Критики Морозова и наших работ часто повторяют, что Морозов и будто бы вслед за ним и мы утверждаем, что «древнего мира вообще не было». Почему усиленно повторяется эта явная нелепость? Вероятно, потому, что с ней легко спорить. Любой здравый, но не посвященный в суть дела собеседник согласился: да, действительно, какая-то глупость. В данном случае наши критики применяют весьма распространенный прием псевдонаучной борьбы. Наши исследования вовсе не ставят своей целью доказать, что «древнего мира не было». Конечно, он был.
Проблема не в этом. А в том, когда и где был этот известный сегодня «древний мир», а также когда и где написаны известные сегодня древние тексты? Сколько веков той древности, которая отразилась в письменных источниках, «доживших» до наших дней?
Вернемся к обзору откликов на работы Морозова. В 1907 г. по поводу книги Морозова «Откровение в грозе и буре» в Москве был издан ответ В. Эрна под названием «Откровение в грозе и буре. Разбор книги Н. Морозова». Когда Эрн писал свой ответ, он был знаком только с книгами Морозова «Откровение в грозе и буре» и «Пророки», так как книга «Христос» тогда еще не вышла из печати. Большинство вопросов и возражений Эрна просто не возникли бы, если бы он был знаком и с этой последней книгой Морозова. Мы приведем несколько мыслей Эрна для того, чтобы показать, какие чувства возникают в душе историка при знакомстве с нескалигеровской хронологией.
Например, говоря о сомнениях Морозова в подлинности многих древних документов, Эрн пишет: «Они поражают. Поражают высокомерием естественника, презирающего все другие науки (здесь Анатолий Тимофеевич выразил искреннее удивление, откуда автор взял этот факт?), кроме естественных, отрицающего всякое их значение только потому, что он с ними не знаком… Он говорит, что манускрипты дошли до нас «в копиях средневековых монахов», что напечатаны они были только в XVI и XVII веках. Но что он хочет этим сказать? Разве по отношению ко всей древности, решительно ко всем древним авторам, начиная с Гомера и кончая каким-нибудь Марком Аврелием, мы не находимся точно в таком же положении?
Усомниться в тех манускриптах, которые говорят об Апокалипсисе, — это значит усомниться во всех манускриптах, которые нам остались от древности, ибо все критики, все филологи единогласно утверждают, что эти манускрипты ничем качественно (в смысле сохранности текста, принадлежности к известным эпохам и авторам) не отличаются от манускриптов других… Он объявляет поединок всем многочисленным филологам и историкам XVIII и XIX веков…»
Были не только отрицательные отзывы. Так, Н. Суханов («Правда» от 27 мая 1928 г.) высоко оценил работу Морозова и призвал к организации широкой научной дискуссии по проблеме хронологии. В частности, он писал: «В сфере критики методов, критики документов, критики длиннейшего ряда утвержденных доселе «истин», Морозов силен и убедителен». Закончил свою статью Суханов так: «Я отдаю себе полнейший отчет в трудности положения. Специалисты усваивают свои истины основательно и крепко. Одни занимаются всю жизнь эпохой Пунических войн, другие — эпохой Сети и Рамзеса, третьи — Вергилием и Горацием. Традиции науки, исходные точки собственных трудов, были усвоены еще в юности. До глубоких седин, преклоняясь перед авторитетами, ученые углубляли познание эпохи — в установленных границах. Надо понять, что значит для такого ученого страшный термин «пересмотреть»! Как это так — пересмотреть жизнь, которую прожил… Но если для этого возник повод, то надо это сделать. Книги Морозова — каковы бы ни были их вес и судьба — явились таким поводом».
Отметим также статью П. Преображенского («Правда» от 13 мая 1928 г.), статью М. Данана («Литературная газета» от 18 июня 1929 г.), обзор в сборнике «Очерки историографии Библии и раннего христианства» Г. М. Лифшица, статью Г. Федорова «Откровения и наука» (Новый мир, 1975, № 1). Все эти отзывы не содержат каких-либо конкретных научных возражений.
