тебя.
— Тогда выбрось его подальше. Чтобы я больше не видел эту проклятую штуку.
— Если ты действительно хочешь этого, пожалуйста, — сказала Риана, — но держу пари, что он снова вернется к тебе. Он хорошо служил тебе, Сорак. Было неправильно с твоей стороны, когда ты выбросил его там, в оазисе. Гальдра — часть твоей судьбы. Это абсолютно ясно.
— И что эта зараза хочет от меня? — зло спросил он.
Риана покачала головой. — Не думаю, что он способен вообще что-то хотеть. Он же не живой. Это просто вещь.
— Тогда это Мудрец, — с недовольной гримасой сказал Сорак. — Это его работа, он что-то хочет от меня.
— Он или не он, — сказала Риана, — но тебя как будто стукнули, и ты плохо соображаешь. — Она опять протянула ему клинок. — Возьми его. Такие вещи не случаются без причины.
— Но почему они всегда случаются именно со мной? — спросил он, в отчаянии взмахивая руками.
— Потому что ты Сорак, Кочевник, и это твоя судьба. Госпожа Варанна знала это, когда давала меч тебе.
Сорак вздохнул и недовольно взял меч из ее руки. — Все это приносит только неприятности.
— Какие именно неприятности? — спросил голос за его спиной.
Они повернулись и увидели фигуру, идущую к ним, темный силуэт на фоне горевших за ее спиной костров.
— Это только я, Эдрик-бард, — сказала фигура, подходя поближе. — Я не собирался навязываться. Просто мне показалось, что не только я один не могу заснуть сегодня ночью. — Его взгляд упал на клинок. — А это что такое? Кинжал? — Он поднял руки вверх, ладонями к ним. — В нем нет никакой необходимости, мой друг. Я безоружен, как вы видите.
Сорак взглянул вниз, на меч в свои руках. — Извините, — сказал он, убирая его за пояс. Я не хотел угрожать вам. — На Сораке была короткая туника, а не плащ, который он оставил в палатке, и он никак не мог скрыть рукоятку клинка. Эдрик немедленно уставился на нее.
— Вы носите сломанный меч? — спросил Эдрик. — Почему?
Сорак пожал плечами, больше всего ему хотелось сейчас, чтобы бард ушел туда, откуда пришел. — Так, он напоминает мне о многом.
— Но это похоже на сталь! — сказал Эдрик, все еще глядя на сломанный меч за поясом Сорака. — И это эльфийские руны на лезвии, разве нет?
В Сораке нарастало беспокойство. И меньше всего на свете он хотел продолжать этот разговор. — А что, все барды такие любопытные? — сказал он желчным тоном.
— О, простите, я вовсе не собирался подглядывать, — примирительно сказал Эдрик. — Но есть одна старая легенда о мече, сделанном из эльфийской стали, на клинке которого есть руны-
— Это просто сломаный меч, и ничего большего, — сказал Сорак. — Это семейная реликвия, едва ли стоящая несколько монет, особенно теперь, когда он сломан, но я привязан к ней. — Или, более точно, она привязана ко мне, подумал он.
— Как Крикет? — спросила Риана, чтобы изменить тему разговора.
— Судя по звуку спит, миледи, — сказал Эдрик. — Она не привыкла ездить на такие большие расстояния, и жаловалась, что у нее болят и ноги и руки, и неизвестно, что больше.
— А мне она показалась сильной и крепкой девушкой.
— Ну, — сказал Эдрик, — возможно для танца и для езды верхом нужны другие мышцы. — Он пожал плечами. — Я мало чего понимаю в таких делах. Без сомнения, сегодня утром она будет немного одеревенелая, у нее будет кое-что болеть, но еще пара дней, и она будет в порядке. А пока я готов выслушивать ее стоны и жалобы. — Он оскалился. — Барды привычны к таким вещам, знаете ли.
— Возможно я могла бы немного помочь, — сказала Риана. — У меня есть талант целительства.
