Со стороны можно было подумать, что родственники не совещаются, как избавиться от улик, а ведут мирную вечернюю беседу перед отходом ко сну.
Аннабел молча пожала плечами. Подумать только, что она с высокомерием относилась к семейству Саймона, уверенная в своем превосходстве! При мысли об этом она съежилась от стыда.
Два часа спустя, когда Филиппа, допившая свой стакан, уже лежала в постели, один за другим приехали Саймон и Джереми и стали тихо переговариваться в прихожей. Спускаясь по лестнице, Аннабел остановилась, когда увидела, как Саймон крепко обнял ее брата одной рукой и взъерошил и без того растрепанные волосы. Этот отцовский жест, похоже, безмерно ободрил Джереми, и на его губах появилась усталая улыбка. Аннабел, боясь пошевелиться, наблюдала за ними.
Удивительно, что Джереми так легко принял Саймона, хотя Аннабел ожидала, что брат восстанет против власти зятя. Как странно наблюдать дружбу, неожиданно возникшую между ними, тем более что доверие Джереми не так легко завоевать! До этого дня ей в голову не приходило, какое для Джереми счастье — опереться на сильную руку того, кто способен решить проблемы, которые в его возрасте представляются слишком сложными!
Словно почувствовав ее присутствие, Саймон вскинул голову. Аннабел пришлось перебороть смешение непонятных эмоций, прежде чем она обрела силы спросить;
— Ты нашел Ходжема? И что…
— Нашел.
Саймон потянулся к плащу, висевшему на перилах лестницы, и накинул его на плечи жены.
— Пойдем. Я все объясню по пути домой.
— Джереми, ничего, если мы тебя оставим? — пробормотала Аннабел, повернувшись к брату.
— О, я вполне владею ситуацией, — заверил тот с видом опытного мужчины.
Саймон смешливо блеснул глазами, но воздержался от замечаний и обнял жену за талию.
— Пойдем, — повторил он.
Едва оказавшись в экипаже, Аннабел продолжала засыпать Саймона вопросами, пока он не зажал ей рот рукой.
— Я все расскажу, если сможешь помолчать минуту-другую, — пообещал он.
Аннабел кивнула, и он, улыбаясь, подался вперед, чтобы заменить ладонь своими губами. Украв поцелуй, он, сразу став серьезным, откинулся на спинку сиденья.
— Я нашел Ходжема дома, под присмотром семейного врача. И хорошо, что я вовремя появился, поскольку он уже послал за констеблем.
— Но как ты убедил слуг пустить тебя в дом?
— Убеждения вряд ли помогли бы. Пришлось вломиться силой и потребовать, чтобы меня отвели к хозяину. В доме стояла такая суматоха, что никто не посмел мне отказать. И нашел я комнату просто потому, что шел на вой и вопли.
— Прекрасно! — с мстительным удовольствием воскликнула Аннабел. — Какие бы страдания ни испытывал Ходжем, по моему мнению, этого недостаточно! Но в каком он был состоянии и что сказал, когда ты появился на пороге?
Уголок губ Саймона брезгливо дернулся.
— Рана в плечо… совсем маленькая, почти царапина. И мне лучше не повторять всего, что он наговорил. Я позволил ему беситься сколько угодно, прежде чем попросить доктора подождать в соседней комнате, пока я поговорю с хозяином, после чего расписал, как сожалею о сильнейшем несварении, постигшем высокородного лорда. Он сначала не понял, но я взял на себя труд убедить его, что в его же интересах объяснить недомогание именно таким образом, поскольку истина вряд ли выгодна обеим сторонам.
— А если бы он не согласился? — с легкой улыбкой поинтересовалась Аннабел.
