Там, — наконец сказала она, указывая на место в четырех футах от края бассейна.
Сорак начал было спускаться в бассейн, но Риана остановила его. — Нет, не так, — сказала она. — У тебя займет вечность перебрать все руками, и ты еще тысячу раз порежешься об все эти вещи. Будет намного лучше, если мы используем Путь.
— Конечно, — сказал он с недовольной гримасой. — Какой я дурак. При всем моем энтузиазме я разучился думать.
Оба встали рядом с бассейном. Риана закрыла глаза, и сконцентрировалась, а Сорак отступил назад и разрешил Страж выйти вперед. Кара стояла рядом, сконцентрировшись на магической ауре талисмана, что должно было помочь им найти цель.
Какое-то мгновение не происходило ничего, потом некоторые из предметов, лежащих на верху груды сокровищ, зазвенели и задвигались. Потом они взлетели в воздух, как если бы какая-то невидимая рука под ними подбросила их вверх, и в следующий момент в этом месте забил еще один фонтан, невидимый, который хватал драгоценности, лежавшие на том месте, которое указала Кара, и отбрасывал их на несколько футов в сторону.
Когда Риана и Страж объединили их телекинетическую силу, камни и кольца просто взмыли в воздух, сверкая в свете факелов. Монеты, ожерелья, кольца и браслеты, сделанные из золота и серебра, и украшенные драгоценными камнями, взлетали в воздух и отлетали в сторону, дождем проливаясь на гору сокровищ с металлическим, приятным позвякиванием. Пока сами драгоценности или их небольшие кусочки летели через воздух, Сорак, Риана и Кара внимательно глядели на них, в поисках серебряной кольчуги, сделанной в виде нагрудника.
Сорак вспомнил упражнения, которые они делали, будучи детьми в монастыре виличчи, поднимая предметы в воздух только силой своего ума и держа их там как можно дольше, жонглирование мечами, когда надо было заставить их описать замысловатые петли в воздухе. Будучи мальчиком, он находил эти упражнения трудными, расстраиваюшими и бессмысленными, по меньшей мере для него, так как он никогда не мог сдвинуть с места даже самый маленький мячик, сколько бы он не напрягался. Он старался и старался, его лицо наливалось кровью, а с макушки тек пот, и все без толку, упражнение выполнялось только тогда, когда он сдавался. Тогда он не знал, что это Страж выполняла его, что у него вообще не было псионических способностей, зато у членов его племени их было столько, хоть отбавляй. Но тогда он даже и не знал о племени. Все, что он знал, что были в его жизни периоды, вычеркнутые из жизни, когда в нем пробуждался кто-то другой, а он сам не помнил ничего, что он делал и как он делал. При помощи Варанны, Аббатиссы сестринства виличчи, он узнал правду о своих многочисленных личностях, она помогла ему наладить связь с ними, и они смогли работать вместе, а не соревноваться за контроль над одним единственным общим телом. Именно Страж, сильная, по матерински заботливая, установила и поддерживала, при помощи аббатиссы, равновесие между ними всеми, только благодаря ее неусыпной заботе племя нашло чувство единства и сплоченности, стало единой командой.
А сейчас Сорак слегка отступил назад, недалеко, чтобы знать то, что происходит: он смотрел, не имея реального контроля над телом, пока Страж вышла вперед и включила свои великолепные псионические способности в игру. Объединившись с Рианой, они вместе бросали предмет за предметом в воздух, со стороны казалось, что какой-то невидимый рабочий бросает горсти драгоценностей вверх, и они, сверкая и кружась, летели по воздуху. Драгоценные монеты, которых не чеканили в городах Атхаса бесчисленное число поколений из-за недостатка металлов, падали вниз золотым и серебряным дождем. Кинжалы, сделанные из эльфийской стали, длинный и сложный процесс выплавления которой был забыт тысячи лет назад, вылетали из горы сокровищ и с негромким позвякиванием падали обратно, немедленно опускаясь вниз под тяжестью золотых корон, серебряных кушаков и искуссно сработанных частей церемониального оружия. Все это были свидетельста того времени, когда Атхас был совершенно другим миром. Они сверкали, вылетая из горы сокровищ, их блеск был слабым, едва заметным, скорее даже намек на блеск, так, голубая аура, которая была не большим, чем отблеск пламени, горевшего в светильниках. Но в тот момент, когда они летели в воздухе над грудой драгоценностей, в них можно было заметить другой блеск, эта была внутренняя сила того, погибщего, мира, богатого любыми минеральными ресурсами, в котором было много металлов и много искусных мастеров, создававших из этих металлов шедевры красоты и изящества, потомки которых крайне редко видели эти металлы, и то только в виде древних сокровищ, передавемых по наследству из рук в руки в самых богатых семьях знатных аристократов.
