Матушка говорила мне, что надо ставить цель и идти к ней.
Я не понимала, что значит цель?
Как ее ставить?
И что значит идти к ней?
Я не верила в себя. Я не любила себя. Когда мне говорили: «Я люблю тебя, ты такая красивая!» – я говорила, что все мужчины вруны, я ж знаю, какая я!
О, да, я дико зависела от мнения окружающих! Всех.
Наслаждение – это то чувство, с которым я просыпаюсь теперь каждое утро.
Я давно уже не пью и не принимаю наркотиков, даже легких.
Я люблю вкус кофе и пока не хочу от него отказываться. Хотя белые зубы – довольно сильный аргумент. Посмотрим и подойдем к этому осознанно!
Позвонила матушка, мы протрындели час по телефону, и я говорила ей о том, как влюблена в квартиру, в которой сейчас живу, и очень хочу ее купить. На что мама ответила: если поставить себе цель, то все возможно. А потом, перезвонив, сообщила, что нужно срочно отвезти фотографии на визы в круглосуточное заведение под названием, записанным у нее на листочке. Мне, признаться, довольно сильно хотелось спать. Я переживала, что не смогу завтра встать на работу, но все же хорошесть сыграла свою роль и не могла отказать. Сев в машину, я рассказала ей историю про женщину с бородой в голубом халате. Матушка велела мне успокоиться: дескать все мужики ищут кого-нибудь, чтобы обвинить.
Я устала. Мой бывший муж обвиняет меня в том, что его отец умер от рака из-за меня. Его друг Кирьяныч до сих пор со мной воюет вроде из-за того, что я ушла от мужа. Я-то с этим разобралась. Я поняла, в чем загвоздка, я разобрала мусор в нашей избе. А Кире написала смс-ку, что поздравляю его с прошедшим днем варенья и что мне надоела эта бессмысленная война. Будь счастлив!
Да, наверное, мне все же следует отправиться на курсы «Мужчина и женщина»!
Тем временем мы доехали до заправки. На улице стоял жуткий мороз. Ладно я, мама была очень легко одета. Мы спросили, есть ли бензин, нам ответили, что надо подождать 10 минут. Мама стала переживать, я сказала, что за 10 минут ничего не произойдет. Вот только жаль, что не зашли в «Максима-пиццу» выпить кофе, так как дико хотелось спать. Мы понемногу замерзали, пришлось выключить радио. Мама что-то говорила про такси, если кончится бензин. Я продолжала ей говорить, что все будет хорошо! В переднее окно мы увидили девушку, которая начала снимать таблички с заправочных пистолетов. Открыв окно, мама выкрикнула, есть ли уже бензин.
– Да, есть, подъезжайте.
– Ой, а как же туда подъехать?
– Ну дать сперва прямо, а потом вывернуть назад.
Мы так и сделали. Выходя, я протянула маме свои норковые белоснежные уши. Она надела красные перчатки. Стояла в байковой красно-белой как бы телогрейке с черными долматинами повсюду. Про себя я отметила, что ей клево в кроссовках и у нее отменная задница, как у Дженнифер Лопес-похудевшей! Было очень темно, из открытого багажника того самого «Пежо», который я помогла ей купить, донесся мамин голос, что она не может открыть бензобак, он просто замерз. Тогда она достала какую-то жидкость и сбрызнула ею замок, но бензобак так и не открылся. Мужчинка, заправлявшийся сзади, подсказал, что надо попробовать отогреть зажигалкой. Мам, но на заправках Ж нельзя зажигать! (Мне просто на секундочку вспомнился отрывок из фильма ЗУЛАНДЕР, когда она заживо сгорела из-за того, что манерно обливались бензином, как на съемках, а потом кто-то захотел прикурить сигареточку... Алиса знала, если дотронуться до раскаленной кочерги – обожжешься...)
– Ну я ж не на улице, а в машине.
