дороге он заглянул в сувенирную лавку и купил розового пасхального зайчика, сидящего на задних лапках рядом с миниатюрной ветряной мельницей. Крылья мельницы вращались, если на них сильно подуть, и Алан подумал, что его малышке это непременно понравится. Помахивая пакетом с зайцем, он завернул за угол… и около витой железной ограды увидел красный автомобиль, явно не принадлежащий ни одному из соседей Дорис. Алан подошел к входной двери и похолодел, услышав громкий мужской голос, раздававшийся из недр дома. Когда он вошел, ему представилась следующая картина: в глубине комнаты на ручке кресла сидела растерянная Дорис, а перед ней возвышался патлатый рыжий детина в потрепанных джинсах и длинной майке навыпуск. Детина обернулся и устремил на Алана приветливый и радостный взгляд. Ну, разумеется! Это был Кевин ОТрэди собственной персоной.
— А, Блайт, вот и вы! Значит, все это чистая правда. Ну, здравствуйте!
— Дорис, — процедил Алан сквозь зубы, — что этот человек здесь делает?
— Послушайте, Блайт, — молниеносно отозвался ОТрэди, слегка пригасив сверкающую улыбку, — воспитанные люди отвечают на приветствие.
— Дорис, — повторил Алан, — ответь мне, что этот человек здесь делает?
— Р-ради всего святого, — произнесла Дорис, заикаясь, тревожно следя за обоими мужчинами, — только не надо нервничать, Алан, я все объясню…
— Однако… — протянул ОТрэди, поднимая желтые брови, — я смотрю, вы совсем запугали девушку, Блайт. Она у вас пикнуть боится. Похоже, вы с женщинами практикуете те же воспитательные методы, что и со студентами. Дори, оказывается, вот что тебе нравится? А в угол на колени он тебя не ставит? То-то я никак не мог поверить, когда мне рассказали о твоем новом увлечении…
— Не увлечении! — яростно выкрикнула Дорис, одновременно метнув на Алана молящий взгляд. — Это у тебя были увлечения! Десятки увлечений! Не ставь меня на одну доску с собой!
Ну ладно, ладно, — ОТрэди выставил вперед ладони, — не нужны мне снова эти скандалы. Я думал, ты давно все забыла, Дори, мы встретимся, просто как старые друзья, и ты познакомишь меня со своим… новым другом. Не знаю, интересно ли это тебе, но у меня тоже появилась постоянная подружка — очень милая девушка, лингвист, знает чертову уйму языков… Я, конечно, не думал, что мы будем устраивать совместные пикники, но, мне казалось, можно иногда встретиться и поболтать… Слушайте, Блайт, не смотрите на меня волком: я оказался по делам в Эшфорде и просто захотел повидать Дори — без всяких задних мыслей — и убедиться, что у нее все в порядке. А сразу впадать в истерику, кричать — ну зачем же так? — ОТрэди похлопал ресницами, выдержав небольшую паузу. — Я ведь не злодей какой-нибудь. Ну, жили вместе, ну, расстались. У всех же есть какие-то истории за плечами, Что ж теперь, все время оборачиваться и плеваться? И кстати, в том, что с тобой тогда случилось, Дори, моей вины нет. Я это тогда говорил и сейчас повторю. Давай без обид: что было, то прошло, у тебя теперь новая жизнь — похоже, вполне благополучная. Я же могу оставить за собой право просто помнить тебя? Честное слово, Блайт, я не собирался перебегать вам дорогу или что-нибудь в этом роде. Так, зашел — все-таки мы с Дори довольно долго были близкими друг другу людьми. Разве нет? Однако, я вижу, мое присутствие не вызывает у вас особого энтузиазма, и чашечку чаю мне здесь не предложат. Ладно, я пойду. Надеюсь, после моего ухода в ваших отношениях вновь воцарится полная гармония. Может, еще увидимся в менее нервозной обстановке. Пока, Дори! Счастливо, Блайт!
Когда дверь захлопнулась, Алан тяжело опустился на стул и уставился в стену. Дорис робко приблизилась и села на ковер у его ног. Продолжительное время оба молчали. Дорис первой нарушила тишину, казавшуюся особо гнетущей после громкой жизнерадостной болтовни ОТрэди.
— Алан, а что у тебя в пакете?
— М-м? Это зайчик.
— Какой зайчик?
— Пасхальный. Тебе. Зачем ты его впустила?
