главе «Апофеоз» излагает причины, по которым Александр Македонский потребовал воздания ему божеских почестей.
Автор, хотя и называет требование сие странным, но полагает, будто оно легко объяснимо, ибо рассматривает его как продолжение тяжелейшей и многотрудной борьбы, которую Александр вел в течение всей пусть и короткой жизни — борьбы за признание абсолютного авторитета, соответствующего его титанической натуре.
Как не вспомнить при этом других великих автократов, пытавшихся при жизни причислиться к сонму небожителей… Какое пустое тщеславие!
Саша Македонский стыдится ныне проявленной им слабости.
Выстрелы из телеэкранов.
Что думают о философии порядка мои герои в романе «Страшный Суд»?
Штурм Дома Советов и подготовленная ломехузами атака Бастилии.
— Тюрьма — единственное место на Земле, где человек чувствует себя свободным от общества, — говорит аргентинский философ Фернандо де ля Фер.
Майкл Хуан Диего Маккормик Сааведра полагает, что если вы не в состоянии вызвать землетрясение, надо хорошо потрястись самому…
Платон. Избранные диалоги. Протагор. Пирр. Федр. Ион. Апология Сократа. Критон. Федон. «Художественная литература». Москва. 1965.
Михаил Восленский. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. МП «Октябрь» и «Советская Россия». 1991.
Этой книге предшествует абсолютно тенденциозное предисловие Милована Джиласа.
Кстати говоря, теория Джиласа о перерождении тех, кто одержал победу в борьбе за власть, может быть приложена и к так называемым демократам, назначившим себе такие привилегии, кои и не снились бывшим секретарям обкомов.
И ничего положительного, что Джилас все-таки признает за коммунистической номенклатурой — индустриализация, распространение культуры, «демократы» приписать себе не могут.
Кроме предательства национальных и государственных интересов России, тотального грабежа народа в их «активе» нет ничего.
Требования Ленина по поводу создания слоя революционеров-профессионалов.
— История знает превращения всяких сортов, — сказал он на XI съезде партии, в 1922 году. — Полагаться на убежденность, преданность и прочие превосходные душевные качества — это вещь в политике совсем не серьезная.
Ну чем не партайгеноссе Макиавелли?!
Отто Бисмарк. Мысли и воспоминания. В трех томах. Соцэкгиз. 1941.
— Тщеславие само по себе, — говорит Бисмарк, — это ипотека, которую надо вычесть из способностей обремененного ею человека, чтобы установить чистый доход, который остается в качестве полезного продукта его дарований.
К сведению рвущихся к рыночной экономике России: ипотека есть ссуда, выдаваемая под залог недвижимости.
Гегель. Лекции по эстетике. Книга первая. Соцэкгиз. 1938.
— …Хотя оригинальность в искусстве поглощает всякую случайную особенность, она, однако, — говорит Гегель, — поглощает последнюю лишь для того, чтобы художник мог всецело следовать импульсу и полету собственного гения… вместо воплощения каприза и пустого произвола мог воплотить собственную истинную самость в предмете, созданном им согласно истине.
Не иметь никакой манеры, — продолжает философ, — вот в чем состояла во все времена единственно великая манера, и лишь в этом смысле мы должны называть оригинальными Гомера, Софокла, Рафаэля, Шекспира.
Д. Мельников. Л. Черная. Преступник номер 1. Нацистский режим и его фюрер. «Новости». 1981.
Эту в высшей степени компилятивную, но объемистую книжицу я проштудировал дважды, когда писал «Ящик Пандоры» и «Мясной Бор».
Теперь собираюсь взять с собою в Переделкино, где буду заканчивать «Страшный Суд».
— Народ, который не помнит собственного прошлого, — заметил американский философ Сантна, — обречен вновь его пережить.
Помнит ли Америка войну Севера против Юга?
Гегель. Наука логики. Том II. Субъективная логика, или Учение о понятии. Соцэкгиз. 1939.
Пример силлогизма на стр. 133 — его заключение, которое, по словам Гегеля, не послужило хорошей рекомендацией в глазах Мендельсона.
Логическое счисление Плукэ.
Понятия всякости и правильности. Тотальность конкретного.
Немецкое слово Schluss и его не совсем точный аналог в русском языке «умозаключение». Гегель рассматривает «den Schluss» не как нечто такое, что имеет место в «уме», а как объективное соотношение моментов самого предмета или самого понятия, ибо для Гегеля сие одно и тоже.
Далее мы публикуем выдержки писательского дневника, которые сам Станислав Гагарин не успел подготовить для публикации. В них записаны размышления писателя о романе, ставшие последними свидетелями, посланцами из творческой галактики Станислава Семеновича Гагарина, не успевшего поставить точку в уникальной трилогии — летописи нашего Смутного Времени.
…Да, кстати, вспомнил, что вчера звонил Сергей Владимирович Михалков, звонил дважды, но в первый раз я спал, и Вера не решилась меня разбудить.
Легендарный Дядя Степа и автор Гимна Великого Союза с юношеским жаром расхваливал роман «Мясной Бор» и удивлялся, как это я сумел написать такую правдивую и жестокую книгу о вожде.
— Ваш Сталин именно таков, каким я его знал, — сказал Сергей Владимирович. И мне, не скрою, были приятны его слова.
Но Михалков не читал еще «Вторжение»! Договорились, что Дима Королев отвезет ему роман о наших приключениях и еще передаст кое-какие наши книги, чтобы классик имел представление о Товариществе Станислава Гагарина.
Итак, я в Переделкине. Надо побыстрее осваиваться и писать роман.
07-07. Что-то я никак не могу размахнуться как следует… Вчера утром до завтрака закончил главу с майором-безумцем, а за весь день не сделал ни хрена…
Сейчас закончил главу с Белоярской АЭС. Во время штурма я обнаруживаю Первое Лицо в потайном помещении. Пытаюсь его расстрелять, но бывший среднеуральский гауляйтер оказывается… монстром.
Идея тиражирования президентов. Впрочем, их и безо всяких фантастических литературных приемов