— Я уверен, что она будет вам глубоко признательна за помощь, миледи, — сказал Эдрик с легким поклоном. — Я передам ей ваше великодушное предложение. А теперь, когда я и так отнял у вас слишком много времени, разрешите откланяться. До рассвета есть еще немного времени, и я думаю, что немного подремлю, пока лагерь не пробудился. — Он покачал головой. — Никак не могу привыкнуть спать в нормальное время. Доброй вам ночи, или, возможно, я должен сказать доброго утра. Ну, в общем, вы знаете, что я хотел сказать.
Он еще раз слегка поклонился и ушел.
Сорак недоверчиво смотрел на его удаляющийся силуэт. — Этот эльф мне не нравится, — тихо сказал он.
— Но он кажется достаточно безобидным, — заметила Риана.
— В его словах есть какая-то нотка предательства, — сказал Сорак. — Он узнал Гальдру, без сомнения. Он в точности знает, что это такое. И тем не менее он попытался сделать вид, что не знает этого.
— Он сделал в точности тоже самое, что и ты, — сказала Риана. — А почему ты решил, что у него есть нотка предательства?
— Даже не знаю. А я просто не хотел ввязываться в длинный и бесполезный разговор об эльфийских легендах, Мече Аларона и Короне Эльфов, — сказал Сорак. — Именно поэтому я попытался сразу спрятать Гальдру.
— Да, но он не пытался надавить на тебя и заставить сказать больше.
— Только потому, что ты отвлекла его. Но тебе не показалось странным, что он так легко отвлекся?
— О, может быть сработали мои чары, — тряхнув головой сказала Риана и рассмеялась.
— Очень сомневаюсь, чтобы твои чары подействовали на такого как он, — сказал Сорак. — Ведь не случайно Крикет выбрала его попутчиком. Он, вероятно, единственный мужчина в караване, про которого она может верить, что он не воспользуется своим положением.
— Включая тебя? — невинно поинтересовалась Риана.
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, — сказал Сорак. — И тем не менее, есть кое-что в нем, что тревожит меня. И я не имею в виду его манеры или его сексуальные предпочтения.
— И что именно?
Сорак покачал головой. — Я не знаю. Хотел бы я, чтобы здесь была Страж и помогла бы мне, заглянув в его сознание и узнав, что он на самом деле думает.
— Ты на самом деле настолько не доверяешь ему?
Сорак кивнул. — Не думаю, что хотел бы повернуться к нему спиной.
— Тогда ты, скорее всего, должен доверять своей интуиции, — сказала Риана. — Помни, часть тебя была Стражем. Может быть ты и не можешь прочитать его мысли, зато ты можешь ощущать его ауру.
— А ты разве нет?
Она пожала плечами. — Ну, мне он кажется немного напыщенным, манерным, но в конце концов он же бард.
Сорак потряс головой. — Что за ужасная ночь, наполненная плохими знаками и встречами, — сказал он. — И я не понимаю ничего, из того, что случилось. Я знаю только то, что мне это не нравится.
— Тогда нет никакого смысла опять ложиться спать, — сказала Риана. — Почему бы нам не прогуляться вокруг лагеря и не поговорить обо всем об этом, а заодно немного размять ноги? У нас впереди долгая поездка верхом.
— У меня есть ощущение, что у нас будут большие неприятности задолго до того, как мы доберемся до Алтарука, — сказал Сорак. — И что-то подсказывает мне, что Эдрик часть этих неприятностей. — Он вздохнул. — Хотел бы я знать, почему я это чувствую и почему у меня было видение. Раньше, когда я был племенем в одном, я хотел знать, как это всегда быть одному, быть как все. Теперь я знаю это, и знаю, что никогда не чувствовал себя таким неуверенным.
Риана усмехнулась. — Тебе придется привыкать к этому, — сказала она. — Но ты должен перестать страдать от того, что потерял свое внутреннее племя. Конечно, что-то ты потерял, но они не с тобой и никогда не будут с тобой, и, кроме того, они были часть тебя очень долгое время, и ты узнал многое из того, что знали они. Вспомни, чему они научили тебя. И вспомни, чему тебя обучали в монастыре. Ты — почти
