5. Сальвий Брабо.
Готфрид-Карл был королем Тонгра и жил в Мегене-на-Мёзе. У него был сын по имени Карл-Юнах, от которого он отрекся за какой-то проступок. Карл-Юнах бежал в Рим, где влюбился в Герману, дочь проконсула Луция Юлия, и вместе с ней покинул Вечный город. Они сели на корабль, направлявшийся в Венецию, а затем на лошадях добрались до Бургундии и достигли Камбре. Оттуда они продолжили свое путешествие до местечка под названием Сен и, очутившись в прелестной долине, спешились, чтобы немного отдохнуть. Здесь произошло следующее: лебедь, которого хотел подстрелить один из слуг, укрылся в объятиях Германы, и та, восхищенная и очарованная им, спросила у Карла-Юнаха, как будет «лебедь» на его родном языке. «Свана», – ответил он. «Тогда с этого дня я буду называться этим именем, – сказала она, – потому что, если я оставлю свое прежнее имя, кто-нибудь может узнать меня и нас разлучат».
Затем они продолжили свой путь, дама взяла лебедя с собой и кормила его из своих рук.
Они добрались до Флоримона, что возле Брюсселя, и там Карл-Юнах узнал, что отец его умер и теперь он стал правителем Тонгра. Вскоре после того, как они прибыли в Меген, жена его родила сына, которого назвали Октавиан, а на следующий год дочь, получившую имя Свана. Через некоторое время Ариовист, король Саксонии, развязал войну против Юлия Цезаря. Карл-Юнах объединился с Ариовистом и пал в битве при Безансоне. Жена его, Свана, опасаясь преследований своего брата Юлия Цезаря, забрав тело мужа, бежала с детьми в Меген. Там она похоронила Карла-Юнаха и каждый день кормила на его могиле лебедя.
В римской армии служил храбрый воин по имени Сальвий Брабо, который происходил от Франка, сына Гектора Троянского. Цезарь отдыхал в Клеве, а Сальвий Брабо развлекался тем, что стрелял птиц в соседних лесах. Однажды он вышел на берег Рейна. В прозрачных водах плавал белоснежный лебедь и, забавляясь, потягивал за веревку, которая привязывала к берегу маленький челнок. Сальвий прыгнул в лодку и отвязал ее. Лебедь поплыл впереди, словно указывая дорогу, и Сальвий стал грести, плывя вслед за ним. Поравнявшись с замком Меген, лебедь выбрался из воды и полетел к могиле Карла-Юнаха, где хозяйка обычно кормила его. Сальвий, держа в руке лук, последовал за ним и уже готов был выпустить стрелу, когда окно замка отворилось и какая-то дама на латыни прокричала ему, чтобы он не трогал птицу. Сальвий повиновался и, опустив лук, вошел в замок. Там он узнал историю его хозяйки. Он поспешил к Юлию Цезарю и рассказал тому, что его сестра живет поблизости. Вместе они отправились в замок, и обрадованный император прижал Герману к груди. Сальвий Брабо попросил отдать ему в жены юную Свану, и Юлий Цезарь с готовностью исполнил его просьбу, одновременно пожаловав ему титул герцога Брабантского. Октавиан взял имя Германик и сделался правителем Кельна, а Тонгр стал с тех пор называться Германией, по имени своей королевы, сестры императора.
В память о прекрасной легенде о Рыцаре-Лебеде Фридрих II Бранденбургский учредил в 1440 году орден Лебедя, который представлял собой цепь с подвешенным к ней образом Пресвятой Девы и изображением лебедя под ним. Символом клевского рыцарского ордена также был серебряный лебедь, подвешенный на золотой цепи. В 1453 году герцог Адольф Клевский устроил в Лилле турнир «от имени Рыцаря-Лебедя, служителя дам».
13 мая 1548 года герцог Клевский наградил участников состязаний серебряным лебедем немалой ценности. Карл, герцог Клевский, попытался в 1615 году возродить орден Лебедя. Когда Клеве был завоеван Пруссией, граф Барский постарался убедить Фридриха Великого воскресить орден, но безуспешно. Вместе с Анной Клевской белый лебедь перебрался на вывески английских таверн.
Эта легенда является бельгийским религиозным мифом. Подобно тому как кельтские предания об Островах Блаженных рассказывают о смертных, сумевших совершить путешествие на корабле в Авалон и затем вернуться назад, так и бельгийская легенда повествует о жителе некоего далекого рая, приплывшем в лодке к этим необитаемым берегам, а затем оставившем их.
В первом случае счастливый смертный живет с божественной девой и остается вечно юным, во втором – неземное создание соединяется на время с земной женщиной и становится прародителем аристократического рода.