Мама присела в машину, на козырьке ее красной кепки виднелся знак «Реасе» из американского флага, а под кепкой виднелась безнадега. Нервно поджигая ключ, ей нужно было успеть выскочить, одеть перчатки, вставить ключ в бензобак и попытаться открыть, ключ безнадежно застрял. Мама начала кричать мужчине, что замок так и не открывается. Я тихо сидела на переднем сиденье и думала про себя, что я нахожусь с мамой, я ничего не сделала для того, чтоб здесь застрять, и была уверена, что вселенная не против меня, может, просто Богу скучно и он вечно с нами играет. Тогда я сказал вслух:
– Боженька, если ты все же есть, помоги моей матушке открыть замок, пожалуйста.
– АГА, – радостно закричала мама, – у нас получилось. – И стала заправлять машину.
Я не могла поверить в чудо, но все же поблагодарила БогА и всю вселенную за помощь!
Мамуля радостно прыгнула в машину и захлопала в ладоши. Включила печку на полную, так как очень замерзла.
Теперь мы можем включить все, что угодно, даже музыку.
Я включила сборничек 60-х, взятый у Дуси! И мы тронулись.
Мама продолжала нервничать: где поворачивать и до куда ехать. Я ответила, что не знаю, где что находится, но на местности сориентируюсь. Она прикурила сигареточку.
– У меня зрительная память хорошая, я так не могу объяснить. Давай просто не разгоняться сильно, лед и все такое.
– То есть мы едем прямо до Кремля, а потом...
– Давай доедем до Пушкинской. По-моему, там отменили поворот налево, на бульвары, придется ехать через мою работу, черт! Давай сюда бумажку.
– На!
– Так, Рождественка, блин, я помню Рождественский бульвар, наверное, нам надо на бульвар. А карты нет?
– Нет.
– Так ладно, а что еще они сказали?
– Угол Рождественки и Трубной и есть та улица, которая нам нужна, еще там церковь.
– Ну по церквям я не ориентируюсь. Что еще? Может, там бани есть?
– А-а... ну понятно тогда, это там, где ДЖИГАНАТХ. Помнишь, мы там с тобой частенько ели, так вот «Джаганатх» находится на Кузнецком мосту, дом 11, а если стоять к нему спиной и идти налево, то первый поворот налево и есть МАРХИ.
– Да, но я не знаю, как туда заезжать, нам пока прямо, да?
– Да, перестраивайся в средний ряд, после Красной площади налево и еще раз налево!
– Ой, как мне нравится центр, красиво подсвечено все.
– Ага. В центре, как в Европе, вышел – и тебе телефон оплатить, и в магазин сходить, и в рестике поесть. Ну у меня сейчас тоже неплохо. Сейчас перестраивайся в левый ряд, около моего бывшего дома, напротив галереи «Актер». Два одинаковых дома, только один дом с призраками, а другой отремонтированный. Помнишь, ты мне в детстве рассказывала про эту улицу.
– Ага, а теперь я все забыла.
– Ужасно не хочу, чтоб так было. Налево, налево. Вон «Книга» на Тверской, про который я те говорила.
– Куда налево-то? Точно здесь есть проезд?
– Ну, мам, я тут работаю на Большой Дмитровке.
– А это что за улица?
– Вот тут VOGUE – сидит слева, тут Столешников пер. справа.
– Где?
– Ну, мам, езжай быстрее!
– Да я хочу улицы запомнить.
– Лучше б карту купила. Сейчас направо и теперь все время прямо. Вот тут Галерея Новиковская, помнишь, я когда-то давно тебя звала, ты так и не доехала. Так, тут посередке прямо, справа поворот к ЦУМу. АГА, а вот теперь не гони, кажется, здесь направо. Можешь проехать чуть вперед. Да, кажется, сюда, ничего не видно, но вроде церковь тут твоя, а вон – Рождественка (надпись слева). Так, кажется, направо Трубная, тут бани эти сандуновские, вон спереди МАРХИ, а дальше Кузнецкий мост. А вон твоя, как ее, сзссс???
– Где, где?
– Да вон, проверь листочек!
