– Понимаешь, Саш, мы хотели тут хоть немного забыть все… расслабиться… Как это поется – «приют эмигрантов – веселый Париж.» Да, кстати, а мы в Париж когда едем? Что значит – не Бенилюкс?
– Ну, это Франция… Ее, к сожалению, нет в программе… Дамы переглянулись.
– Значит так, Саш. слушай сюда… Утречком позвони в Москву, в это ихнее турбюро… скажи, что мы едем в Париж. пусть делают, что надо. Скажи, что я так хочу…
– Да без проблем… позвоню… – кивнул я.
– Ну вот и умница. Ты меня извини, что я так поначалу. А теперь все. все спим. Иди. и ты тоже, – она показала рукой подруге. – Спим… Но только до утра.
У дверей своего номера помощница задержалась.
– Понимаете, Александр. она хорошая… очень. А они ее чуть не убили. Вы на нее не обижайтесь.
– Я не обижаюсь уже…
– Знаете. – она, потягиваясь, прижалась к косяку двери всем телом. – После всего, что там, дома. так хочется расслабиться.
Но это был совсем не мой вариант. В пакет компенсаций я не входил. И заставить себя не мог. Чего ради?..
– Спокойной ночи.
– Да. Спокойной ночи. – она, видимо, смотрела мне вслед, пока я не вошел в свою комнату и нарочито громко не провернул ключ в замке.
Утром я передал желание гостьи в Москву. Через день к вечеру какой-то здоровенный русский бугай на дорогой машине с желтым голландским номером привез мне в отель пачку денег. Из турбюро позвонили и сообщили, что номера в Hilton, неподалеку от Башни, для нас заказаны. Мне оставалось поехать на вокзал Роозендааля и купить три билета первого класса до французской столицы.
Меньше всего моих девушек заинтересовал Лувр, куда мне все же удалось их затащить. На скамеечке в чудесном парке Тюильри мне пришлось их ждать совсем недолго.
Обратно в Голландию мы возвращались в первом классе французского скоростного экспресса TGV, и, когда официант принес обед, сервированный как в самолете, на запечатанных подносиках, мы долго пытались определить назначение пластмассовой конструкции, напоминающей перевернутую вверх дном мензурку. На мой вопрос по-английски официант что-то буркнул, ничем не прояснив ситуацию. Я спросил еще раз, и тогда он, оставив тележку с остальными обедами, молча, распаковал один поднос на откидном столике, достал оттуда мензурку, соединил нижнюю и верхнюю часть в подобие одноразового бокала и откупорил вино. Было очевидно, что по его мнению, не справиться с такой ерундой мог только иностранец.
Мы с девушками переглянулись. По – моему, им страшно понравилось, что я тоже могу в этой треклятой Европе чего-то не знать. Свои рюмки они уже собирали самостоятельно, а мэрша даже успокаивающе похлопала меня по руке.
На рейс Аэрофлота в Амстердаме на следующий день мы опоздали из-за страшных пробок на автобане. Я договорился, что на Москву их отправят следующим рейсом KLM через полтора часа. Мэрша злилась.
Попрощались мы неожиданно холодно. Было похоже, что проведенный короткий отпуск уже остался для нее далеко в прошлом, и сейчас надо было готовиться к тому, что ждало ее дома. Глаза ее стали совсем холодными, худое лицо осунулось и посерело. Пожав мне руку, она взглядом остановила полезшую было ко мне целоваться помощницу, и они, толкая тележки, пошли к стойке регистрации, даже не оглянувшись.
Спустя какое-то время на мой вопрос в московском турбюро мне сказали, что по возвращении она пыталась уйти в отставку с поста мэра, и ее убили.