— Он позвонил, и я подумала, что это ты. Ты ведь уже забывал ключ раньше. Я открыла, он вошел. И с порога начал смеяться, трещать… Безостановочно трещать! Так всегда бывало, особенно после… Но я даже не могла его толком слушать. Я страшно испугалась, что ты сейчас придешь и…
— Ну, не надо, — Алан прижал голову Дорис к своим коленям и принялся гладить ее по волосам, — все похоронено и забыто…
— А можно мне посмотреть на зайчика?
— Можно.
Когда Дорис разрывала бумажную упаковку, Алан набрал побольше воздуха и произнес:
— Если я попрошу, ты выйдешь за меня замуж? Дорис на секунду замерла, не выпуская из рук надорванный пакет.
— Если попросишь, то, наверное, выйду.
— Ну тогда я прошу тебя.
Дорис аккуратно поставила игрушку на пол, подула на крылья мельницы и подняла на Алана глаза:
— Ну тогда я согласна.
— Будущая невестка, мы знакомы уже два с половиной дня и до сих пор не выпили по этому поводу шампанского. По-моему, это упущение. Как вы относитесь к такому предложению?
Дорис, свернувшаяся клубочком на диване, скорчила гримасу и покачала головой:
— С детства терпеть не могла газированную воду, а с возрастом перенесла это чувство на шампанское. Знаю, большинство меня не поддержит, но я просто ненавижу это ощущение, когда во рту что-то шипит и пузырится.
— О каком большинстве ты говоришь? — откликнулся Алан из другого угла дивана. — Если Сиду так хочется, пусть он и пьет. А я уже больше не могу ни есть ни пить: все то время, что мы у тебя гостим, Сид, ты только и делаешь, что пытаешься усадить нас за стол. Хочешь, чтобы Дорис по возвращении домой не влезла ни в один из своих костюмов? А сам ты, я смотрю, втянулся в этот процесс — за последние годы ты раздался раза в полтора.
— Зато ты как был тощим и костлявым, так и остался. Что касается твоей прелестницы, было бы преступлением испортить ее божественную фигуру. И все же, ребята, я что, из нас троих один настоящий химик? Дорис, научить тебя, как быстро удалить из шампанского углекислоту?
Дорис энергично покивала. Алан покосился на нее и подумал, что она удивительно быстро нашла общий язык с его братом. Пожалуй, ему это нравилось.
— Можно, конечно, просто оставить шампанское открытым ровно на четыре часа — за это время оно полностью выдохнется. Установлено опытным путем. Но есть способ проще: кинуть в бокал кусочек шоколада — только хорошего, который быстро не растворится. Пузырьки углекислоты стремительно притягиваются к шоколаду, после чего он всплывает на поверхность, а пузырьки лопаются. Затем шоколад сам снова опускается на дно, и весь процесс повторяется с начала. После нескольких рейдов вверх-вниз шоколад на сто процентов очистит шампанское от газа. И превратит его, между прочим, в редкостную гадость. Так-то, Алан, тебе еще есть чему поучиться у старшего брата.
— Ну да, Сид, остаток жизни я проведу, превращая шампанское в воду при помощи шоколада. Возможно даже, под это ноу-хау нашей лаборатории выделят дополнительное финансирование.
— Дорис, как ты терпишь этого зануду? Ты хоть представляешь, какая тебе предстоит с ним жизнь?
— Надеюсь, что замечательная. — Дорис пододвинулась к Алану и пристроилась рядом с ним. — Но занудство — вещь не самая страшная. У моего будущего мужа есть качество куда хуже: он ужасно ревнив!
— А ты что, даешь для этого повод?
Ничуть! Правда, правда! Вот, например, несколько недель назад руководство факультета раздобыло одного восьмидесятилетнего миллионера, который мог бы поделиться своими капиталами с нашей лабораторией. Дела с финансированием в самом деле обстоят не очень хорошо. Миссис Кидд — это мой босс — сказала, что старичок падок на женскую красоту, и велела нашим дамам в день его визита быть при полном параде. Мы же все заинтересованы в том, чтобы этот денежный мешок раскошелился. Миллионеру организовали роскошную экскурсию, наглядно продемонстрировали результаты научных исследований, поделились планами на будущее, да еще устроили фуршет. Он остался всем доволен и пообещал золотые горы. Казалось бы чего лучше? Но нет: Алан своим острым глазом заметил, что до прихода старичка две верхние пуговицы на моей блузке были застегнуты, а после его ухода они оказались расстегнутыми. Так он
