Путь через равнину

родить ребенка?

— Да, — кивнула она. — Я собираюсь родить твоего ребенка, Джондалар.

— Моего ребенка? Ты собираешься родить ребенка от меня? Эйла! Эйла! — Он подхватил ее на руки и начал кружиться, а потом поцеловал ее. — Ты уверена? В смысле, ты уверена, что беременна? Дух мог прийти к тебе от одного из мужчин в Пещере Даланара или даже от Лосадунаи… Это хорошо, если этого хочет Великая Мать.

— У меня не было месячных в положенное время, и я сама чувствую, что беременна. Меня даже слегка тошнило утром. Несильно. Кажется, мы его зачали, когда спустились с ледника. Это твой ребенок, Джондалар. Я уверена в этом. Никого другого не могло быть. Ребенок, зачатый твоей сущностью. Сущностью и плотью.

— Мой ребенок? — Глаза его выразили легкое удивление. Он положил руку на ее живот. — Мой ребенок вот здесь, внутри? Я так этого хотел. — Он невольно заморгал и отвернулся. — Ты знаешь, что я просил об этом Великую Мать.

— Только не говори мне, что Мать всегда дает тебе то, о чем ты просишь, Джондалар. — Она улыбнулась, видя счастливое выражение его лица. Да она и сама была счастлива. — Скажи, ты просил мальчика или девочку?

— Просто ребенка. Не имеет значения, кто родится.

— Тогда ты не возражаешь, если я в этот раз рожу девочку?

— Просто ребенка. Твоего ребенка и, может быть, моего.

* * *

— Трудность в выслеживании лошадей пешком в том, что они передвигаются гораздо быстрее нас, — сказала Эйла.

— Кажется, я знаю, куда они могли уйти, и знаю более короткий путь туда через этот горный хребет.

— А что, если они не там?

— Тогда мы вернемся обратно и продолжим поиски, но следы ведут в том направлении. Не волнуйся, Эйла. Мы найдем их.

— Должны найти, Джондалар. Мы провели вместе слишком много времени. Я не могу позволить ей вернуться в табун.

Джондалар вел ее к укромному лугу, где прежде часто видел лошадей. Они и сейчас были там. Эйле не понадобилось много времени, чтобы узнать Уинни. Они спустились на край покрытой травой долины, и во время спуска Джондалар внимательно следил за тем, чтобы она не перетрудилась. Эйла издала знакомый призывный свист.

Уинни подняла голову и галопом понеслась к женщине, а за ней следом скакали большой серый жеребец и еще один, каштановый. Серый было развернулся, вызывая молодого на бой, но тот отпрянул назад. Хотя Удалец был возбужден от присутствия кобылиц в течке, он был еще не способен сражаться с опытным жеребцом из табуна за собственную мать. Джондалар с копьем в руке подбежал к Удальцу, чтобы защитить его. Серый опять развернулся и понесся к кобыле.

Эйла как раз обнимала Уинни за шею, когда появился жеребец и встал на дыбы. Уинни отпрянула от женщины и призывно заржала. Подошел Джондалар, ведя на поводу Удальца. Мужчина выглядел очень обеспокоенным.

— Надень на нее уздечку, — сказал он.

— Нет. Нам придется провести еще одну ночь здесь. Она пока не готова вернуться. Они зачинают жеребенка, и Уинни этого хочет. Я хочу отпустить ее.

Джондалар неохотно пожал плечами в знак согласия.

— Почему нет? Нам некуда спешить. Мы можем остаться здесь на некоторое время.

Он посмотрел на Удальца, которого так и тянуло к табуну.

— Ему тоже хочется присоединиться к ним. Как ты думаешь, не повредит ли ему, если я его отпущу?