Существует англосаксонская легенда, в которой можно отыскать следы этого мифа. К берегам Скандии однажды приплыла лодка без руля и ветрил, в ней лежал спящий мальчик, укрытый щитом. Местные жители приняли его и воспитали, дав имя Скильд Скевинг (сын челнока). Со временем он стал их королем. В «Беовульфе» говорится, что он правил долго, а когда почувствовал, что приближается его смерть, то приказал своим людям положить его в полном вооружении в лодку и пустить ее в море. Среди норвежцев такие вещи были распространены. Короля Хаки, когда он умер, положили на корабль, который подожгли и пустили по волнам. То же самое рассказывают и о Бальдре. Но плавание мертвых в скандинавской мифологии не имело никакого значения, в то время как для кельтов в нем был заложен глубокий смысл. Скандинавская Валгалла, в отличие от кельтского Авалона, что лежал в море за заходящим солнцем, располагалась на вершине высокой горы. Соответственно, я делаю вывод, что обычай германских и северных народов класть умерших в лодки является заимствованным, а не местным.
В связи с мифом о Гелиасе заслуживает упоминания и античная легенда о Гелиосе, проплывающем по небу в своей золотой ладье. Образы солнца и луны, путешествующих по небесам в золотой или серебряной лодке, являются общими для многих мифологий. На первый взгляд кажется весьма вероятным, что Гелиас – это то же самое, что Гелиос, но каким образом классическое божество очутилось в Брабанте, понять невозможно. Я все же думаю, что имя Гелиас происходит от кельтского названия лебедя.
То, что рыцарь вынужден покинуть свою жену, когда она задает вопрос о его происхождении, связывает этот миф с легендой о Граале. Согласно правилам ордена Святого Грааля, каждый рыцарь должен был вернуться в храм ордена, как только кто-нибудь спросит о его родословной или службе. В известной легенде причина этого не объясняется, поскольку миф о Граале исконно кельтский и корни его уходят в таинства друидов.
Я не буду приводить здесь сведения о различных изданиях Лоэнгрина, Гелиаса и прочих легенд о рыцаре-лебеде, поскольку все основные труды уже были перечислены мною выше.
Глава 23
Святой Грааль
Когда сэр Ланселот прибыл к королю Пелесу, то, как рассказывает сэр Томас Мэлори, «они поприветствовали друг друга и вошли в замок, чтобы вкусить пищу. Вдруг в окно влетела голубка, которая несла в клюве маленькую золотую курильницу, и в воздухе разлился такой аромат, как будто все благовония мира были там. И тотчас стол их оказался заставлен всеми яствами и напитками, какие они только могли пожелать. И пришла прекрасная юная дева, которая несла в ладонях золотую чашу. Король преклонил колени и прочел молитву, и все, кто был там, сделали то же самое.
– Иисусе! – воскликнул Ланселот. – Что же это может значить?
– Это – величайшее сокровище, каким только может владеть смертный, – отвечал король. – И когда оно будет утрачено, Круглый стол распадется. Знай же, что ты видел сейчас Святой Грааль».[129]
Следующим, кому суждено было увидеть священный сосуд, стал набожный сэр Борс. После того как он узрел оный, «его проводили в просторный покой, где вокруг было множество запертых дверей. И когда сэр Борс заметил все эти двери, он отослал всех людей, чтобы никого не осталось рядом с ним. При этом, однако, он не стал снимать доспехов и прямо в них улегся на ложе. И вот увидел он свет, в котором разглядел тяжелое длинное копье, чей наконечник был направлен прямо на него. И показалось сэру Борсу, что наконечник этот горит, подобно свече. Вдруг копье вонзилось ему в плечо, нанеся рану в ладонь глубиной, которая причинила сэру Борсу большие страдания».
Однажды, когда король Артур и его приближенные вкушали ужин в Камелоте, они «неожиданно услышали треск и грохот грома и подумали, что все сейчас обратится во прах. И не смолк еще раскат грома, как солнечный луч, в семь раз более яркий, чем виден днем, проник в покои, и их осветила благодать Святого Духа. Тогда рыцари посмотрели друг на друга, и каждый показался остальным намного прекраснее, чем прежде. Долгое время никто из них не мог вымолвить и слова, поэтому они взирали друг на друга, словно немые. Затем появился в зале Священный Грааль, накрытый белой парчой, но никому не дано было увидеть его и того, кто нес его. Зал наполнился прекрасными ароматами, а перед каждым из рыцарей появились те кушанья и напитки, которые он предпочитал всяким другим. А когда Грааль пронесли по всему залу, то священный сосуд неожиданно исчез, и никто не мог понять, как это произошло».
