но показали Новую тропу. Скажи Великому Мамонту: пусть не забывает своих бывших родичей! Пусть посылает для них своих детей, как посылал их детям Куницы!
— Анго, Найденыш! — продолжал Колдун. — Мы не ошиблись, приняв тебя в наш Род. Ты был верным другом своему обретенному брату. В том, что случилось, твоей вины нет.
Он немного помолчал.
— Ваш новый путь для нас закрыт; тропы мертвых — не наши тропы, и мне неведомо, как распорядятся духи и предки. Знаю одно: по этому пути ты и Дрого пойдете нераздельно!
И нераздельно, голова к голове, легли они на красное, словно залитое их собственной кровью ложе. Дрого, как и его отца, положили головой к ручью, на север, ногами — на юг, откуда все они пришли в этот край. Ноги его девочки-брата, так и не прошедшего полный обряд Посвящения, обращены в противоположную сторону. В эту общую могилу были положены богатые дары. Прежде всего — два тяжелых копья из распрямленного бивня; большее — у Дрого, меньшее — у Анго, — те самые, которыми был убит тигролев… Его когти, — знак победителя самого опасного и коварного хищника, — оставались при них, вместе с остальными амулетами; два у Дрого, один у Анго. Кроме копий в дорогу были даны бивневые и деревянные дротики и надежные костяные кинжалы. Отец Дрого отправился в путь налегке, но следовало позаботиться и о нем: никто не знает, что может приключиться на неведомой тропе, ведущей к первопредкам, в Страну сновидений. Дополнительное оружие: четыре дротика и запасной кинжал, — было поручено Анго.
Ни один охотник не покинет стойбища без инструмента, которым можно при необходимости поправить оружие. Два выпрямителя древков дротиков, — куски оленьих рогов с отверстиями необходимого размера, — были даны Анго: его не по годам сильные руки хорошо справятся с этой работой. А кремневые ножи — Дрого: он лучше знает, как ими пользоваться, и обучит своего брата в дороге… Один такой нож: Колдун вложил ему в правую руку, второй, запасной, — в накладной карман, нашитый па обувь.
Последней в могилу, рядом с Дрого, легла Священная кость, вновь наполненная свежей Сухой кровью. Знак Рода, вместе с его именем, навсегда уходил туда, откуда он пришел: к Первопредкам.
И вновь перед тем, как сыпать красный порошок и землю, прозвучали традиционные слова прощания:
— Удачи вам на новом пути. Доброй охоты!
Богатый инвентарь верхнепалеолитических погребений свидетельствует о том, что, по мнению тех же охотников на мамонтов, умершие продолжают жить там, в мире Предков, так же, как здесь. Но данные этнографии и фольклора с несомненностью говорят нам и другое. Многих людей хоронили по обряду, следы которого просто невозможно зафиксировать методами археологической науки. Тела умерших, снаряженных в иной мир как положено, могли пустить в лодках по морю или реке. В иных случаях погребенного просто оставляли лежать на поверхности земли — с тем, чтобы звери и птицы разнесли милый прах по кусочкам. Известны в этнографии и так называемые «воздушные» погребения — когда покойника клали на настил, устроенный высоко на деревьях. Отсутствие массовых палеолитических могильников наводит на мысль, что подобные «археологически неуловимые» варианты обряда играли в ту пору немаловажную роль. Разумеется, восстановить их теперь можно лишь гипотетически, опираясь на данные той же этнография и фольклора и используя метод художественной реконструкции:
Оранжево-багровый диск опускался за лес, бросая кровавые отблески на волны Большой воды. Небо было еще светлым, но уже потеряло голубизну, и с востока подступала тьма. Дети Серой Совы собрались на берегу, чтобы проводить к предкам погибших мужчин и жену одного из них, молодую дочь Мамонта. Убитые не могут лежать рядом со своим убийцей, — дай живые покинут это место, переберутся на другой мыс, ближе к устью лога. Из детей Мамонта здесь были только Арго и Айя, провожающие свою дочь. Остальные — у себя, оплакивают и хоронят Алема. В иные времена и Айрис должны были бы хоронить сородичи, но сейчас, после всего, что случилось, Арго и Айя не решились разлучить ее со своим мужем. «Надеюсь, Великий Мамонт и братья-Первопредки нас простят», — сказал Арго, бережно отсыпая из Священной кости часть сухой крови Рода в белый замшевый мешочек.«Надеюсь и я», — промолвил Колдун, покидающий вместе с другими сыновьями Мамонта стойбище детей Серой Совы. Старый Гор, принявший сухую кровь из рук своего вождя, не сказал ничего.
