верховенство в Церкви претендовали уже трое. Конец Схизме положил лишь Констанцский Собор в 1417 г.
[2*] Бургиньоны и арманьяки — группировки во Франции времен Столетней войны. Причиной их образования явилась борьба за регентство при психически больном короле Карле VI. На пост регента притязали, с одной стороны, дядя короля герцог Бургундский Филипп Храбрый, а после его смерти его сын Иоанн Бесстрашный, с другой — брат короля герцог Людовик Орлеанский. Сторонники Филиппа и Иоанна именовались бургиньонами, т.е. бургундцами, сторонники Людовика — арманьяками, по имени фактического главы партии графа Бернара д'Арманьяка, тестя Карла Орлеанского, сына Людовика. Борьба между партиями изобиловала террористическими действиями с обеих сторон. Бургиньоны в демагогических целях пытались опереться на парижские низы. Обе партии обращались за помощью к Англии. Бургиньоны после убийства Иоанна Бесстрашного (см. прим. 33[*] к гл. I) поддержали претензии английской короны на французский престол. Арманьяки выступили в поддержку прав сына Карла VI, дофина Карла (впоследствии короля Франции Карла VII). Неудачи Англии в Столетней войне побудили главу бургиньонов Филиппа Доброго искать соглашения с арманьяками на максимально выгодных для себя условиях. Борьба группировок закончилась их примирением в 1435 г. [3*] Орифламма (от лат. aurea flamma — золотое пламя) — первоначально алое знамя возобновленной Римской империи, посланное Папой Львом III Карлу Великому в самом конце VIII в., перед коронацией его императорской короной. С конца X в. Капетинги стали именовать орифламмой свое родовое знамя, стяг св. Дионисия, патрона Галлии: раздвоенное белое полотнище с тремя золотыми лилиями и зелеными кистями. С 1096 г. орифламма приняла форму раздвоенного красного стяга и стала знаменем Французского королевства. Сакрально-монархический смысл орифламмы выражался среди прочего в том, что она разворачивалась перед войском в тех случаях, когда война велась против врагов христианства или всего королевства и во главе похода стоял сам монарх.
[4*] Парламентами в средневековой Франции именовались королевские суды. Верховным судом являлся Парижский парламент. Первоначально он представлял собой заседание королевского совета в полном составе для разбора судебных дел. С XIV в. он становится постоянным органом и среди его советников все большее место занимают легисты — знатоки римского права, обычно выходцы из буржуазии. В XV в. они практически полностью вытесняют из парламентов высшую знать.
[5][*] Пляска Смерти (Dance Macabre) — сюжет, получивший широкое распространение в искусстве XIV — XVI вв.: изображался танец, в котором участвуют люди, полуразложившиеся трупы, скелеты; среди персонажей были представлены обычно все сословия и состояния: мужчины и женщины, старики и дети, священники и миряне, крестьяне и рыцари, короли и Папы и т.п. Этот сюжет символизировал тщету всего земного.
[6*] Упланд — парадная верхняя мужская одежда знати и богатых горожан, как правило распашная, с обязательной опояской, часто с шалевидным воротником, иногда меховым, с рукавами, сверху узкими, а книзу сильно расширенными.
[7*] Замещение постов советников парламента происходило путем королевского назначения или покупки должности. Людовик XI, постоянно нуждавшийся в деньгах, заставлял богатых буржуа покупать места парламентских советников. Отказ Одара де Бюсси настолько разозлил этого жестокого и мстительного короля, что, не имея возможности наказать мэтра де Бюсси ввиду смерти последнего, он надругался над его трупом.
[8][*] О кладбище Невинноубиенных младенцев см. с. 147-148. Изображения Пляски Смерти были помещены на деревянных панелях в галерее при входе на кладбище в 1425 г. Они просуществовали до конца XVI в. и были уничтожены в эпоху религиозных войн.
[9][*] Кордельеры — французское наименование францисканцев. Происходит от фр. corde (веревка), ибо монахи этого ордена подпоясывались веревкой.
[10][*] Армия Спасения — существующая с 1865 г. протестантская религиозно-филантропическая организация, действующая в основном в Великобритании и США. Организация ведет обширную благотворительную работу, в первую очередь среди низов общества — бездомных, пьяниц и пр. Все получающие от Армии Спасения помощь: еду, ночлег — обязаны участвовать в общих молитвенных собраниях, начинающихся проповедью и заканчивающихся зачастую индивидуальными или массовыми актами покаяния в совершенных грехах. Армией эта организация зовется из-за своеобразного устройства по военному образцу.
