Что касается воинов матрицы, которые, без сомнения, составляют большинство моей (потенциальной) читательской аудитории, то я верю, что книга вас просветила, и полагаю, что на многие идеи, которые имеют практическую ценность и которые можно применить в повседневной жизни матрицы, вы будете опираться как на непреложные истины. Вперед, воины матрицы, несите слово истины всему миру и превращайте эту книгу в парящую комету, освещающую лабиринт человеческой мысли, и помогите нам заработать кучу денег, на которые мы ради вашей свободы заключим сделку со Зверем.
Волшебники матрицы (перед которыми я в неоплатном долгу за их незримое руководство и вдохновение), я молюсь, чтобы вы были довольны тем, как я истолковал ваше послание, и чтобы мое толкование оказалось более или менее точным описанием того, как все устроено, по крайней мере насколько можно судить изнутри. Пусть эта книга поможет вам в вашем великом деле вербовки и поспособствует всеобщему просветлению.
Что касается самих Просветленных (при условии, что они существуют), если когда-нибудь они возьмут эту книгу в руки и прочтут ее (с таким же успехом можно предположить, что синий полосатик играет в Нинтендо, однако случались и более странные вещи), то, по-моему, сначала их мнение до странности совпадет с мнением хуматонов — что это очаровательная бессмыслица. Но поскольку для Просветленных все исполнено очарования и лишено смысла, то мне стыдиться нечего. Я просто благодарю вас за то, что вы вообще нами занимаетесь.
Здесь читатель может поинтересоваться, а бывал ли еще когда-нибудь университетский ученый настолько скромен? Пожалуй, нет. Но разве прежде «люди из университета» бывали настолько иррациональными и непокорными? «Воин матрицы» в любом случае не призывает к учености. Книга называется толкованием, потому что только ученые знают, что это такое, и потому что ее нельзя назвать никак иначе (разве что литературным произведением). О чем эта книга: о кинофильме, мифологии, религиозной вере, субатомных частицах, волшебстве, информатике, шизофрении, мессианском пророчестве, сатанинском заговоре, массовой истерии, постмодернизме? О чем? Обо всем или ни о чем из вышеперечисленного? К чему следует относиться серьезно: ко всему, ни к чему или только к какой-то части?
Разве нельзя просто заплатить свои деньги и отправиться домой? Жевать попкорн, получать удовольствие от фильма и следующих его серий и забыть обо всем этом? Разве это, в конце концов, не ПРОСТО ФИЛЬМ? Неужели все так плохо? Ведь нет? Земля — тюрьма? Жизнь — тусклый и бессмысленный сон? Человечество — всего лишь пища для злобных чудовищ, которые против нашей воли заманили нас в сомнительную программу и заставили сосуществовать с ней, чтобы ее поддерживать? Глупости! Идеи, достойные шизофреников, параноиков и вампиров из романов Дэвида Айка и Анны Раис. Даже дети знают, что чудовищ не бывает. Так не включить ли нам лучше телевизор, открыть банку пива, разморозить синтетический обед и поудобней устроиться? В конце концов, это наша жизнь и нам выбирать. Разве нет? Даже если бы это все было правдой, то что мы, черт побери, могли бы с этим поделать? В том-то и вопрос: если бы это все было правдой,
Господство матрицы, «ума летунов» (см. Приложение 2), настолько распространено и настолько несомненно, что большинство из нас даже думать об этом не могут, а уж тем более противостоять ей. Поскольку мы не хозяева собственных мыслей, то как только у нас возникает идея о существовании матрицы, она немедленно гибнет под заградительным огнем встречной мысли, возникшей в уме самой матрицы. Единственный способ вывести это знание на более сознательный уровень (не считая трудов Карлоса Кастанеды) — придать ему облик научной фантастики, фэнтези или триллера. В этом случае у нас появляется возможность взглянуть на истинную природу своего затруднительного положения, посмотреть в лицо своим тайным, неосознанным, первобытным страхам и прийти к истине. Хватка матрицы, по определению, слабая, но именно эта слабость и делает ее деспотичной. Она удерживает нас до тех пор, пока мы молча соглашаемся с ее командами и питаем слабость к распространенному среди нас забытью. С другой стороны, все могут сделать выбор в пользу борьбы с тиранией хищной матрицы, и в этом-то и есть истинная суть зверя — необъявленный вызов.
