Выяснилось, что непрекращающийся поток событий в окружающей жизни заставляет меня перерабатывать книгу каждые три-четыре года. Повторю еще раз: не только общество претерпевает быстрые изменения, но и социальная психология, будучи наукой подвижной, живо отзывающейся на реальную жизнь, продолжает рождать новые интересные концепции и открытия. Потерпеть неудачу в этих постоянных попытках держать руку на пульсе времени - значит оказать совсем уж дурную услугу серьезному студенту.
Однако в этом вопросе следует соблюдать известную осторожность. В последнее время наметилась неприятная тенденция: в своем стремлении быть архисовременными авторы многих учебников порой полностью игнорируют то или иное исследование (причем отличное и во всех отношениях достойное!) только на том основании, что оно было проведено более десяти лет назад.
Как это происходит, понятно. Мы, авторы, хотим, разумеется, представить на страницах наших книг и классику и новый материал, по возможности упомянув все исследования, проведенные со времени выхода в свет предыдущего издания. Но в то же время для нас важно не дать объему книги разрастись до бесконечности. Поэтому часть материала заранее обречена на сокращение, и порой случается так, что вылетевший материал заменяется вовсе не тем, который лучше, а тем, который новее. Подобная процедура создает иллюзию отсутствия в нашей науке преемственности, когда есть только классические и современные исследования и почти ничего нет в промежутке между ними. Это абсолютно не соответствует действительности!
На протяжении последних более чем 25 лет я пытался решать эту проблему следующим образом: я твердо и непреклонно отказывался заменять отличные результаты 'среднего возраста', полученные в какой-либо конкретной области более новыми, если только последние не добавляли что-то существенное к нашему пониманию обсуждаемого феномена. И у меня теплится надежда, что переработанные издания 'Общественного животного' все еще сохраняют компактное изящество первого и что они соответствуют духу времени, но только не за счет исключения или значительного сокращения многих прекрасных результатов, полученных в недавнем прошлом.
Благодарности
На титульном листе этой книги значится, что я - ее единственный автор. Это действительно так. Мною, и никем иным, написаны все составившие ее слова и продуманы все воплощенные в этих словах мысли. Поэтому, если вы по мере чтения наткнетесь на какие-либо глупости, то эти глупости - мои собственные, и если что-то в книге вас рассердит, то и все претензии должны быть обращены ко мне.
В то же время я хотел бы признаться: еще ни разу в жизни мне не удалось сделать что-либо абсолютно самостоятельно. Множество людей помогли мне в работе своими знаниями и идеями, и я хочу воспользоваться предоставленной возможностью, чтобы поблагодарить их за продуктивную помощь.
Особенно мне хотелось бы выделить вклад Веры Аронсон и Эллен Бершейд, которые стоически прочитали рукопись в оригинале - страницу за страницей и строчку за строчкой, сделав множество предложений и замечаний, что в значительной мере и повлияло на окончательный вариант книги, которую вы держите в руках. Более того, их энтузиазм в отношении этого проекта оказался просто заразительным и помогал мне преодолевать частые приступы 'писательского отчаяния', знакомые каждому автору.
Ценные идеи и предложения поступали ко мне и от многих других людей. Я не имею физической возможности упомянуть всех, но наиболее значительный вклад приходится на долю Нэнси Эстон, Леонарда Беркови-ца, Дэвида Брэдфорда, Джона Дарли, Ричарда Истерлина, Джонатана Фридмана, Джеймса Фрила, Роберта Хелмрейча, Майкла Кана, Джона Каплана, Джадсона Миллса и Джева Сайкса.
Кроме того, я в долгу перед Джуди Хилтон и Фэй Гибсон, которые печатали и перепечатывали различные черновые варианты рукописи, как будто это доставляло им истинную радость, и перед Лин Эллисор, терпеливо работавшей над библиографическими примечаниями и ссылками, и перед Уильямом Айксом, подготовившим указатели. Большая часть книги была написана в то время, когда я работал в Стэнфорде (Калифорния), в Центре перспективных исследований в области наук о поведении, и я глубоко благодарен персоналу этого прекрасного научного учреждения за предоставленные мне возможности, включая необходимый досуг.
