сердца, — и совершенно замрет: с выражениями недоброжелательств выносят его из дворца и предают погребению; усиливаясь выговорить слово, он просит только дневного света, не гонится за властью, но так и погибает, как худший из людей, заслуженно подвергаясь лютейшей смерти. А к иным смерть тихо подступала, и они переселялись в другой мир, смежив очи как будто бы только для сна. Одни вступали на царский трон по ржанию коня; другой перешел к пышной хламиде от плуга и бороны, или мальчишкой пас овец, как самый последний в семье, и оказался богопомазанным царем. Но возможно ли исчислить все, или хотя большую часть того, что провидение многообразно устрояет и совершает на пользу каждого человека?
С другой стороны царь, будучи чрезмерно раздражителен и слишком высоко мечтая о себе, казнил многих не только по какому-нибудь ничтожному и случайному поводу, но иногда просто по одному подозрению или по наущению других. Так, получивши от кого-то донос, будто бы Андроник Комнин (сын Алексея и по отцу внук кесаря Вриенния и Анны, дочери Алексея, первого царя из династии Комниных), управляя Фессалоникою, простирает виды на царский престол и уже вошел в сношения по этому делу с бывшим севастократором Алексеем, незаконнорожденным сыном императора Мануила, проживав-{93}шим тогда в Драме, царь нашел нужным немедленно схватить его. Посланные за этим, встретившись с Андроником, ехавшим к царю, рассудили очень основательно, что им ничего не оставалось делать более, как только не пугать добычи, которая сама добровольно, на глазах их, шла в Константинополь, как в ловушку, и приближалась к тому, кто имел намерение поймать ее. Представившись царю Исааку, Андроник с первого же слова слышит укоризны в неверности. Когда он потребовал доказательств, то для одного только вида нарядили судебное следствие, а затем без всякого допроса схватили Андроника, заключили в темницу и, не медля долго, лишили зрения. Мнимого же соучастника его в покушении на царскую власть, Алексея, сына Феодоры Комниной, велено было, — и я был исполнителем этого повеления, — постричь в монахи в одном из папикийских монастырей. Много можно было бы рассказать об этом человеке, но я ограничусь малым. Он был высокого роста, сильный и умный мужчина, — лицом совершенно походил на своего отца, а крепостью руки и шириною плеч даже превосходил его, — и сверх того был чрезвычайно любезен и обходителен со всяким. Вследствие таких качеств многобедственный царь Андроник выдал за него свою дочь Ирину, решившись допустить незаконный брак, только бы включить Алексея в число своих ближайших родственников, а после этого {94} сначала привязался к нему даже более, чем к собственным сыновьям, и хотел назначить его своим преемником, однако впоследствии передумал и предпочел ему своего сына Иоанна, сказавши тем из приближенных, кого посвящал в свои сокровенные тайны, что царская власть не перейдет от
Не один Алексей и Андроник подверглись столь незаслуженному наказанию. Точно так же поступил Исаак с Константином Аспиетом. Ходатайствуя о войске, над которым начальствовал во время войны с валахами, Константин сказал только, что солдаты не в силах успешно бороться в одно и то же время с двумя неприятелями — валахами и голодом, и что необходимо выдать им не выдававшиеся целый год провиантские деньги. В неудержимом порыве гнева царь приказал задержать его и затем немедленно отрешил его от должности и лишил зрения, опасаясь, чтобы под предлогом оправдания себя этот человек не возмутил всего войска.
Между тем сын того Андроника Комнина, о котором мы сейчас упоминали, — не знаю, для того ли, чтобы вместо отца действительно произвести восстание, за которое тот был наказан, или чтобы только помочь родителю, спустя недолго по ослеплении его, явился в великую церковь и изъявил желание, чтобы собравшийся народ вывел его из церкви прямо на престол и провозгласил царем. А был праздник. Но еще не успели собравшиеся в храме узнать о цели, с которою он сюда пришел, как он уже был схвачен и за поку- {98}шение к мятежу лишен зрения. Его не вразумили примеры несчастной участи людей, шедших прежде его избранною им дорогою и не достигших цели; зато его собственный пример предостерег уже всех от наказания за покушение на царскую власть под предлогом найти убежище в храме, и он некоторым образом запечатлел и завершил собою число такого рода мятежников, потому что после него никто уже не решался идти этим путем.
3. Так как дела на западе становились, между тем, все хуже и хуже, и валахи вместе с команами постоянно производили разорительные и опустошительные набеги на римские области, то царь снова предпринял поход против них. Действительно, прошедши мимо Анхиала, он обходом проник в Эм; но скоро уверился, что не в состоянии будет совершить что-нибудь достойное царского присутствия в войске, и решил кончить поход в два месяца. В самом деле он нашел, что тамошние укрепления и городочки были защищены гораздо сильнее прежнего и обнесены новопостроенными стенами, которые по местам увенчивались башнями, а между тем их оборонители если и решались появляться вне их, то, прыгая, как олени, по высотам и взбираясь на крутизны подобно диким козам, решительно избегали рукопашного боя. Сверх того опасение нападения со стороны скифов (так как время еще позволяло им совершить переправу) также побуждало императора поскорее воро-{99}титься оттуда назад. К сожалению, он не захотел отправиться в обратный путь тою же дорогою, которою пришел, а стал искать другой, кратчайшей, рассчитывая спуститься по ней через тамошние долины прямо в Веррою, и тем погубил большую часть своего войска, а если бы не Господь был с ним, то и сам