поспать…
Кирилл Афанасьевич внимательно оглядел его. Только сейчас он понял, что вынуждены были испытать люди, которых встречал здесь всю ночь и в это вот уже переставшее быть ранним утро.
— Отдыхай, Рогов, — сказал он. — Нет на свете наград, которых вы не заслужили…
…Потом полковник Рогов узнал, что Мерецков послал для спасения генерала Власова танковую роту во главе с капитаном Бородой. Тот, пересаживаясь с подбитых под ним танков на невредимые пока, добрался будто бы до места последней стоянки штаба 2-й ударной, но не нашел там никого и вернулся.
Александр Семенович тогда недоверчиво хмыкнул. «Если не обнаружил никого из штабистов, так как же этот лихой парень, сумевший в оба конца пройти Долину Смерти, определил, что это именно и есть наш КП? — подумал Рогов. — Впрочем, не все ли равно… Там, где мы прошли в ту ночь, теперь уже никому больше спастись не удастся».
На второй день разведчик встретил политрука, лицо которого показалось ему знакомым.
— Мы где-то встречались? — спросил он.
— Так точно, товарищ полковник. Виктор Кузнецов, ответственный секретарь «Отваги», газеты Второй ударной армии.
— Нету больше нашей армии, Виктор Кузнецов, — вздохнул Рогов.
— Будет, — уверенно произнес журналист. — Восстанет из пепла…
— Это точно, — усмехнулся Александр Семенович. — Чего-чего, а фениксов у нас хватает… От Волги до Амура. А что у тебя в руке?
— Несу в политотдел, — сказал Кузнецов и протянул рапорт Рогову.
Тот прочитал: «Группа сотрудников газеты 2-й ударной армии „Отвага“, вышедшая из окружения в ночь на 25 июня, сообщает вам следующее.
«Газета „Отвага“ выходила в окружении ежедневно. Последний номер вышел 23 июня. Номер за 24-е был почти уже готов — гранки номера сохранены, когда в расположение редакции прорвались автоматчики. Редакция находилась в это время в 3–3,5 километрах от Новой Керести по жердевке. Гвардейцы 19-й дивизии Буланова занимали оборону в 800 метрах от нас по дороге Новая Кересть — Замошье. Продвинуться вперед в расположение КП армии, на Дровяное Поле, мы не имели возможности, так как дорога была местами разбита бомбежками и сплошь забита машинами, вышедшими из района Новой Керести.
Материальная часть нашей типографии была уничтожена по устному приказанию начполитотдела Гаруса, полученному редактором Румянцевым 24 июня. Машины мы уничтожили лишь тогда, когда был уничтожен весь транспорт, стоявший перед нами.
Вечером 24 июня весь личный состав редакции и типографии присоединился к КП 57-й бригады. Отсюда мы отправились на прорыв. Вместе с нами шла группа зенитчиков 100 ОЗАД.
Из окружения вышли…»
Рогов взглянул на Кузнецова.
— Не густо, — сказал он. — Всего шесть человек… Вместе с тобой?
— Да, — ответил Кузнецов. — Холодков, начальник походного издательства, Иван Лаврентьевич… Черных, Каминер, Летюшкин, Раппопорт и Левин.
— А сколько было? Кузнецов опустил голову.
— Много, — глухо сказал он.
Александр Семенович заглянул в рапорт.
«Ничего неизвестно о следующих товарищах, — писал ответственный секретарь. — Румянцев, Бархаш, Лихачев, Чазов, Перльмуттер, Разумиенко, Ермакович, Желтова, Старченко, Голубев, Купорев, Жестов, Смолин, Жуликов, Лакин, Елизаров, Субботин, Ятаев, Мачнев, Корочкин, Ятин…»
— А Залилова почему вычеркнул? — спросил начальник разведки.
— Говорят, что видели его уже на этой стороне…
— Надеешься, значит? Это хорошо. На войне без надежды нельзя. Да… Куда ж ты теперь подашься, парень?
— Новую редакцию создавать.
— Не хочешь ко мне в разведку? Нам нужны соображающие люди.
