не замедляя бега.
Она продолжала вопить в надежде, что кто-то услышит ее мольбы о помощи, но звук, вырывавшийся из-под потной руки, был слишком слабым. Похититель миновал множество темных затхлых углов и наконец остановился.
– Похоже, теперь мы в безопасности, – сообщил он, почти не запыхавшись. – Тебе нужно поучиться, когда следует держать рот на замке. Они могли бы выследить нас по твоему визгу.
С этими словами он посадил ее на землю с той нежностью, с какой вбивают сваи. Ноги у нее стали совсем ватные, она поднесла к лицу руку в перчатке, чтобы закрыться от ярких вспышек, поплывших перед глазами. Теперь ей было не до визга. Слишком сильно кружилась голова.
– Не вздумай падать в обморок, сестренка. Я и так достаточно долго тащил тебя, даже рука устала.
После этого бестактного заявления он схватил ее сзади за шею и силком пригнул голову к коленям. Пластинки корсета чуть не разрезали ее пополам.
– Дыши! – приказал он, удерживая ее голову.
Корсет сжимал как тиски. Юлайли ловила воздух широко открытым ртом.
– Молодец, – сказал он и добавил, отпустив ее голову: – Как видно, умеешь подчиняться приказам.
Она очень медленно, как подобало настоящей даме, выпрямилась и уставилась на своего убийцу. Он оказался очень высоким, и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Густые прямые волосы, черные, как зловещая повязка на глазу, спускались до самых плеч. Лицо, все в порезах и синяках, словно вытесанное из камня, было лицом дьявола, к тому же явно нуждалось в бритье.
Расстегнутый воротник грязной и рваной рубашки защитного цвета открывал загорелую мускулистую шею. Рубаха была такой влажной, что прилипла к массивному телу. Он был точной копией того силача, которого она как-то видела на афише цирка П. Т. Барнума. Плечи и грудная клетка были такими высокими, что она почувствовала себя карлицей. На рубашке не хватало нескольких пуговиц, и в разрезе виднелись гладкие стальные мускулы живота. С широкого ремня из коричневой кожи свисали три узловатые петли, державшие зловещего вида ножи, включая тот, который он приставил к ее горлу, когда они прятались под фургоном. Ее взгляд медлен – но скользнул к кончику самого длинного лезвия. Чуть ниже ногу обхватывал выцветший шейный платок с темными пятнами крови.
– Прошел проверку? – спросил он тоном, от которого у нее по спине пробежали мурашки; говорил он как американец, вернее, как обычный янки.
– Простите? – удивленно переспросила она.
На его лице появилась отвратительная белозубая усмешка, в которой выразилось все высокомерие янки.
– Не важно. Нужно убираться отсюда, пока они вновь не вышли на наш след.
Он схватил лапищей ее запястье и потащил за собой, увлекая все дальше в глубь темного переулка. Она попыталась вырвать руку, но держал он крепко. Силы были неравны, поэтому ей ничего не оставалось, как следовать за ним, то и дело спотыкаясь.
– Зачем вы это делаете? – обратилась Юлайли к его спине.
– Затем, что те люди причинили бы вам зло. – Он дернул ее за руку и поволок в очередной проулок.
– Вы угрожали перерезать мне горло, – напомнила она.
– Да, но я просто пытался спасти свою шкуру.
Она не успела ответить, как он уже тащил ее по мощеной улице, и ей с огромным трудом удавалось держаться на ногах.
– Сэр! Сэр! Прошу вас, остановитесь!
Он замер на полушаге, имея наглость опустить плечи, словно чем-то расстроился, и, медленно обернувшись, раздраженно посмотрел на нее:
– Ну, что теперь?
– Если вы не собирались убивать меня, зачем же теперь похищаете?
– Кто это вас похищает? – оскалился он. – Я и не думал. Я спасаю вашу лилейную шейку!
Значит, он не собирался ни убивать, ни похищать ее. Юлайли облегченно вздохнула. Потом до нее дошли его последние слова.
– От чего вы меня спасаете?
– Те солдаты захотели бы с вашей помощью добраться до меня.
– Но я даже не знаю вас.
– Правильно, но им это неизвестно, и вряд ли они бы поверили вашим словам. Они сочли бы, что вы лжете, и допрашивали бы вас до тех пор; пока бы им не надоело, а потом избавились бы от вас. – Он опять взял ее за руку. – А теперь пошли.
– Куда?
– Вернемся в город. Там я доведу вас до отеля и сбагрю с рук.
