холода.
Эйла гнала лошадь, пока они не отъехали на порядочное расстояние. Спустившись вниз по склону, возле реки они въехали в лес и развернулись, направляясь обратно к стоянке Эйлы, которая была рядом со стойбищем. Едва они спешились, Джондалар, ощутив близость Эйлы, почувствовал такую радость, что у него перехватило дыхание. Он обнял ее и прижал к себе, чувствуя прикосновение ее волос на своей щеке, вдыхая ее особенный женский запах.
— Ты здесь, со мной. Трудно в это поверить. Я боялся, что тебя нет больше, что ты ушла в другой мир. Я благодарен, что ты вернулась. Не знаю, как выразить это.
— Я так тебя люблю, Джондалар. — Она прижалась к нему, и ей стало легко от того, что он опять с ней. Любовь к нему переполняла ее. — Я обнаружила пятно крови и все время шла по твоим следам, пытаясь найти тебя. Я не была уверена, жив ты или нет. Когда я поняла, что они несли тебя, я подумала, что ты живой, но серьезно ранен и не можешь идти сам. Я так волновалась, но идти по следу было трудно, и я знала, что отстаю. Охотницы Аттароа могут двигаться очень быстро, и к тому же они знают дорогу.
— Ты появилась вовремя. Еще мгновение — и было бы совсем поздно.
— Я просто не входила туда…
— Не входила? Когда же ты здесь появилась?
— Я приехала сюда после того, как принесли оставшееся мясо. Я опередила их, но первая группа нагнала меня у реки, через которую я переправилась. Мне повезло, что я увидела двух женщин, вышедших встречать охотников. Я спряталась, пережидая, когда они пройдут мимо, но вторая группа оказалась ближе, чем я думала. Они могли видеть меня, по крайней мере на расстоянии. В то время я ехала верхом и быстро спряталась. Затем я вновь вернулась к следу. Я вела себя осторожно, опасаясь, что появятся и другие.
— Это объясняет ту суматоху, о которой говорил Ардеман. Он не знал, в чем причина, но видел — все были взбудоражены и много говорили, когда принесли вторую партию мяса. Но если ты была здесь, то почему ты медлила освободить меня?
— Мне надо было приглядеться и подготовиться, чтобы вытащить тебя из загона… Они называют его Удержателем?
Джондалар согласно хмыкнул.
— Ты не боялась, что тебя увидят?
— Я видела настоящих волков в их логове; по сравнению с ними Волчицы Аттароа шумливы, и их легко избежать. Я была достаточно близко, чтобы слышать их голоса. Позади стойбища находится холм, с вершины которого можно видеть все селение и этот Удержатель. Там есть три большие скалы.
— Я видел их. Жаль, я не знал, что ты там. Мне было бы легче, взгляни я на эти скалы.
— Я слышала, как женщины называли эти скалы Тремя Сестрами.
— Это стойбище Трех Сестер, — сказал Джондалар.
— Я еще не очень хорошо усвоила их язык.
— Ты его знаешь лучше меня. Ты удивила Аттароа, когда заговорила на ее языке.
— Языки у Шармунаи и Мамутои похожи. Легко понять смысл слов.
— Не обратил внимания на то, что белые скалы имеют имя. А ведь они так заметны и являются хорошим ориентиром. У них должно быть свое название.
— Это нагорье само по себе хороший ориентир. Его видно издалека. Оно напоминает спящего на боку зверя. Впереди есть площадка с хорошим обзором. Ты увидишь.
— Уверен, что и сама гора тоже имеет имя, поскольку там подходящее место для охоты, но я мало что видел, поскольку был на похоронах. При мне хоронили дважды. В первый раз троих.
— Я шла за второй процессией. Думала, что смогу вытащить тебя оттуда, но тебя так охраняли… И к тому же ты нашел кремень. Пришлось выжидать, так чтобы застать их врасплох. Прости, что это заняло так много времени.
— Как ты узнала о кремне? Мы думали, что все хранится в тайне.
— Я наблюдала за тобой все время. Эти Волчицы — не очень хорошие охранницы. Кстати, и охотницы скверные.
