килларгов и обирали до последней шерстинки, а нередко и убивали. Звали таких кхаргов разбойниками, а слажбойники были самыми страшными среди них.
Но слова и слава Голоса Господнего обладали столь невероятной силой, что добирались даже в самые отдаленные уголки джунглей — и в самые темные души проникали они, возжигая там светильники разума и добропорядочности. Ствол, Кривохвост и Болотистый долгое время возглавляли банду самых отчаянных но и самых хитрых слажбойников на всей территории будущей Державы. Однако когда услышали они о замысле Голоса Господнего, тотчас собрали банду и заявили: доколе будем творить дела, не угодные Одноокому? Все мы по разным причинам стали слажбойниками, но вот теперь появилась у нас возможность изменить свои жизни к лучшему, начать их с нового листа. Пойдем-ка мы в стражи дороги — там и жить станем праведно, и уменья наши пойдут на пользу.
Не все, но многие из слажбойников согласились со своими главарями (не зря ведь у них в банде дисциплина была на высочайшем уровне). Вот и отправились они добровольцами в казармы — а там их грехи простили. Более того, как самых бывалых, самых разбирающихся в науке сражений, сделали эту троицу наставниками остальных солдат, так что теперь бывшие душегубы на самом деле приносили пользу.
Когда Рокх в сопровождении Желтоклыкого покинул территорию казарм, дело было уже к вечеру. «Избавитель» проверил все, что только мог, — теперь он имел кое-какое представление о происходящем. Разумеется, оказалось, что тысяча деталей не учтена, многого не хватает и так далее. Но главное — дело сдвинулось с мертвой точки. Мечта господина Миссинца обретала плоть.
Возможно, скоро она возжелает и крови.
И судя по всему, Ствол со товарищи знал это — и знал, как нужно готовиться к этому.
— …Кстати, Желтоклыкий, я так понял, ты знаком с нашими командирами?
Надзиратель вздрогнул и зачем-то огляделся по сторонам. Рокх и его спутник почти добрались до холма пророка; сейчас они шагали по узкой улочке, едва освещаемой несколькими факелами, светом из двух-трех окон да луной над головами.
— Да, я знавал Ствола, Кривохвоста и Болотистого… в свое время.
— Опять твое темное прошлое, да? — усмехнулся Клеточник. — Ты понимаешь, что крайне интригуешь меня своим замалчиванием? Когда-нибудь я обязательно попытаюсь разузнать, кто ты такой и откуда взялся.
— И будешь сильно разочарован. Моя история — не из тех, о которых килларги сказывают долгими летними вечерами. Да и я — не потерявшийся воспитанник какого-нибудь знатного градоправителя.
— Кто тогда?
— Я — Желтоклыкий. Твой надзиратель. И хватит об этом.
Некоторое время они шли молча.
— Хочешь, дам тебе совет? — неожиданно предложил Желтоклыкий.
— Какой же?
— Повнимательнее присматривайся к тем кхаргам, которые нанимаются в войско.
— И это все?
— Не совсем. Присматриваясь к ним, попытайся разделить их на несколько групп. Сообразно со степенью доверия, которое ты можешь к ним проявить.
— Кажется, я понимаю, о чем ты. И какие группы, по-твоему, получатся?
Желтоклыкий прищелкнул челюстями:
— Несколько, и каждая — весьма любопытная. Первая, самая многочисленная — ставшие добровольцами по вполне обыденной причине.
Кстати, замечу тебе, что даже животные редко руководствуются лишь одним мотивом в своих поступках. Ну а кхарги, даже кхарги-звери, ведут себя еще сложнее и необъяснимее. Я буду говорить об основных мотивах. Понимаешь?