Вот и получилось, что впервые Арго и Айя делили горе не с сородичами в родном стойбище, а здесь, на берегу Большой воды, с детьми Серой Совы. В этот раз погибших в землю не закапывали: на двух легких, обтянутых кожей челнах должны будут они отправиться вниз по Большой воде, в страну сновидений, в мир предков.
В челн побольше положили рядом мужа и жену, погибших в ночь своей свадьбы. Их облачили в новые одежды, — свадебного покроя, но с траурной раскраской. Кийку — при оружии, с запасом кремня. Айрис было дано все самое необходимое хозяйке очага: запасы сухожилий, иглы и шилья, куски кожи. В берестяном туесе — костяные бусы: быть может, на долгом пути придется подправить одежду. Ледяная тропа смерти сурова и холодна, — не забыли и об огневом сверле, а в ноги положили вязанку хвороста. И еще одно приношение сделали плачущие дочери Серой Совы: весенние цветы. Их рассыпали по белоснежной шкуре оленя, покрываю щей тела. На дно меньшего челна лег Анук, — в одежде воина, с боевой раскраской и со всем тем оружием, что было при нем в его первом и последнем боевом походе.
Церемония почти закончилась. Уже разжигали прощальный костер, уже готовили тризну. Гарт сказал последние напутственные слова:
— Кийку и Анук, — вы достойные сыны Серой Совы, вы уходите по ледяной тропе раньше срока! Кийку, враг убил тебя как трус и предатель, но твой брат Анук выследил врага. Он заплатил своей жизнью, по ты отомщен! Плывите же вместе к нашим предкам, охраняйте друг друга в пути и возвращайтесь к нам! Скажите Великой Сове: «Мы мало пожили в Среднем Мире среди наших сородичей-людей, но мы жили достойно! Пошли же нас поскорее обратно; все сородичи-люди просят тебя об этом!» Кийку, враг не только тебя убил, он твой очаг разрушил. Но твоя молодая хозяйка осталась тебе верна; она идет вместе с тобой! Найдите же там то, чего вас лишили здесь, и возвращайтесь к нам вместе!
Арго молчал. За него и за себя сказала Айя, — прорыдала:
— Лебедушка наша, мы отпускаем тебя с твоим мужем в стойбище Серой Совы Нижнего Мира! Вам не дали пожить здесь, среди нас, — будь же ему хорошей хозяйкой там, чтобы вас не разлучили, чтобы вы вернулись вместе!..
Она зарыдала в голос, упав лицом на грудь своего мужа. Арго молча погладил ее распущенные, поседевшие, но все еще густые волосы …А от костра уже несли в челны свежие куски мяса, поставили по чаше с хмельным питьем. Челны скрепили ремнем, и по знаку Гарта, четверо лучших пловцов Рода Серой Совы, раздевшись, вошли в воду и направили их ближе к середине Большой воды, на течение. Течение подхватило оба печальных челна и понесло их вниз, туда, где Большая вода уже погружалась во мрак.
Глава 17
Конфликты и войны
Конфликты в палеолите
Никакого «Золотого века», когда бы люди жили в мире и согласии друг с другом, земная история человечества не знает. Враждовали и убивали друг друга все — и наши волосатые предки, и люди, во всем (или почти во всем) подобные нам. Но следует признать как неоспоримый факт: на протяжении всего палеолита, длившегося свыше двух миллионов лет, столкновения эти не бывали ни массовыми, ни длительными. Они представляли собой скорее предпосылки будущих войн, а не войны в собственном