…С течением времени мне надоело мотаться за рулем по дорогам Европы, я задумался над другими вариантами применения своих сил и неожиданно обнаружил их в том же туризме. Дело в том, что ставший в это время министром иностранных дел ФРГ Йошка Фишер, принимавший участие в молодости в левых экстремистских движениях, как раз переналаживал работу немецкого МИДа на новый лад. Искали варианты облегчения процесса выдачи виз гражданам из Восточной Европы, главным образом, украинцам. Нашелся один немецкий предприниматель из страхового бизнеса, который, слетав в Киев, убедил сначала Посольство, а потом и руководство МИДа, что таким вариантом может стать специально придуманный страховой полис «Райзешуцпасс», формально гарантирующий возмещение расходов по депортации иностранца, нарушившего правила пребывания в стране. Каким образом ему удалось добиться включения упоминания именно этого документа в официальную посольскую инструкцию об оформлении украинцам въездных виз – покрыто мраком и сегодня, хотя и известно, что спустя несколько лет ряд немецких сотрудников в Киеве и работников центрального аппарата МИДа были привлечены к уголовной ответственности. Речь, очевидно, должна была идти об очень больших суммах, если эти люди пошли на такое. Как потом выяснилось, рекомендация именно этих документов именного этого страховщика была утверждена специальным приказом Статс-секретаря МИД ФРГ.
Разумеется, никаких подробностей тогда никто не знал, а просто вся туриндустрия Украины вдруг бросилась искать партнеров в Германии, через которых только и можно было приобрести этот документ, кроме печати эмитента, скрепленный и штампом немецкого турбюро. Оставалось только закупать бланки таких турваучеров у страховщика, заверять их штампом и, приложив подтверждение брони из отеля, переправлять – автобусом или скоростной почтой – на Украину, где на их основании посольство без затруднений выдавало визу практически каждому, кто об этом просил. Открылась совершенно новая финансовая ниша и ее стоило использовать.
Со стороны немецкого туристического бюро все происходило абсолютно в рамках существующих законов и в полном соответствии с инструкциями МИДа страны. Разница в стоимости документа, по которой он приобретался у страховщика, и той, по которой он после оформления бронирования и расходов на пересылку, уходил на Украину, составляла 15–20 евро на каждый ваучер Поскольку речь шла о практически неограниченном числе «пассов», за которые были готовы платить контрагенты в Киеве, в целом, это выливалось в очень солидные суммы, и практически все русскоязычные турконторы занялись этим бизнесом.
Я отыскал в своем городе соотечественницу Наталью, владевшую зарегистрированным, но не функционирующим турбюро, и мы развернули эту работу, поделив обязанности. На мою долю приходился процесс приобретения «райзещуцпассов» у страховщика, находящегося от нас в паре сотен километров, проставлении на них соответствующего штампа, бронирования отелей для групп и отправки заказчику документов в обмен на присланную предоплату, она же оформляла все нужные письма и вела отчетность. Сказать, что прибыль в 15 % оказалась немалой, было бы проявлением большой скромности…
Снова у меня появилась свобода выбора, обеспечиваемая серьезным финансовым источником, и снова я не пожелал всерьез подумать о завтрашнем дне. Деньги уходили так же легко, как появлялись. Мы купили еще две машины – «БМВ» Андрею и «Форд-Фиесту» для Валентины. Андрей съездил на Мальту и в Египет с оплатой расходов и тогдашней своей подруги. И при этом счет не иссякал. Памятуя, что любой бизнес нуждается в диверсификации, мне пришла идея об открытии своего ресторана.
До того я как-то упустил мысль Довлатова о том, что каждый русский, оказавшись на Западе, мечтает открыть либо газету, либо ресторан, и что из этого, как правило, мало что получается. Исходил я из простого соображения, что вести его будет Валентина, имеющая полученное до филфака специальное образование в области гастрономии и уникальный опыт организации ресторанного обслуживания на высшем международном уровне – для гостей «Горького». А мы с Андреем будем ей просто помогать.
В реальности все оказалось совсем не просто. Прежде всего предстояло найти сам объект – ресторан, оборудованный соответствующим образом, который его владелец – фирма или частное лицо – был бы готов отдать в аренду. При этом следовало учитывать множество нюансов – от перспективности его места расположения до суммы ежемесячной аренды. Что-то не устраивало нас, что-то – немцев, в большинстве своем не горящих особенным желанием передавать дело в руки приехавших к ним иностранцев. Наконец, случайно мы отыскали небольшой ресторан с верандой, называющийся «Zur Alten Fahre» (У старого парома) и расположенный на первом этаже большого частного дома в курортном местечке, километрах в десяти от нашего города. Однако у нас тут же нашлись конкуренты и хозяину, крепкому еще пенсионеру из коренных баварцев с женой и многочисленной родней, предстояло сделать свой выбор. Когда-то, будучи помоложе, они сами вели свое заведение, потом передали в аренду, и опыт оказался не слишком удачным.