Отсутствием у критиков Морозова серьезных возражений, возможно, и объясняется то показательное обстоятельство, что по мере выхода в свет все новых и новых томов «Христа» уровень критики идей Морозова быстро падал. Ее тон стал несдержанно скандальным, началось шельмование. Затем критики вообще смолкли и наступило мертвое молчание на несколько десятилетий. Замалчивание научной идеи — один из способов псевдонаучной борьбы, когда все другие легальные и нелегальные средства испробованы и оказались безрезультатными. О Морозове стали вспоминать лишь как об известном общественном и политическом деятеле, народовольце, почетном академике, директоре научного института им. Лесгафта, авторе важных работ по химии и т. п. Если где-то и проскальзывала краткая и малопонятная информация об исторических работах Морозова, она тут же снабжалась пренебрежительным комментарием типа: «Эти бредовые идеи давно выброшены на свалку истории».
Но, по-видимому, глубокие научные идеи не гибнут. В 1974 г. в Московском университете группа математиков заинтересовалась проблемами древней хронологии, и, естественно, через короткое время перед нами всплыли имена Морозова, Моммзена, а позднее Исаака Ньютона. Первые наши научные публикации на эту тему вышли в 1980 г. С другой стороны, в 1978 г. в США вышла в свет очень интересная книга Роберта Ньютона «Преступление Клавдия Птолемея», переведенная на русский язык в 1985 г.
— Кто и как оспаривал результаты Роберта Ньютона?
— Реакция со стороны историков последовала быстрая. На книгу Р. Ньютона обрушились со всех сторон. Мы не будем, конечно, излагать здесь все перипетии борьбы, отметим лишь, что, как и в случае с Морозовым, попытки критиков Р. Ньютона противопоставить что-либо серьезное его открытиям не увенчались успехом. Тогда в ход был пущен испытанный прием — стали говорить о «некомпетентности Р. Ньютона», о том, что он — «неудавшийся астрофизик», ищущий острых ощущений в далеких от него областях, и т. п. К такого сорта публикациям относится, например, статья Ю. Н. Ефремова в журнале «Природа», № 7, 1991 г. Наш комментарий по поводу этой статьи, посланный в редакцию журнала «Природа» в 1991 г., так не был опубликован.
Скажем здесь несколько слов о том разделе статьи Ефремова, где он пытается скрыть от читателя подлинное место в истории науки, которое заняла книга Р. Ньютона, а также создать у читателя искаженное представление о ее авторе. Это необходимо хотя бы потому, что Р. Ньютон скончался 9 июня 1991 г. и уже не может защищаться от многочисленных нападок такого сорта.
Роберт Ньютон — крупнейший специалист в теоретической и экспериментальной баллистике, небесной механике, астрономии, в теории движения спутников, в теории и расчете траекторий дальних космических полетов. Он создал новую теорию расчетов, позволившую космической программе США добиться исключительной точности и надежности в области космической навигации. Р. Ньютон возглавлял специальную лабораторию космической навигации и был главным создателем космической навигационной сети (в 60-е гг.), которая используется сегодня всеми развитыми странами для обслуживания более чем 50 000 военных, коммерческих, частных судов, подводных лодок, а также международных авиакомпаний.
Другое направление его исследований было связано с анализом движения спутников Земли (Луны и искусственных спутников) для определения точной формы Земли и вариаций гравитационного поля (проблема исключительной важности как для космической навигации, так и для многих теоретических разделов физики и небесной механики). В этой области знаний его имя также пользуется огромным уважением. Р. Ньютон был непререкаемым и международно признанным авторитетом во всех вопросах, касающихся точности вычислительных алгоритмов, и до 1983 г. возглавлял специальную аналитическую группу в космическом департаменте США.
Научная, организаторская и административная активность Р. Ньютона не ограничивалась перечисленными выше направлениями. Являясь крупным специалистом в космической навигации и небесной механике, он обратился затем к нерешенным проблемам геофизики и использовал наблюдения за движением спутников, записи наблюдений за древними и средневековыми затмениями для вычисления ускорения Луны. Полученный Р. Ньютоном результат вызвал большой интерес не только среди геофизиков, но и среди историков астрономии.
Следующим крупным исследованием Р. Ньютона был статистический и астрономической анализ знаменитого «Альмагеста» Птолемея. Результат исследования был поразителен: Ньютон обнаружил, что реальная астрономическая обстановка II в. н. э., куда традиционно помещают «Альмагест» историки астрономии, категорически не соответствует наблюдательным данным, собранным в «Альмагесте». Поскольку Р. Ньютон не ставил под сомнение скалигеровскую хронологию, он сделал отсюда вывод о подложности астрономических данных «Альмагеста». Это исследование составило содержание его книги