В той области бассейна, откуда взлетали сокровища, начало образовываться углубление. Некоторые из уже отброшенных драгоценностей начали скользить вниз по его стенкам, только для того, чтобы вновь быть отброшенным в центр горы. Непрерывный звон металлических украшений и монет породил странную, неземную музыку, как будто сильный ветер бил сразу по всем струнам многострунной арфы и каждая струна звенела под его ударами. И тогда Кара крикнула. —
Один за другим драгоценности, наполнившие воздух, падали обратно на поверхность груды, пока в воздухе не осталась всего одна вещь, удерживаемая псионической силой Страж. И среди всех других предметов, составлявших гору драгоценностей, именно эта выглядела скучной и обыкновенной, хотя это одно уже выделяло ее из всех тех предметов, которые лежали перед их глазами.
Вещь скорее напоминала нагрудное украшение, сделанное из маленьких, сверкающих кольчужных колец, и совсем не была ни кольчугой ни нагрудным доспехом, так как никакой стали в ней не было и она не могла защитить ни от чего. Вообще она казалось странной и непрактичной, так как была сделана таким образом, что «защищала» только грудь, а спина, руки и плечи оставались незащищенными. Скорее она походила на часть церемониальных доспехов, так как, наверно, красиво смотрелась под легкой накидкой или плащом. Нагрудник застегивался на поясе и на горле, закрывая переднюю часть верхнего торса от талии до ключицы. Но он светился своим собственным светом, испуская неяркое голубое свечение.
— Серебряный Нагрудник, — негромко сказала Кара. — Я слышала о нем в легендах, но никогда не думала, что когда-нибудь увижу его своими глазами.
Талисман, повинуясь силе Страж, подплыл к Сораку, потом она скользнула вниз, а сам Сорак опять вышел наружу. Сияющий талисман опустился в его ждущие руки. Он оказался тяжелее, чем казался на вид.
— Каково его назначение? — спросил Сорак, внимательно оглядывая его. — Какова природа его заклинания?
— Надень его, — с улыбкой сказала Кара.
Сорак недоверчиво осмотрел нагрудник, на затем сделал, как она сказала.
Он застегнул его на горле и на поясе, и опять почувствовал его вес…и еще кое-что. Как будто его грудь начало колоть, сотни маленьких но острых булавок вонзились в нее. Это было не больно, но он почувствовал примерно то же ощущение, как если бы он много времени провел в неудобной позе и ноги затекли.
Ощущение быстро распространилось на руки и на ноги, на мгновение голубое свечение вспыхнуло ярче, нагрудник запылал, потом свет начал гаснуть, и вместе с ним стал исчезать нагрудник. А когда голубой свет пропал, пропал из вида и нагрудник…вместе с Сораком.
—
— Что случилось? — спросил его голос без тела, звук донесся из того места, где он только что стоял, и вероятно все-еще стоял, хотя Риана не видела ничего. На первый взгляд, и на второй тоже, место было абсолютно пусто.
— Сорак? — спросила Риана, стараясь уловить хотя бы его тень. Сюдя по звуку голоса, он находился прямо перед ней, но она по-прежнему не видела ничего.
— Что? — немного встревоженно спросил он. — Риана, что случилось? Ты, кажется, чем-то встревожена. В чем дело?
Она вытянула руку и пошла вперед, пока ее рука не коснулась его лица, затем отпрыгнула назад.
— Что ты делаешь? — слегка недовольно спросил он. А потом, осознав что что-то не так, судя по выражению ее лица, он нервно добавил, — Что-то не так со мной?
— Ты…ты не здесь! — с изумлением сказала она.
— Что ты несешь! Конечно я здесь. Я стою прямо перед перед тобой. Разве ты не видишь меня?
— Нет, — сказала она тихим, испуганным голосом. — Ты стал невидимым!