— Не думаю, чтобы они сменили место. Это большая долина, и если они уйдут, то мы можем залезть на гору и посмотреть, куда они направляются. Для Удальца будет неплохо, если он проведет некоторое время в табуне. Чему-нибудь научится…

— Наверное, ты права. — Он снял уздечку и посмотрел, как Удалец галопом поскакал к табуну. — Интересно, а станет ли он когда-нибудь вожаком табуна? И будет делить Наслаждение со всеми кобылами, — сказал он, подумав: «И может быть, зачнет жеребят».

— Нам нужно найти место для стоянки и удобно устроиться, — сказала Эйла. — Хорошо бы что-то добыть на обед. Возможно, вон в том лесу водятся куропатки.

— Плохо, что здесь нет горячих источников. Удивительно расслабляет купание в горячей воде.

С огромной высоты Эйла смотрела вниз на бесконечную гладь воды. В противоположном направлении так далеко, насколько хватало взора, протянулась степная равнина. Рядом виднелся альпийский луг с небольшой пещерой в скалистой стене. У стены рос орешник, затенявший вход в пещеру.

Ей было страшно. За пределами пещеры шел снег, но, когда она раздвинула кусты и вышла наружу, была уже весна. Цвели цветы, и пели птицы. Везде к небу тянулась новая жизнь. Из пещеры раздался громкий здоровый плач новорожденного.

Она за кем-то шла вниз по склону, неся на бедре в специальной люльке ребенка. Человек впереди прихрамывал и опирался на палку. На спине его топорщилась сумка. Это был Креб, и он охранял ее ребенка. Они шли, казалось, целую вечность, пересекая долины, карабкаясь по горам, пока не пришли в долину с укромным лугом. На нем были лошади.

Креб остановился и сбросил свой мешок. Она подумала, что увидела в нем белую кость, но оттуда вышел молодой каштановый жеребец и побежал к золотисто-серой кобыле. Эйла свистнула, но кобыла убежала прочь с жеребцом.

Креб повернулся и поманил Эйлу, но она не совсем поняла его жест. Это был обыденный язык, которого она не знала. Он сделал еще один жест: «Идем, мы сможем добраться туда до темноты».

Она оказалась в длинном туннеле внутри глубокой пещеры. Впереди мерцал свет. Это был выход из пещеры. Эйла поднималась по крутой тропинке, идущей вдоль кремовато-белой скалы, следуя за человеком, который большими шагами стремительно двигался вперед. Она узнала место и поспешила догнать человека.

— Подожди! Подожди меня. Я иду! — закричала она.

— Эйла! Эйла! — Джондалар тряс ее за плечо. — Тебе приснился плохой сон?

— Странный, но не плохой, — ответила она, просыпаясь и чувствуя приступ тошноты. Она полежала спокойно, надеясь, что это пройдет.

* * *

Джондалар, отпугивая серого жеребца, хлопал перед ним кожаной подстилкой, а Волк рявкал и набрасывался на него, пока Эйла надевала на Уинни уздечку. Теперь на кобыле был только небольшой вьюк. Зато Удалец, привязанный накрепко к дереву, должен был везти весь остальной груз.

Вскочив на лошадь, Эйла сразу же послала ее в галоп, направляя по кромке поля. Жеребец поскакал за ними, но по мере удаления от остальных кобыл он замедлил ход и, окончательно остановившись, встал на дыбы и заржал, зовя Уинни. Затем еще раз встал на дыбы и помчался к табуну, так как несколько жеребцов пытались воспользоваться его отсутствием. Подскакав к табуну, серый встал на дыбы и визгливо заржал, вызывая на бой других самцов.

Эйла продолжала двигаться вперед, но перевела Уинни с галопа на рысь. Услышав топот копыт сзади, она остановилась и подождала Джондалара, Удальца и Волка.

— Если мы поспешим, то доберемся туда до темноты, — сказал Джондалар.

У Эйлы было такое чувство, что она уже слышала это. Рысью они продолжили путь.

— Кажется, мы обе скоро будем рожать, — сообщила Эйла. — По второму разу. И мы обе уже родили