окончания слов. – Александр, передайте святому отцу микрофон. Томас, здравствуй, ты на прямой линии.
Торквемада с ужасом обозрел звуковой усилитель. Прелаты в горестном испуге закивали головами, прикидывая, что изобретателя этого устройства следовало бы сжечь за сатанизм, а имущество нехристя отобрать в казну.
– А я не хочу, чтобы ты здравствовал, злобный предатель Христа, – проскрипел Торквемада. – И не к тебе, чудовище, пришел поговорить я.
Иуда слегка присвистнул, подняв брови.
– Лучше быть предателем, чем импотентом[20], – съязвил он. – Ты думаешь, нам на Небесах ничего неизвестно о твоем поведении в частной жизни? Это в некоторой степени наивность и даже глупость. Сын Божий слушает тебя. Говори и не трать время – телефон раскалился.
Прелаты перевели взгляды на Торквемаду и зашептались. Тот запунцовел, но справился с волнением, с обожанием рассматривая лик Христа на экране.
– Господи Иисусе! – торжественно прожевал он два слова, каковые репетировал множество лет. – Думаю, в отношении твоего слуги имеет место быть ошибка… Когда я умер, я вдруг оказался НЕ в Раю… и это было для меня огромнейшим потрясением. Не я ли служил тебе, аки верный пес? Не я ли сжигал еретиков сотнями за твое здоровье, очищая землю от скверны?..
– Достаточно, – прервал священника Иуда. – О Господи, какие же они все нудные! И как ты их только терпишь? Перед тем как Сын Божий ответит тебе, скажи мне следующее: где в Библии сказано, что надо сжигать людей?
Инквизитор утратил уверенность и погрустнел лицом.
– Прямо вот так нет, – промямлил он. – Но… я думал… я трактовал…
– О, да неужели? – издевательски вскинул брови Искариот. – Вы, милые трактовщики, с давних пор заколебали Сына Божьего по самый нимб. Приходят и давай тут трактовать, твари. Договорятся до того, что и с родным отцом можно в кровать лечь: а че, ведь дочери Лота с ним переспали в пещере[21], и без проблем? Надо въезжать в месседж, осел. Не переиначивай Библию на свой лад, мы тебя в редакторы не приглашали.
Морщины на лбу Торквемады сплелись в узел, напоминая осьминога.
– Допустим, тут я был не прав, – смирился инквизитор. – Но есть еще один аспект. Было дело – я молился вечером, говорил с Господом и вдруг услышал от него четкое послание: иди, Торквемада, и жги еретиков!
Прелаты набожно, хором перекрестились.
– Вау, как грандиозно! – заметил Иуда с ленивой пресыщенностью. – Но знаешь, есть одна интересная фишка. Если ты говоришь с Богом – то это молитва. А если Бог с тобой – то это шизофрения. Буша послушать – ему тоже войска в Ирак Господь повелел ввести. Мировые психушки и без тебя забиты придурками, которым Глас Божий приказал резать бабушку на соседней улице. Ха, парень сжег тысячу человек народу и еще на какое-то снисхождение рассчитывает: держите меня семеро – пятеро не удержат. Спасибо за общение, дорогой Торквемада, нам даже твоя рекламная фраза не нужна. Счастливо тебе сгореть в озере огненном.
Инквизитор завопил на латыни, но связь отключилась.
– А наш call-центр продолжает принимать sms-сообщения от грешников! – радостно закричал на заднем плане Урагант. – И на очереди эсэмэска от Иосифа Сталина. «Товарищ Иисус Иосифович, – пишет нам вождь народов с мобильника „Билайна“. – Как я учил в семинарии, вы когда-то сказали: луковое перо, которое богатый подал нищему, вытащило его из Ада. В 1943 году я заново открыл церкви, выпустил из лагерей множество священников, вернул должность патриарха. Разве это не свидетельство моих заслуг?»