— Я дал понять, что разделаю его, как йоркширский окорок. И предупредил, что если до меня дойдет хотя бы тень слуха, порочащего репутацию твоей матери или нашей семьи, я посчитаю виновным именно его и после того, как покончу с ним, класть в гроб будет попросту нечего. Когда я уходил, Ходжем был запуган так, что боялся дышать. Поверь, больше он никогда на пушечный выстрел не подойдет к твоей матери. Что же до врача… я заплатил ему за визит и убедил выбросить из головы все случившееся. Можно бы и уходить, но пришлось дожидаться констебля.
— А что ты сказал констеблю?
— Объяснил, что произошла ошибка и он здесь не нужен. Но поскольку его побеспокоили зря, посоветовал после работы зайти в паб «Бурый медведь» и заказать за мой счет столько эля, сколько он сможет выпить.
— Слава Богу! — облегченно вздохнула Аннабел, прижимаясь к мужу. — Но Джереми! Что мы ему скажем?
— Ему не стоит знать правду. Она только ранит и смутит беднягу. Насколько я понял, Ходжем попытался поцеловать Филиппу, а та настолько растерялась и возмутилась, что, не помня себя, схватилась за ножницы. — Саймон нежно погладил жену по щеке. — Кстати, у меня есть предложение, которое ты должна хорошенько обдумать.
Боясь, что предложение окажется слегка замаскированной командой, Аннабел с подозрением уставилась на мужа:
— И что же?
— Думаю, для Филиппы будет лучше на время оказаться подальше от Лондона и Ходжема — пока не уляжется пыль.
— Подальше? Насколько подальше? И куда она поедет?
— Она может сопровождать мою мать и сестру в Европу. Они уезжают через несколько дней…
— Но это на редкость неудачная мысль! — воскликнула Аннабел. — Я хочу, чтобы она осталась здесь, где мы с Джереми можем за ней приглядеть. Кроме того, могу гарантировать, что твои родственники вряд ли будут довольны…
— Мы пошлем с ними и Джереми. У него достаточно времени до начала следующего семестра, и он будет прекрасным спутником для всех троих.
— Бедный Джереми! — охнула Аннабел, пытаясь представить брата, таскающегося по всей Европе за тремя женщинами. — Я такой судьбы и злейшему врагу не пожелала бы!
— Ну почему? — ухмыльнулся Саймон. — Он, возможно, сумеет много узнать о женщинах.
— Много, но ничего приятного, — парировала она. — А почему ты считаешь, что мать нужно как можно скорее увезти из Лондона? Неужели Ходжем все еще представляет для нас опасность?
— Нет, — нежно прошептал он, приподнимая ее подбородок. — Я же сказал, он никогда не посмеет приблизиться к Филиппе. Однако если все же неприятности начнутся, я предпочел бы улаживать их в ее отсутствие. Кроме того, Джереми сказал, что она не в себе, что, учитывая обстоятельства, вполне естественно. Несколько недель вдали от Англии пойдут ей на пользу.
Аннабел, поразмыслив, поняла, что в рассуждениях мужа есть определенный смысл. Филиппа давно не отдыхала. А если Джереми поедет с ней, даже общество Хантов скорее всего будет вполне приемлемым. Что же до желаний Филиппы… несчастная не вполне связно мыслит и скорее всего согласится на любой предложенный детьми план.
— Саймон, — медленно спросила она, — ты хочешь узнать мое мнение или объявляешь свое решение?
Саймон оценивающе оглядел жену.
— А что заставит тебя согласиться? — спросил он, в свою очередь, и тут же засмеялся, прочтя ответ в ее взгляде. — Хорошо… я хочу узнать твое мнение.
Аннабел сухо улыбнулась и положила голову ему на плечо.
— Если Джереми согласится… тогда и я тоже.
Глава 25
Аннабел не спрашивала мужа, как приняли Берта и Мередит известие о том, что компания увеличилась еще на два человека, тем более что вовсе не горела желанием услышать ответ. Главное, что Филиппа уедет из Лондона и постарается забыть о лорде Ходжеме. Аннабел надеялась, что мать вернется успокоенной и посвежевшей, готовой начать новую жизнь. А Джереми, возможно, найдет некоторое