[11][*] Современные исследователи относят Монстреле к так называемому городскому, или бюргерскому, направлению в историографии, притом не только потому, что он сам принадлежал к городской верхушке, будучи прево Камбре. Его 'Хроника', охватывающая 1400— 1453 гг., лишена свойственных многим историческим сочинениям той эпохи риторических красот и преувеличений.
[12][*] Кармелиты — монашеский орден, называемый так потому, что центром его был основанный во второй половине XII в. (орденские предания возводят учреждение его к Илье Пророку или Иоанну Крестителю) монастырь в горном массиве Кармел (Кармил) в Палестине. С 1245 или 1247 г. — конгрегация нищенствующих монахов.
[13][*] Эннен — женский головной убор знати в виде высокого (до 70 см) конуса. Имелись разновидности эннена: 'рогатый' — облегающий прическу с валиками из волос по бокам головы, отчего она в фас кажется имеющей рожки; 'двойная сахарная голова' — т.е. раздвоенный конус; 'парус' — с прикрепленным к верхушке эннена покрывалом.
[14][*] Бегинки — члены возникших в позднее Средневековье полумонашеских объединений одиноких женщин, посвятивших себя уходу за больными и другим делам милосердия. Жили общинами, проповедовали воздержание, скромность в поведении и одежде, в частности носили низкие белые чепцы. В отличие от монахинь в собственном смысле слова не приносили никаких формальных обетов и могли выйти из общины в любое время. Существовала и сходная мужская организация — беггарды. Культивировавшиеся среди беги- нок и беггардов идеи внецерковной (хотя и не антицерковной) мистики вызывали со стороны Церкви подозрения в ереси, а отсутствие обетов безбрачия — даже обвинения в свальном грехе.
[15*] Савонарола и его сторонники, именовавшиеся 'плаксами', так как они должны были непрерывно оплакивать свои грехи, проводили так называемые 'сожжения сует', когда наряду с дорогими нарядами, косметикой, украшениями, игральными картами и т.п. огню предавались и произведения искусства. Об их количестве и характере споры идут и по сей день. Известно, однако, что Боттичелли сам бросил в костер свои картины (неясно, правда, какие и сколько). Отличие Савонаролы от его французских предшественников в том, что если для последних символами суетности являлись украшения и игры, то для флорентийского реформатора все в окружавшей его ренессансной действительности было злом: и насквозь мирское искусство, и страсть к наживе, и медичейская тирания, и итальянская церковная иерархия, проникнутая светским духом.
[16][*] Жоану (Иоанну) Коимбрскому, племяннику третьей жены Филиппа Доброго Изабеллы Португальской, в описываемое время (1436 г.) было около двух лет. В 1520 г. состоялась встреча королей Англии и Франции Генриха VIII и Франциска I в г. Ардре близ Кале. Сыну последнего, дофину Франциску, исполнилось тогда два года. Говоря об обильных слезах при виде Жоана Коимбрского и дофина, Й. Хейзинга подчеркивает чрезмерное, с нынешней точки зрения, проявление чувства умиления, вызываемого зрелищем детей. Французский историк Ф. Ариес и некоторые иные современные исследователи указывают, что именно с XV в. люди начинают проявлять активные чувства к детям, тогда как до этого времени отношение к ребенку было достаточно индифферентным (впрочем, многие другие ученые оспаривают это утверждение).
[17][*] Людовик XI, еще будучи дофином, поссорился со своим отцом Карлом VII и бежал к Филиппу Доброму через Аррас в Брюссель, откуда вернулся в Париж совместно с Филиппом только после смерти своего отца. Во время пребывания при бургундском дворе дофин всячески выражал свое раскаяние в непочтительности к отцу и бурно демонстрировал дружеские чувства и глубокую благодарность к Филиппу и его сыну Карлу, будущему Карлу Смелому. После восшествия на престол Людовик начал беспощадную борьбу с Бургундией, закончившуюся поражением последней. В этой борьбе он не брезговал никакими средствами. Однако вряд ли следует объяснять столь сильное проявление своих чувств Людовиком только двуличием, которое действительно было чрезвычайно типичным для него. В средневековом обществе с его высокой нормативностью поведения положение блудного сына обязывало к выражению подобных чувств, и Людовик выполнял эти обязанности со всей серьезностью.