Ну так вот, у тех, из первой группы, основной мотив: выжить. Большинство их идет в строители, но кое-кто — и в стражи дороги. Жаль только, они, как правило, и не подозревают о том, что им предстоит. Ну, думают, в крайнем случае придется охранять строителей от тварей из джунглей — не больше. И искренне при этом удивляются, что господину Миссинцу понадобилось такое количество кхаргов для столь непыльной работенки. Они даже не представляют, с чем им предстоит столкнуться.
«Хотел бы я знать, — в который уже раз подумал Рокх, — откуда тебе известны такие вещи. Я и сам-то не вполне представляю, с чем нам всем предстоит столкнуться».
— Учти, — продолжал Желтоклыкий, — очень много кхаргов из первой группы отсеется, как только начнутся серьезные дела. Не забывай и о топофилии. Господин Миссинец не зря придумал этот термин, очень удачный, надо сказать. Раньше такая привязанность называлась по-разному, но он смог вычленить саму суть ее. Так вот, нам следует считаться с топофилией. У многих начнутся приступы черной тоски, болезни и прочее. И снова таки, именно представители первой группы пострадают прежде всего.
— И все-таки они — основа стражей дороги. Или, если уж говорить напрямоту,
— основа войска.
Желтоклыкий одобрительно кивнул.
— Точнее, мышечная сила. А вот ядром войска должны стать кхарги из второй группы. В чем-то они будут похожи на Ствола и его приятелей. Кхарги с головой, как я это называю. Они идут в стражи дороги по разным причинам, но вместе с тем у них есть нечто, что всех их объединяет. Как правило, они сами себе на уме — и ум их, добавлю, отточен, словно клешни ракоскорпиона. В большинстве своем они — крутые парни, видевшие в жизни всякое. Их не обмануть рассказами о легкой жизни в стражах, рано или поздно (и вероятнее всего — рано) они поймут, что к чему.
— И уйдут?
— Некоторые — да. Однако в твоих интересах сделать так, чтобы они остались. Из кхаргов второй группы подбирай сотников. Но не торопись полностью доверять им.
Рокх хрипло хохотнул:
— Об этом не беспокойся. Я даже себе полностью не доверяю. Но ты говоришь «не торопись»…
— Да. Один ты ничего не добьешься. Так или иначе, тебе придется подбирать свою команду, свою личную стражу. Приглядись к ним. И учти, что они наверняка станут приглядываться к тебе. Веди себя соответствующим образом. И в конце концов нужные кхарги отыщутся.
— Ты забыл кое-что добавить.
— Что же именно?
— Чтобы я не рассказывал о своей… команде господину Миссинцу.
— Думаю, ты достаточно взрослый, чтобы я давал тебе такие советы. Ну и потом, господин Миссинец в конце концов узнает, что ты собираешь вокруг себя кхаргов. Это естественно — и то, что он узнает, и то, что ты будешь этим заниматься. Самое главное для тебя в данном случае — сделать так, дабы твои кхарги подчинялись только тебе.
— Хороший совет, благодарю. Но ведь этими двумя группами новобранцы не ограничатся?
— Будет еще и третья. Весьма… своеобразная. Верующие. Те, кто пойдет в войско, потому что его формирует избранник Господен, Избавитель и прочее. С ними тебе будет либо очень просто, либо очень сложно — в зависимости от обстоятельств и, опять же, от твоего поведения. Одно скажу: будь с ними крайне осторожен. Если они сочтут тебя шарлатаном…
— Я понял, — сказал Рокх. — Благодарю. Похоже, нам придется прерваться, мы пришли.
— А я уже закончил, — хмыкнул Желтоклыкий.
«Хотел бы я знать, что у тебя на уме, — подумал Клеточник. — И на чьей стороне ты играешь».
Но пока он мог только строить предположения и стараться быть предельно осторожным.
Note1
Киллах (кхаргс.) — нечто среднее между скандинавской сагой и ирландской скелой.
Note2
Килларг — сказитель киллахов (производное от «киллах» + «кхарг»).
Note3
Наиболее полную «версию» см. в романе «Круги на земле».
Note4
