Виолетта. — Чао-какао!
Последним к Зосе заходит Алексей Градов:
— Как ты?
— Нормально.
— Ты извини, если что не так сказал.
— Извиняю.
— Слушай, а ты мне не нравишься. Кислая какая-то.
— Да что вы все ко мне привязались?!
— Что, Виолетта заходила? — усмехается программист.
— Ну и что?
— Догадываюсь зачем. У нашей девушки ход мыслей стандартный. Она только и умеет, что предлагать себя. Я отказался, а ты?
— Тоже.
— Правда, в ней есть что-то отвратительное?
— Ты меня спрашиваешь, как мужчина мужчину?
— Слушай, да ты и на самом деле не в себе! Что-то случилось?
— Плохое предчувствие… Леша, тебя предавали когда-нибудь?
— В общем-то да. — Программист осторожно присаживается на край Зосиной кровати.
— И как ощущение?
— Это можно пережить. Больно, но можно. Настоящие друзья могут сделать из нас только жалких неудачников, зато настоящие враги великих людей. Хотя я не согласен с тем, что время лечит. Все равно обидно. И самое обидное, что никому больше не хочется верить. Кажется, что все тебя только используют. Не дай бог родиться талантливым и добрым.
— Я не талантливая. А насчет доброты… Не знаю. Какая есть. И мне отчего-то не по себе. Происходит что-то ужасное, а мы все не можем это изменить. Ну почему?
— Потому что не можем договориться. Не верим друг другу. Вот ты не поверила, когда я тебе помощь предложил.
— Перестань.
— Ладно, ухожу. Я вообще-то хотел вернуть тебе кассету.
— Можешь себе оставить.
— Не хочу.
— Музыка плохая?
— Хорошая. Но я как-то больше Баха люблю.
— Ненормальный!
— Отчего?
— Ты… чужой какой-то. Непонятный. Не такой, как все. Ну чего тебе здесь надо? Нам-то понятно, Люсе, мне: неразрешимые финансовые проблемы. Или слава нужна, как Виолетте. А тебе?
— А я просто так. Может человек сделать что-то просто так? Оттого что захотелось?
— Мало ли чего может вдруг захотеться!
— Я тебе кассету под подушку положу. Может, захочешь на ночь послушать. Не спустишься сегодня?
— Может, и спущусь.
— По-моему, мы с тобой очень похожи, — внимательно смотрит на нее Алексей Градов.
— И?
— По себе знаю: такие люди особенно тяжело переживают предательство. Ты выводы-то делать не спеши.
— А что спешить?
— Ничего. Надо просто найти, за что можно спрятаться. Найти какой-то особый у себя талант, которого больше ни у кого нет. За него спрятаться. Все, что сделал, к тебе же и возвращается, и добро и зло. Не спеши.
— У меня вообще нет талантов. Я обычная.
— Подумай, отдохни.
…Потом они втроем ужинают в гостиной в полном молчании: Людмила, Градов и Виолетта.
— Боже! Как свежего хлеба хочу! — не выдержав, стонет блондинка.
— Типун тебе на язык! — испуганно закрывает Люська рот ладонью. — Кучеренко тоже перед смертью хлеба свежего хотел.
— Да что вы меня все пугаете?!
Зося все-таки спускается в гостиную со словами:
— Всем приятного аппетита.
Трое сидящих за столом внимательно к ней приглядываются. Любе вдруг кажется, что один из них смотрит на Зосю как-то по-особому. С ожиданием.
— Тебе салат положить? — заботливо спрашивает Люська.
— Ха! Салат! Из замороженных овощей! — фыркает Виолетта. — Мы все погибнем здесь от авитаминоза! Вообще-то это свинство полное: лишать нас нормальной человеческой еды. И все это за каких-то два миллиона!
— Что тебе не нравится? — пожимает плечами Градов. — Классные макароны с классной подливкой. Нам всем надо молиться, чтобы Людмила осталась в этом доме до конца «Игры». Ее изобретательность по части еды не знает границ. Люся, что это за подливка?
— Лечо. Из тех же замороженных овощей, — с торжеством смотрит на Виолетту Люська. — Надо только добавить моих особых специй. И мясной фарш.
— Господи, с кем я здесь живу! — Блондинка закидывает ногу на ногу, короткая юбка задирается до самого верха. — Тоска!
Она долго и весьма выразительно зевает. Потом встает и идет к бару.
— Схема прежняя, — улыбается Алексей Градов. — Еще пара таких вечеров, и вверх по лестнице ей не подняться. С кем поспорить?
— Не со мной, — тут же говорит Люська. — Не люблю проигрывать пари.
— Ха! Да чтобы мне напиться, знаете сколько надо? — тут же возмущается Виолетта.
— Все алкоголики так говорят, — осаживает ее Алексей Градов. — А на деле пьянеют с наперстка.
— Вета, ты зря ходишь на каблуках, — говорит Зося. — Это же неудобно.
— Кому как! — пожимает плечами блондинка. — А что ты лично имеешь против каблуков?
— Ничего. Но здесь лестницы крутые.
— Ха! Кстати, как мой подарочек? Не смотрела еще?
— Нет. Не смотрела.
На лице у Виолетты плохо скрытое разочарование. Люся тоже интересуется:
— А мой?
— Потом. Вечером, — говорит Зося.