В заключение я рад сообщить, что мой друг и учитель Леон Фестингер к данной рукописи не имел ровно никакого отношения, если понимать это буквально: он не читал ее и даже, насколько мне известно, понятия не имел, что я пишу эту книгу. Однако ответственность за ее выход в свет лежит также и на нем. Леон был превосходным учителем и весьма требовательной 'ролевой моделью'. Должен признать, что именно он научил меня всему, что я знаю о социальной психологии, хотя сказать только это - значит ничего не сказать. Он научил меня гораздо большему: искусству обнаруживать то, что ни я, ни кто-либо другой раньше не знали.
Март 1972 г.
Сейчас вы держите в руках седьмое издание моей книги. Можно сказать, я постарел, все время переписывая ее. И чувства, с которыми я наблюдаю за лицом на фотографии, помещенной на задней обложке (моим собственным лицом, ставшим еще более морщинистым и седобородым!), можно назвать сладкими и горькими одновременно.
Как следует из вышесказанного, все время, пока я писал книгу, я испытывал чувство неоплатного долга перед другом и учителем - Леоном Фестингером. Нет нужды повторять, что по сей день я благодарен и признателен этому прекрасному и великому человеку, и мои чувства лишь окрепли, как ничто другое, за прошедшие годы. Мне доставляло радость учиться у него, и сегодня я не перестаю считать себя его учеником. В 1989 г. Леон умер, и его уход ознаменовал собой конец целой эпохи в социальной психологии. Нам его очень не хватает. Я говорю не только о тех, кто знал и любил его, но и обо всех, на кого оказали влияние его исследования и теории (к ним относятся почти все, кто когда-либо изучал социальную психологию).
По мере того как мы вместе с книгой становились старше, во мне росло чувство долга и по отношению к моим собственным ученикам. В процессе уточнений и переработок, связанных с каждым новым переизданием, приходилось часто пересматривать многие собственные исследования, а также переформулировать многие мои идеи. И во мне крепло убеждение, что это не только мои идеи, ибо они получены в процессе совместной работы с той или иной группой поразительно талантливых учеников, сотрудничество с которыми доставляло мне исключительное удовольствие. Теперь, когда я постарел, многократно переписывая эту книгу, я пришел к убеждению, что в процессе работы над ней я и сам многому учился у своих учеников: начиная с первых моих ассистентов, появившихся в 1960 г., когда я только-только приступил к самостоятельной исследовательской работе, - Меррилл Карл-смит. Тони Гринвальда и Джона М.Дарли, и заканчивая теми одаренными молодыми людьми, которые трудятся вместе со мной сегодня.
Говоря конкретно об этом, седьмом издании книги, я хотел бы выразить благодарность моим студентам Кэрри Фрайд и Андре Карду ш-Поделлю за постоянную помощь в работе, а также моему коллеге Энтони Пратканису за его мудрые советы.
В определенном смысле эта книга отчасти представляет собой и семейный проект. Особенно явно это проявилось в последние годы, когда мой жизненный опыт пополнился уникальным чувством благодарности моим подросшим детям, по-своему оказавшим на меня глубокое влияние. Младший сын Джошуа Аронсон - специалист в экспериментальной социальной психологии - проделал большую работу, чтобы держать меня в курсе последних методологических и теоретических новшеств. Старший - Хэл Арон-сон, занимающийся социологическими проблемами окружающей среды, помог расширить мой кругозор за пределы лабораторных стен. Наконец, мой средний сын Нил Аронсон, работающий пожарным в городе Санта-Круз, и дочь Джули Аронсон, эксперт в вопросах социальной политики, ежедневно приходящие на помощь людям, своим примером постоянно напоминали мне, что в конце концов социальная психология должна стремиться к тому, чтобы приносить пользу людям в их повседневной жизни.
И наконец, как вы уже заметили, эта книга имеет посвящение 'Конечно, Вере'. Иначе говоря, Вере