— Я ведь журналист…
— Тем более. Такие особенно подходят. Ты подумай… Прощай пока. Может быть, и поработаем когда-нибудь вместе.
64
Из письма новгородского следопыта Николая Ивановича Орлова председателю Совета ветеранов 92-й стрелковой дивизии В. И. Белокопытову.
«…Вот уже два десятилетия собираю материал о действиях 2-й ударной в январе — июне 42-го года. Вы, наверно, знаете, что эту армию связывают те, кому это выгодно, с именем последнего командующего — А. А. Власова: раз, мол, Власов стал предателем, то и армию нечего вспоминать. Но историю не переделаешь… Сейчас совершенно очевидно, что 2-я ударная армия, несмотря на ее тогдашнее поражение, в труднейшее для страны время спасла Ленинград. Как известно из немецких источников, их войска готовились к последнему штурму города. И вот в это-то время и началось наступление Волховского фронта. 2-я ударная оттянула непосредственно на себя шестнадцать дивизий врага…
Вам можно не рассказывать про голод в мае — июне, сами это пережили. Но знали ли вы о раненых, располагавшихся вдоль Узкоколейки? Их было двенадцать тысяч человек, оставленных врагу… Это в районе между реками Глушица и Кересть, около так называемого Дровяного Поля.
Что сейчас представляет из себя Мясной Бор? Поселок за последние годы отстроился. Сейчас это отделение совхоза «Красный ударник». Из старых жителей осталось пять-шесть семей. Но в лесах, вернее в том, что от них осталось, и в Долине Смерти до сих пор еще пахнет войной.
В этом году по просьбе военкомата я работал там с ребятами-десантниками. Только у речушки Полнеть, это как раз в центре прорыва, мы нашли около семи тысяч единиц боеприпасов и собрали останки пятисот — шестисот воинов, хотя в этих местах работы велись уже много лет. Мне лично удалось установить по медальонам около четырехсот фамилий погибших и сообщить их родственникам.
Вблизи станции Мясной Бор, в радиусе пяти-шести километров, почти вся военная техника вывезена, но в районе Новой Керести по бывшим настильным дорогам осталось много сгоревших и взорванных автомашин, тракторов и другой техники. Деревни Новая Кересть, Теремец Курляндский, Любино Поле, Кречно и другие не восстановлены.
…В Мясном Бору есть три больших братских кладбища. На них стоят памятники. Несколько памятников сделал наш клуб «Сокол». Один из них погибшим воинам 18-го артполка РГК. Там же соорудили памятники войнам 2-й ударной, 59-й и 52-й армий, погибшим в Долине Смерти. Есть памятники у реки Полнеть.
…В этом году два раза прошел по местам боев 42-го года, водил ребят из школ. Один поход был лыжный, а второй по весне… Девятого мая народу здесь бывает очень много. Мы по традиции ежегодно перед Днем Победы ездим сюда и приводим в порядок захоронения. А 9 Мая вместе с ветеранами приезжают взрослые и школьники, идущие по следам родственников и земляков.
У меня выросла неплохая смена, особенно мои сыновья. В прошлом году они сделали много находок, обнаружили медальоны воинов из 305-й стрелковой дивизии. Она держала оборону от Теремца Курляндского через Малое Замошье и до реки Кересть на левом фланге прорыва, если смотреть от Мясного Бора в сторону Новой Керести.
Одна находка уникальная. В неглубокой воронке на болоте в пяти километрах от Мясного Бора, на стыке обороны 1001-го и 1002-го стрелковых полков 305-й дивизии, обнаружили останки погибших и среди останков чудом сохранившийся вещмешок. Я пишу «чудом», и это действительно чудо. Как будто не прошло тридцати пяти лет с той поры. В вещмешке находились три носовых платка, три подворотничка и кисет. Их отстирали от болотной грязи, они нисколько не истлели. Там же находился цинк из-под патронов, в который были вложены голенища хромовых сапог. Подошвы срезаны, голенища засунуты друг в друга. А внутри