– Прежде всего хочу поправить, – вмешался Иуда. – Отчество Иисуса – Саваофович, так как, вообще-то, он именно Сын Божий. В остальном же, товарищ Сталин, напоминаю: вы пошли на открытие церквей, выполняя свой обет – если Господь спасет Москву от прихода немцев. Это соответствует известной русской поговорке: «Как беда до порога, так люди до Бога». Гореть вам синим пламенем, с чем я вас и поздравляю!
Пара икон в студии заплакали елеем – предположительно от смеха.
– Второе sms, – читал дисплей мобильного телефона Урагант. – Это известный поэт, баснописец, автор гимнов СССР и России Сергей Михалков. Он предлагает нам вариант гимна Страшного Суда и сразу шлет его текст:
У Иисуса дернулся уголок рта – он едва подавил желание засмеяться. Иуда Искариот сам еле устоял на ногах, схватившись за микрофон.
– Благодарим уважаемого поэта за прекрасные стихи, – выдавил он из себя. – Конечно, это сильно напоминает мне нечто такое определенное…
– По факсу пришел еще целый набор гимнов, – известил Урагант, тряся листками бумаги. – Пресвятой Деве Марии, славным двенадцати апостолам и каждому из 25 тысяч святых, включая святого Серапиона (чье имя, как признается поэт, ужасно трудно рифмовать), подарена отдельная песня. Прикажете озвучить все сразу?
Иуда отшатнулся от Ураганта как от прокаженного.
– Да нет, благодарим покорно. – Он перекрестился на распятие. – Пожалуй, пора давать телефонный звонок. Кто сейчас на линии?
– Композитор Сальери! – бодро отрапортовал Иван.
– Тоже с гимном? – испугался Искариот.
– Нет, – успокоил его Урагант. – Хочет сделать признание перед лицом Господа. Он не травил Моцарта ничем: тот от переутомления умер.
– Господь давно в курсе, – буркнул Иуда, – незачем эфир занимать. Давайте опять дадим прямое включение ВДНХ. Александр?
Целкало заново проявился при свете софитов. На этот раз площадку окружали люди в коротких белых одеждах и в плетеных сандалиях. Центром внимания служил напомаженный человек в джинсах «Версаче», с рыжей бородкой и завитыми волосами. Он уверенно, хотя с некоторой опаской взял микрофон, отработанным жестом откинув назад волосы.
– Император Нерон, династия Юлиев-Клавдиев, – тонким, почти женским голосом отрапортовал человек. – Dominus, я уверен, что мне положена амнистия. Посудите сами – я сжег Рим, и это невольно положило конец массовым казням христиан. Иначе всех ваших сторонников, включая апостола Петра, львы на арене амфитеатра благополучно бы скушали. Кстати, хотите контрамарочку? Мой артистизм наконец-то оценен по достоинству: завтра у меня премьера в отличном спектакле Виктюка.
Иисус посмотрел в камеру и отечески улыбнулся.
– Забавная у вас, однако, логика, любезный цезарь! – отрезал Иуда. – Но чего еще ожидать от человека, чья должность в ХХ веке ассоциируется сугубо с салатом. Если следовать вашим умозаключениям, то мы должны амнистировать всех крыс, в 1347 году заразивших Европу Великой чумой и тем самым отсрочивших приход эпохи инквизиции. И не обольщайтесь относительно театра. Вас туда взяли только по той причине, что вы звезда, имя которой можно указать на афише. А звездам не надо уметь играть. Таланта же у вас не больше, чем у арбуза.
Экран померк, закрыв перекошенное от злобы лицо Нерона.
Иуда мельком взглянул на песочные часы, стоящие на столе перед Иисусом.
– Кто там еще остался? – спросил Искариот. – Время истекает.
– Казанова на телефоне, – ответил Урагант. – Даем подключение.
В студию ворвался старческий и в то же время бодрый голос.
– Бон джорно, дорогой Иисус, – бархатно произнес Джакомо, и пара ангелиц, невольно вздохнув, затрепетали крыльями. – От слов к делу. В благословенном 1751 году от Рождества Твоего в первую декаду
