из них все, что тем было известно. Не так уж много они знали — Скавро был осторожен — однако из вопросов, которые он задавал, мне стало ясно, что его интересовала прежде всего оборона Коршена и снабжение войск. То же самое, кстати, косвенно подтвердил и Пронтий, когда мы с ним болтали на балу…
— Блестяще, — без всякого выражения констатировал Месьор. — А кроме того?..
— Кроме того, мне ответили из Бельверуса.
— Твои наниматели?
— Да. Ведь мне заплатили за то, чтобы убрать Скавро. И это было самой большой загадкой.
Конечно, Вертрауэн ничего не признал в открытую, и письмо Ринги было полным раздражающе туманных намеков и недомолвок, однако Палома прекрасно разбиралась в хитросплетениях домашней политики. И когда узнала, что покойный барон был близок, в числе прочих, с советником Марциалом, для нее словно свет вспыхнул в темной комнате.
— Видишь ли, — пояснила она своему собеседнику, — как и в любой другой стране, в Немедии масса тайных политических течений, и каждая группа преследует свои цели. Марциал принадлежит к Ордену Черного Кречета. Как и барон Торы кстати, но это так, к слову… Они помешаны на войне. На завоеваниях. Мирная торговля, дружеские отношения — для них это пустой звук. Они рождаются и умирают под лязг оружия. Коршен для них — лакомый кусочек, ведь отсюда открывается дорога на Замору и на Бритунию… Но, по счастью, в Немедии есть и более здравомыслящие люди. Те, кто понимают, что подобный поход был бы величайшей глупостью. Угроза слишком велика. Если Немедия попробует показать зубы — перепуганные соседи вмиг забудут о своих разногласиях. Коринфия, Бритуния и Замора объединятся, чтобы дать отпор завоевателям. И Бельверус окажется втянутым в глобальную затяжную войну, без особых шансов на победу.
— И тайная служба его величества решила эту проблему по-тихому, пока дело не приняло слишком серьезный оборот? — Грациан понимающе усмехнулся.
— Почти. Они лишь собирались ее решить — с моей помощью. Но, как ты знаешь, я опоздала. С ним разделался кто-то из местных. Должно быть, кто-то, кого Скавро пытался переманить на свою сторону — но просчитался.
В комнате повисло долгое молчание. Собеседники думали каждый о своем. Наконец Грациан подал голос:
— Ты не все мне сказала. Приберегаешь самое сладкое на потом?
Он видел ее насквозь.
— Есть еще кое-что. Я просила Гарбо узнать, какие покупки совершал барон в последние пару дней… сама не знаю зачем. Интуиция.
— И она тебя не подвела, — не спросил, а скорее констатировал Грациан. Палома кивнула.
— Помимо прочего, он покупал чернила и пергамент. Тебе это о чем-то говорит?
Месьор повел плечами.
— Донесение в Бельверус? Теперь это уже неважно…
— Не скажи. Ведь он собирался скоро уезжать — хозяин постоялого двора подтвердил, что срок найма комнат истекал через пару дней. Что он мог писать такого, чего не мог бы рассказать при скорой личной встрече. И зачем?
Грациан задумался. Палома не мешала его размышлениям, выжидая, придет ли он к тому же выводу, что и она сама…
— Список, — наконец объявил Месьор, и она с облегчением кивнула. — Единственное, что он мог пожелать занести на пергамент, это список своих сообщников — единственное, что необходимо сохранить в точности.
— И он не отсылал гонца.
Последовавшее молчание длилось бесконечно. Пока наконец Грациан не поднял на нее глаза.
— Ты… уверена?
— Гарбо клянется, что это так, и я ему верю. Ни один человек из тех, кто выправлял подорожную в Немедию за последние седмицы, не мог работать на Скавро.
— Значит, список еще здесь.
— Да. И, похоже, именно его искал тот человек, что напал на меня в доме ювелира. И я готова поставить на кон все, что угодно — он его не нашел.
— Кто же этот человек, по-твоему? Наемница передернула плечами.
— Сообщник. Единственное доверенное лицо, самый близкий Скавро человек, кого тот посвящал во все свои планы. Ведь, согласись, должен был быть кто-то среди высшей знати Коршена… Предатель. Без него все планы захвата города были бы обречены на провал.
— Ты думаешь?
— Уверена. Орден Кречета никогда не меняет своей тактики. Им необходимо было заручиться поддержкой влиятельных лиц в Коршене, чтобы начать действовать. К примеру, кого-то, кому они пообещали бы власть в графстве, после того как предатель откроет им ворота города.
— Но почему не посадить на трон кого-то их своих… немедийца?
— И настроить против себя всю Коринфию? Исключено. — Палома покачала головой. — К чему, когда в Коршене сама ситуация благоприятствует их планам — спасибо графу Лаварро и его нерешительности! Нет, отыскать реального претендента на трон, развязать в графстве братоубийственную войну — а потом явиться сюда «по-добрососедски», дабы помочь навести порядок… вот это куда больше в стиле моих соотечественников. Можешь мне поверить. Так что у Скавро был союзник. Был!
— И кто же он?
Наемница посмотрела на Грациана долгим, внимательным взглядом. Его чуть одутловатое лицо, со следами былых пороков и излишеств, было бледным и усталым. Морщины сегодня утром обозначились четче, чем обычно. Взгляд серых глаз, обычно такой острый, пронизывающий, казался тусклым, сонным. Бесцветные губы кривились в недовольной гримасе.
— Так кто же этот человек? — повторил он, словно думал, что она не слышала вопроса.
Палома вздохнула.
— Я надеялась, что ты мне это скажешь, Грациан. Кому и знать, как не тебе? Ведь это именно ты убил барона Скавро!
— Я? Смеешься?!
— Отнюдь. О, не своими руками, разумеется. Убийцей был Меттерианор. Или его брат… никак не могу запомнить его имя. Но какая разница? Это сделал ты, Грациан!
…Если Палома надеялась, что выражение его лица изменится, отразит хоть какие-то чувства — ее ждало разочарование. Наемница поморщилась, раздосадованная до глубины души.
— Я так старалась, право… Ты мог бы хоть из вежливости оценить мои усилия…
— Я их ценю. — Голос Месьора был безжизненным, как засушенный лист. — Как ты догадалась.
И — когда?
— О! — С показной небрежностью она махнула рукой. — Почти сразу, по правде говоря. Едва только увидела твоих карликов. Дело в том, что Скавро сидел в кресле, когда его убили, я говорила тебе об этом. Но не сказала самого главного — что удар был нанесен вровень. Не сверху, как если бы действовал убийца обычного роста. Нет, тот, кто держал оружие, был одного роста с сидящим! Если только он не встал на колени…
— Но как осторожный немедиец подпустил бы к себе убийцу? — Грациан говорил так отвлеченно, словно все эти обвинения не имели к нему ровным счетом никакого отношения.
— Он не видел причин опасаться тебя… калеки, — безжалостно пояснила Палома. — А карлики — их ведь вообще большинство людей не склонны замечать и принимать всерьез. Так… живые игрушки. Да еще носильщики, в твоем случае. Чего ему было бояться? Меттерианор мог сделать вид, к примеру, что подошел налить своему хозяину вина…
— И это единственное, что позволило тебе заподозрить меня? — Тон коринфийца выражал недоверие. — Жидковато…
Палома тряхнула головой.
— Я — наемница, ты забываешь. И у меня была неплохая школа. Возможно, никто в Коршене не
