Я взглянула на Уайатта:
– Что, действительно так страшно? – В вопросе прозвучала надежда услышать отрицательный ответ.
– Да, – просто ответил Уайатт, и ответ этот, как ни странно, успокоил. Ведь если бы дела действительно обстояли совсем плохо, он ни за что бы не признался, а наоборот, всеми силами пытался бы меня ободрить.
– Ничего страшного. – Я похлопала Шону по плечу.
– Что произошло? – спросила она, вытирая слезы.
– Тормоза отказали. – Подробное объяснение могло подождать до лучших времен.
– И с чем же ты столкнулась? С бетонным столбом?
– В меня въехала другая машина. С пассажирской стороны.
– А машина где? – не унималась сестра. – Ее можно починить?
– Нет, – ответил Уайатт, – машина всмятку. Шона снова пришла в ужас.
Я немного отвлекла ее, сказав, что мама пригласила нас на ужин и мне необходимо привести себя в порядок. Сестра кивнула:
– Это уж точно. Мама в обморок упадет, если увидит тебя в таком виде. У тебя есть хороший тональный крем? Черные круги вокруг глаз, как у енота. А будет еще хуже.
– Всего лишь подушка безопасности, – пояснила я.
Ключ от моего дома находился у сестры на общем кольце, вместе с другими ключами. Шона сняла его, отперла дверь и отступила на шаг, чтобы я могла войти и отключить сигнализацию. Потом тоже вошла в дом – вслед за Уайаттом.
– Мама и меня пригласила, – заметила она. – Я подумала, что нет смысла возвращаться в офис, все равно надо будет уходить, а потому предупредила, чтобы меня уже не ждали. Так что, если требуется помощь, вполне можете рассчитывать на меня.
– По-моему, все под контролем.
– Твоя страховая компания предоставляет автомобиль на время организационных действий?
– Да, слава Богу. Сотрудница обещала прислать машину уже завтра.
Шона была юристом до мозга костей: ее ум уже двигался вперед.
– А механика для аварийного контроля вызвали? Ведь потребуется нотариально заверенное заключение.
– Нет, – ответил за меня Уайатт. – Причина аварии вовсе не в механике.
– Но Блэр сказала, что отказали тормоза.
– Тормоза действительно отказали, но им в этом помогли. Тормозной шланг оказался перерезанным.
Шона прищурилась. Потом заморгала. Потом побледнела. Посмотрела на меня.
– Кто-то пытался тебя убить, – пробормотала она. – Снова.
Я вздохнула:
– Знаю. Уайатт говорит, что это все из-за того, что когда-то я выступала в группе поддержки.
И, смерив наглеца уничтожающим взглядом, я с улыбкой отправилась наверх, чтобы принять душ. Шона тут же бросилась меня защищать, и услышать это оказалось очень приятно.
Впрочем, моя улыбка быстро померкла. Двух покушений вполне достаточно. Ситуация начинала действовать на нервы. Оставалось лишь надеяться, что детективы Макиннис и Форестер все-таки найдут пробелы в алиби Дуэйна Бейли; да и четкие отпечатки пальцев на моей машине тоже не помешали бы.
Я стащила грязную, пропитанную кровью одежду и бросила на пол. Все равно теперь придется ее выкинуть. Просто удивительно – всего лишь кровь из носа, а такой ущерб. Войдя в ванную, я внимательно посмотрела на свое отражение в большом, во весь рост, зеркале. На скулах и переносице уже чернели смачные синяки. Такие же синяки появились на коленях, плечах, на внутренней части правого предплечья и на правом бедре. Болел каждый мускул, ныли даже пальцы ног. Посмотрев вниз, я обнаружила на подъеме правой ступни черное пятно.
Уайатт вошел в ванную как раз в тот момент, когда я стояла перед зеркалом и внимательно изучала свое лицо. Молча, не произнося ни слова, он тоже пристально осмотрел меня с ног до головы, а потом взял на руки и принялся качать, словно маленького ребенка. В объятии не было ни малейшего намека на сексуальность, да и трудно представить, чтобы подобный набор ссадин и синяков мог вызвать что-нибудь, кроме искренней жалости.
– Нужны ледяные примочки, – наконец произнес он. – Много.
– Нет. Что сейчас действительно необходимо, так это пончик. Штук двадцать. Потому что надо срочно кое-что приготовить.
– Что ты сказала?
– Пончики. По дороге к родителям надо заехать в «Криспи крим» и купить двадцать пончиков.
– А нельзя обойтись печеньем?
Я освободилась из объятий и включила душ.