— Они начинали, совсем ничего не умея. Они даже не знали, как пользоваться копьями, и попросту пытались загонять животных. Сейчас они охотятся не так уж плохо.
— Они тратят время на походы к реке Великой Матери и гонят лошадей к обрыву, вместо того чтобы охотиться прямо здесь. Животные, следующие вдоль реки, должны пройти по узкому коридору между горами и рекой, и их легко увидеть.
— Да, я заметил это, когда был на первых похоронах. Место, где хоронили, является прекрасным наблюдательным пунктом. И раньше кто-то там жег сигнальные костры. Я видел пепел кострищ.
— Вместо того чтобы строить загоны для мужчин, лучше бы они строили их для животных и загоняли тех туда даже без помощи копий. — Эйла остановила Уинни. — Вот она. — Она указала на известняковый массив, очерчивающий горизонт.
— Да, действительно похоже на спящее животное, и даже видны три белых камня, — сказал Джондалар.
— Если так легко выбраться из загона, почему мужчины не делают этого?
— Не думаю, чтобы они пытались. Может быть, поэтому женщины ослабили бдительность. Большинство женщин и даже некоторые охотницы не хотят держать мужчин там, но они боятся Аттароа. А вот и моя стоянка.
Как бы подтверждая это, послышалось приветственное ржание Удальца. Они подошли к укромной лужайке, затененной кустарником. К дереву был привязан Удалец. Каждую ночь Эйла устраивалась на ночлег посреди рощицы, но утром все грузила на лошадь, чтобы в случае надобности немедленно покинуть это место.
— Ты спасла их обоих? Я даже боялся спрашивать об этом. Последнее, что я видел, прежде чем потерял сознание, это тебя верхом на Удальце, и тебе, похоже, приходилось нелегко.
— Я должна была привыкнуть к поводьям. Больше хлопот доставил другой жеребец. Он погиб, и мне жаль его. Уинни прибежала ко мне на свист, как только ее перестали увлекать за собой.
Удалец обрадовался Джондалару. Он склонил голову. Затем у него напряглись хвост и уши, и он заржал при виде хозяина. Затем он обнюхал руку Джондалара. Джондалар стал обнимать его, чесать, похлопывать и разговаривать с ним. Затем он нахмурился и как бы нехотя спросил:
— А что с Волком?
Эйла улыбнулась и издала незнакомый свист. Из кустов выскочил Волк и, обрадовавшись, бросился к Джондалару, так что тот еле устоял на ногах. Он рявкнул, замахал хвостом, подпрыгнул и, положив лапы на плечи мужчины, лизнул его в лицо. Джондалар ухватился за его шерсть, как это делала Эйла, слегка приподнял и прикоснулся лбом ко лбу Волка.
— Раньше он никогда так не встречал меня, — удивился Джондалар.
— Он тосковал без тебя. Я думаю, что он, как и я, хотел отыскать тебя. Без него я ничего не смогла бы найти. Мы были довольно далеко от реки Великой Матери, на пути сюда попадались большие скалистые участки, где не было никаких следов. А вот его нос находил их. — Она тоже обняла Волка.
— Он что, сидел в кустах все это время? И не выходил, пока ты не позвала? Непросто было научить его этому. А зачем ты это сделала?
— Мне нужно было научить его прятаться, ведь неизвестно, кто мог прийти сюда, и я не хочу, чтобы о нем знали. Они едят волчатину.
— Кто ест волчатину?
— Аттароа и ее Волчицы.
— Неужели они настолько голодны?
— Может, и были, но сейчас это у них ритуал, я видела его как-то вечером. Они посвящали в охотницы молодую женщину, принимали ее в Волчью Стаю. Чтобы другие женщины не узнали об этом, они уходят далеко от селения. В специальное место. В клетке они несут живого волка, затем убивают его, снимают шкуру, готовят и едят. Им хочется думать, что они таким образом наследуют силу и ум волка. Было бы лучше, если бы они просто наблюдали за ними. Тогда научились бы многому.
Неудивительно, что Эйла была разочарована в Волчицах и их охотничьем искусстве. К тому же эти
