Грей достал из кармана платок – у него всегда была привычка носить с собой два платка, расправил, накрыл лицо умершего. Поднял на меня глаза.
– Ты что-нибудь понял? – спросил я.
– Нет. Но одно имя я узнал.
– Какое?
– Ровен. Сэр Джеффри Ровен. Он знал моего отца. И иногда бывал в нашем охотничьем поместье в Шотландии.
– Кто же он?
Грей покачал головой.
– Отец никогда не говорил.
Я повернулся – и встретился глазами с лежащим на полу шотландцем, охранником, которого я связал и оставил в живых. Тот молча лежал на полу – и слушал.
– Надо идти. Собери оружие. Все.
Грей кивнул, достал черную большую спортивную сумку, начал укладывать в нее оружие – наше и трофейное. Собрав, вышел из машины…
– Ты все слышал?
Шотландец кивнул.
– Через полчаса, максимум, час тебя найдут. Ты понял, кто я такой?
Шотландец снова кивнул.
– И как ты понимаешь – я не мог выстрелить, а уже через несколько минут подъехать на карете «Скорой». Те, кто его убил, – я показал взглядом на каталку с телом сэра Колина, – не будут долго раздумывать. Если станешь что-то рассказывать – рассказывай журналистам. Все, что было, в подробностях, шум тебя спасет. Или – беги, куда глаза глядят. Иначе – не проживешь и двух суток.
По-честному – надо было бы развязать этого беднягу и дать ему уйти, после того, что он слышал – или мог слышать, не важно, – его, конечно же, убьют. Но сделать это я не мог. И я вышел из санитарного отсека «Скорой», закрыл за собой створки двери, оставляя шотландца наедине с мертвецом. Выпутается до того, как их найдут, – его счастье. Поверит тому, что я сказал, – счастье еще большее. А пока я трусцой побежал мимо темных, безмолвных рядов машин, догоняя Грея.
– Сегодня в двадцать ноль-ноль по петербургскому времени агент Н81, находящийся ныне в Лондоне, подал сигнал о необходимости экстренной эвакуации. Из Лондона его и нужно забрать. Оперативная обстановка в районе эвакуации очень сложная. В городе произошло еще одно убийство, его совершил тот самый убийца-маньяк, застреливший уже одиннадцать человек из снайперской винтовки, возможно, и еще как минимум двоих. На сей раз убитый – глава британской Секретной разведывательной службы сэр Колин Монтескью. Его застрелили на входе в офис Секретной разведывательной службы, прямо на ступенях. Полиция и армейские подразделения перекрыли все выезды из города, над городом и окрестностями постоянно дежурят вертолеты и разведывательные самолеты. И тем не менее – агента надо вытаскивать. Ваши предложения?
Командир находящегося на «Санкт-Петербурге» отряда боевых пловцов капитан 2-го ранга Военно- морского флота Российской империи Георгий Владимирович Вольф, из обрусевших поволжских немцев, среднего роста и не слишком выдающегося телосложения, с наголо бритой головой, недовольно поморщился. Ему не нравилось то, что происходит, – задание, которое свалилось с неба и связанное с разведкой, необходимость экстренных действий без предварительной подготовки. Старый, лысоватый грузин, который может приказывать даже командующему эскадрой и который сейчас ставит задачу. Но Вольф был до мозга костей флотским офицером и не выполнить приказ – такое просто не могло прийти ему в голову…
– Агент может выйти к Темзе?
– Скорее всего, может.
– Тогда намного проще. Нужна промежуточная база. Ее сумеют обеспечить морпехи.
– Исключается… – отрезал капитан 1-го ранга Марченко, командующий «Санкт-Петербургом», – базу сразу заметят. Над нами крутятся уже два разведчика, и менее чем в пятидесяти милях от нас – британская эскадра. Может быть, пара лодок еще проскочит, их сложно засечь, особенно в ночное время. Более крупное судно, тем более водолазная база – нет, исключается.
– Без водолазной базы туда не пройти, – сказал Вольф, – после того, как мы войдем в устье Темзы, нам потребуется пройти примерно пятьдесят километров, чтобы достичь цели. При этом идти придется с соблюдением максимальной скрытности и по реке с очень интенсивным судоходством. По фарватеру нам не пройти, попадем под винты. Даже если использовать подводные буксиры – все равно это пять часов – самый минимум, а более реальное значение – семь часов. После чего мы как-то должны выйти на агента и забрать его. Кстати, этот агент… кто он?
– Зачем вам такая информация? – подозрительно прищурился Цакая.
– Затем, что я должен выбрать способ эвакуации. Лучший был бы под водой, но этот способ может использоваться только специально подготовленными людьми. Поэтому на обратный путь нужно придумывать что-то еще… возможно, тайное проникновение на грузящийся в порту грузовой корабль… но это время и риск…
Цакая кивнул.
– Ничего придумывать не надо, капитан. Агент – ваш бывший коллега, учился в Санкт-Петербургском нахимовском, факультет специальной разведки. Путешествие под водой он вполне выдержит.
– Это лучше… – повеселел капитан, – проблема отхода упрощается. Но оперативная база все равно нужна. За одну ночь операцию мы не провернем…
Яхта «Красотка Севера» была одной из тех штучек, что бороздят в основном южные моря, вызывая зависть les miserables[97], коим не суждено было родиться с золотой ложкой во рту и у которых не было очаровательной приставки к фамилии «фон» или «де». Сорокасемиметровая трехпалубная красотка, выделяющаяся своим насыщенным синим окрасом на фоне ослепительно-белых сестер, она, конечно, недотягивала до подлинного шика, но… Это тебе не новомодные восьмидесятиметровые четырехпалубные чудовища, которые заказывают нувориши, неприлично разбогатевшие на колониальных товарах, на биржевых спекуляциях или на торговле с САСШ, Римской империей или Россией. «Красотка Севера» была заложена на плимутских стапелях в одна тысяча девятьсот тридцать седьмом году и с тех пор гордо несла свой флаг святого Георгия, побывав в портах всех пяти континентов. Ее первый владелец, лорд Уолдшоу, был страстным моряком, путешественником и исследователем. Унаследовав немалое состояние от своего отца, сильно поднявшегося на торговле восточными специями (и опиумом), он разумно и бережливо вложил деньги в ценные бумаги, купил долю в одном из крупнейших банков мира HSBC, Гонгконгско-шанхайской банковской корпорации. Потом он заказал себе «Красотку Севера» и, как только она была готова, отправился на ней, считай, в кругосветное путешествие. В Британии он не был два года, а когда вернулся – обнаружил, что его вложения принесли солидный доход. Тогда он поступил еще проще – вложил все деньги в долговые векселя солидных банков и в государственные ценные бумаги. И с тех пор в Британии почти не появлялся – дохода от вложений, хоть и не слишком большого для такого состояния, вполне хватало…
Сын его, прижитый в скандальной связи с восемнадцатилетней горничной (впрочем, лорда Уолдшоу лондонский свет и до этого считал «не от мира сего», и особо никто не удивился), Гримсби Уолдшоу в свете был так и не принят, зато взял другим. От своего отца он унаследовал не только титул, но и деловую хватку, став за время своей долгой жизни одним из самых удачливых биржевых спекулянтов в истории Соединенного королевства. Состояние отца он приумножил десятикратно и на сей момент входил в число богатых людей Великобритании. От отца же он унаследовал тягу к дамам намного моложе себя и был женат уже четвертым браком на юной красавице – при этом частенько хаживал и налево. В этом браке у него росли сын и дочь, от предыдущих браков у него были еще три сына и две дочери, любил он их всех и мало в