Как сказал дон Хуан Матус Кастанеде в «Активной стороне бесконечности»: «Летуны — безупречные провокаторы. Их нельзя принять за что-то еще. Если нам удастся это сделать, вселенная позволит нам существовать и дальше». Иными словами, матрица — это матка, и покинем мы ее или нет, примем ли свою собственную судьбу
Эта книга дает шанс иметь шанс. Свобода достигается через сознание и знание. Понять, что есть что, мы сможем только тогда, когда откроем себя для всех возможностей и впустим их. Конечно, одними мыслями делиться проще, другими-сложнее. Какие-то идеи нас просто пугают, причиняют нам боль. А то, чего вы не знаете, разве не может ранить? Скажите об этом парню, которому при опухоли мозга поставили диагноз «простуда». Возможно, он все равно бы умер, но разве, как минимум, не заслуживал он правды, чтобы приготовиться к концу? А вдруг он смог бы вылечиться, кто знает? Без знания у нас нет даже этого выбора.
Если бы другой вид поработил человечество и превратил его в дикое стадо, вы захотели бы об этом узнать? Возможно, нет. Не исключено, что вспышка коровьего бешенства случилась как раз потому, что коровы стали задавать слишком много вопросов и выяснили наконец жуткую правду: их выращивают для того, чтобы съесть! Неудивительно, что они взбесились. Довольно странно, что, утратив рассудок, им удалось уйти от своей ужасной судьбы: люди не могут есть мясо бешеных коров, чтобы не заразиться бешенством.
Если люди выяснят, что они пойдут кому-то на корм, надеюсь, что они тоже начнут сходить с ума. Может быть, тогда они не сгодятся в пишу «летунам»? Не кажется ли вам, что это и для нас лучший выбор?
Воины матрицы, объединяйтесь! Вам нечего терять, кроме своего ума! Тем более, что это не ваш ум.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
Влияние Филипа Дика на фильм «Матрица» невозможно переоценить. Вместе с Уильямом Верроузом Дик был одним из ведущих представителей параноидального сознания в XX веке. Эти ребята вцепились в Кафку и Сартра (с его экзистенциальной тошнотой) и помчались с ними в XXI век, и далее к эсхатону (см. Словарь). Чаще, однако, говорят о влиянии на братьев Вачовски Жана Бодрийяра; одна из его книг появляется на экране в первых кадрах фильма (Нео хранит в ней свои незаконные дискеты). Но я сомневаюсь, чтобы те, кто смотрел этот фильм, читали Бодрийяра, а если и читали, то, подозреваю, довольно скоро об этом пожалели. Я вообще сомневаюсь, чтобы кто-нибудь читал Бодрийяра, это автор для избранных (очевидно, Бодрийяр счел фильм ниже своего достоинства, поскольку его идеи в фильме исказили, что только доказывает мою точку зрения о том, что университетская наука и развлечения несовместимы). Бодрийяр — олицетворенная наука: перед завтраком он может подвергнуть деконструкции Вселенную, а когда вы вернетесь после завтрака, то обнаружите, что ровно ничего не изменилось. Дик, напротив, писал научную фантастику. Его сочинениями, в отличие от трудов Бодрийяра, можно наслаждаться и при этом в первую очередь заглатывать идеи, которые вдохновляли его писать. Чтобы бодрствовать всю ночь и писать, Дик принимал много амфетаминов. Он писал постоянно, иногда по пять- шесть книг за год. Ему было необходимо писать, потому что он все время был в долгах, и, чтобы держаться на плаву, ему постоянно были нужны деньги. Если бы в жизни Дик был более удачлив, у нас, вероятно, не было бы и половины его книг. И тем не менее, по мнению многих, Дик был маниакально увлеченным писателем. Его умопомешательство, вероятно, поддавало жару в его произведениях, а литература почти наверняка способствовала усугублению безумия. В 1974 году Дика «поразил» розовый луч из космоса, после
