интересно, было ли в вашей школе сексуальное образование».
Когда первый шаг сделан и реакция оказалась положительной, вы можете задать более конкретные вопросы о сексуальном образовании вашего собеседника: «Что вы узнали о сексуальности от учителей? От друзей? В церкви или синагоге? От своих собственных родителей? Из книг? Услышали ли вы то, что хотели услышать? Или то, что не хотели услышать?»
Дальнейшим развитием вашего интервью может стать вопрос о нормах во взглядах на секс, когда ваши родители были детьми или подростками. Например: «Каково было отношение ваших родителей к сексу? Ваших друзей? Средств массовой информации? Вы думаете, в то время большинство людей были девственниками до свадьбы?» Различались ли стандарты сексуального поведения для мужчин и женщин? Когда вы впервые узнали о гомосексуальности? Каким было отношение ваших знакомых к гомосексуальности? Какие средства использовали люди для контроля рождаемости? В чем вашему поколению было легче, а в чем тяжелее в вопросах секса по сравнению с нашим поколением?
Если разговор идет гладко, вы можете придать ему более личный оттенок: «Что вы чувствовали в период вашего физического созревания и превращения из ребенка в подростка? Насколько быстрым было ваше созревание по сравнению с одноклассниками? Знали ли вы о менструации/эякуляции до того, как это случилось с вами? Когда вы впервые влюбились? Как это произошло? Каким был ваш первый поцелуй? Что бы вы хотели знать в свои детские или юношеские годы из того, что знаете сейчас?»
Если ваше интервью дошло до этой точки, вы, вероятно, уже составили достаточно полное и глубокое представление о некоторых важных аспектах личной жизни вашего собеседника и, мы надеемся, своей собственной. Итак, кто будет вашей следующей жертвой?
Учитывая этот факт, мы стремились исповедовать в своей книге открытую философию. Мы надеемся, что часть из написанного ниже будет относиться ко
Данную книгу отличает психосоциальный подход. Он в достаточной мере отражает наше убеждение, что человеческая сексуальность в большей степени определяется психологическими факторами (эмоциями, установками, мотивами), а также процессом социального обусловливания (процессом, посредством которого мы узнаем об ожиданиях и нормах социальных групп, к которым принадлежим), нежели биологическими факторами, такими как гормоны или инстинкты. В свою очередь психологические и социальные факторы настолько тесно переплетаются, что нередко бывает трудно провести между ними границу.
Возможно, мы далеко не всегда осознаем влияние на наши сексуальные установки и формы поведения как общества в целом, так и отдельных социальных групп, к которым принадлежим (Laumann et al., 1994). Из-за скрытого характера тех механизмов, посредством которых мы усваиваем ожидания общества в отношении сексуального поведения, у нас часто создается впечатление врожденности или естественности наших чувств и форм поведения. Однако были проведены исследования сексуальности в других обществах и даже в различных этнических, социоэкономических и возрастных группах в рамках нашего общества. Результаты этих исследований наряду с рассмотрением данной темы в исторической перспективе свидетельствуют о большом диапазоне общественно приемлемых форм сексуального поведения. Таким образом, становится очевидной относительность того, что мы сами привыкли считать нормой. Такое осознание влияния культуры и индивидуального опыта поможет более объективно оценить нашу собственную сексуальность. Поэтому мы будем уделять первостепенное внимание психосоциальным аспектам человеческой сексуальности.
Также очевидно, что человеческая сексуальность в значительной степени определяется и биологией пола. Поэтому на протяжении всей книги мы будем подробно рассматривать и биологические основы сексуального поведения. Мы обсудим теории, касающиеся воздействия генетического отбора на протяжении многих тысячелетий человеческой эволюции, а также влияния на индивида конкретных генетических переменных. Мы также рассмотрим роль гормонов и нервной системы при обсуждении спора о значении «врожденного и приобретенного» в определении нашей сексуальности.
Помимо психосоциального подхода мы придерживаемся собственных взглядов по двум связанным с сексуальностью темам. Обе были актуальны на протяжении многих веков истории западной культуры. Во-первых, это представление о том, что продолжение рода является единственным законным основанием сексуальной активности. В Северной Америке одним из наиболее характерных проявлений этого взгляда явилось приравнивание понятия секса к половому акту. Согласно этому представлению, все, что не связано с пенисом, проникшим в вагину, не имеет отношения к «сексу». Вспомним скандал вокруг Клинтона и Левински, разразившийся в 1998 году. Тогда первоначальное заявление Клинтона о том, что он «не вступал в сексуальные отношения с этой женщиной», было бы правдой, если рассматривать «секс» как половое сношение и исключить из определения секса поцелуи, оральный секс и генитальный петтинг. Такая точка зрения достаточно широко распространена. В ходе опроса студентов колледжей было обнаружено, что 60 % из них не рассматривают оральный секс как «занятие сексом» (Sanders & Reinisch, 1999). Это означает, что многие считают себя «формально девственными», поскольку могут заниматься «чем угодно, кроме этого» (включая некоторые виды стимуляции, приводящие к оргазму). «Этим» они не занимаются и никогда не занимались, поскольку не практикуют формы полового контакта, при котором пенис вводится в вагину.
Безусловно, сношения «пенис-вагина» являются наиболее полным выражением гетеросексуальных половых контактов. Однако чрезмерный акцент на роли полового акта часто приводит к негативным последствиям. Это способствует живучести представления о том, что сексуальные ощущения и оргазм должны испытываться людьми только при введении пениса в вагину. Столь ограниченные взгляды влекут за собой и непосильные требования к сексуальной активности как для мужчин, так и для женщин и становятся причиной фантастических ожиданий, связанных с самим половым актом.
Подход к сексу лишь как к средству продолжения рода
