Дарго, Ведено. Возникновение государства Шамиля — явление прогрессивное. До этого всю общественную жизнь горцев регулировали адаты. В разных частях Дагестана они были разными; принципы, которыми руководствовались при решении того или иного вопроса, также не были одинаковы. Адаты менялись, модернизировались и в конце концов в руках феодалов стали орудием угнетения и порабощения горского крестьянства.
Но и шариат (правовые нормы), взятый Шамилем из Корана и пронизанный религиозным духом, на основе которого строилось государство, не отвечал ни дагестанской действительности, ни характеру горцев. Сам имам видел в шариате много противоречий. Он говорил, что в каждом из постановлений мусульманского законодательства «несколько своих собственных дорог» и что «духовенство вечно будет блуждать по этим дорогам, не находя настоящей».
«Шамиль считал для себя необходимым, — писал по этому поводу А. Руновский, — избрать дорогу по собственному усмотрению и направить по ней горцев. С этой целью он дополнил и изменил некоторые постановления шариата сообразно потребностям страны»[15].
На почве кровной мести или по другим мотивам немало людей перебегали в имамат из земель феодалов, занятых царскими войсками. Для них близ некоторых аулов создали поселения. Меньшая часть из этих людей приняла участие в войне, а другая занималась ремеслом или торговлей. Поселения были выстроены и для беглых солдат и офицеров. Для тех из них, кто не пожелал изменить веру, в Ведено построили христианскую церковь.
Шамиль организовал свою армию. Количество воинов в ней не было постоянным; временами достигало 60 тысяч человек. Дагестанцы исстари являются великолепными наездниками, может быть, поэтому ядром армии стала конница. В 40–е годы у Шамиля было 6 тысяч всадников.
Бывший в 1842 году в плену у горцев князь И. Орбелиани писал, что из каждых 10 дворов в армию забирали одного человека. Но если обстановка требовала, то жители аулов выступали поголовно. «Осенью прошлого года, — сообщал князь, — приказано было всем лезгинам, способным носить оружие, завести по лошади… Даже мальчикам приказано было завести и носить оружие, чтобы привыкнуть к обращению с ним». Дело в том, что в армию призывали с 15–летнего возраста.
Каждый наиб должен был иметь до 300 человек в коннице. Жители, выставившие конного, снаряжали и содержали его, поставляя для этого 10 арб сена и определенное количество хлеба. Кроме постоянных войск, находившихся в распоряжении наибов, и все жители аулов составляли ополчение. Его задача состояла в том, чтобы защищать родной аул; в особо сложных случаях Шамиль привлекал ополченцев для участия в походах. Отправляясь в дорогу, мюрид брал с собой запас продуктов на несколько дней. Если же поход продолжался дольше предполагавшегося,. то бойцов обеспечивали всем необходимым жители аулов, где происходили в ту пору военные действия.
Во главе каждого десятка, сотни, пятисот мюридов стояли командиры. Военачальники вместе с Шамилем обсуждали вопросы тактики и стратегии. Горцы отлично сражались в лесу, ущельях, скалах, на улицах аулов, но в открытой местности не выдерживали атаки царской пехоты. В 1846 году, например, имам со своими воинами явился в Кабарду, но, увидя, что местность там ровная, «как воловья кожа», сильно разочаровался в своем предприятии и решил отступить». Три дня мюриды подвергались атакам с разных сторон, пока чеченские леса не укрыли их. Шамиль чаще всего выступал как обороняющаяся сторона, войсковые части которой почти не маневрируют. Если же приходилось наступать, то и в этом случае бои происходили в лесистой или горной местности, где горцы чувствовали себя более уверенно.
Обычно горцы двигались на противника врассыпную, так же действовали, если атака захлебывалась. Для охраны Шамиля, его семьи и Совета имелась особая гвардия — муртизигаторы — около тысячи человек. Ядро гвардии состояло из чиркеевцев и гимринцев. Каждый муртизигатор перед началом службы давал клятву на Коране перед членом Совета Джемал–Эддином, обещая все свои помыслы и заботы посвятить вождю и родине. Еще клялся, что не оставит Шамиля, «во всю его жизнь», не будет грабить, трогать чужое, во всех делах будет примером остальным дагестанцам. Муртизигаторы должны были выполнять любое приказание имама хорошо и без промедления. Ни одно подразделение в войске Шамиля не соблюдало так строго дисциплину, как муртизигаторы. Они несли охрану резиденции имама: вокруг его дома, у ворот, у дверей библиотеки и кабинета, где заседал Совет Шамиля.
Муртизигаторы, или гвардейцы, имели ряд преимуществ перед другими воинами — в месяц получали до полутора рублей серебром, бесплатное питание и фураж для лошадей. В Ведено для них специально была выстроена казарма. Почти все они имели жен и детей, живших в саклях недалеко от места службы. Шамиль относился к ним дружелюбно, особо отличившимся давал оружие, лошадь. Неженатые муртизигаторы могли жениться на девушках, воспитанных в резиденции имама.
Муртизигаторы никогда не покидали Шамиля. Когда Шамиль и члены его Совета шли в мечеть, муртизигаторы, образовав живой коридор, пели религиозные псалмы. Пока Шамиль молился, а это продолжалось минут 20–25, они безмолвно стояли вокруг мечети. Стоило имаму показаться у дверей, как муртизигаторы, стремительно развернувшись, опять составляли две шеренги и снова пели «Ла аллаху иль– Аллах», до тех пор, пока Шамиль не скрывался в резиденции. В ставку Шамиля люди допускались только после тщательной проверки.
Имам берег свою гвардию. Правда, несколько раз для спасения положения приходилось и ее бросать в бой. К концу войны почти все муртизигаторы либо погибли, либо были искалечены. История борьбы горцев не знает случая сдачи муртизигатора в плен. ._,
Каждая войсковая часть имела свои значки, каждый отличившийся награждался особым значком. За усердие отмечали четырехугольной или круглой медалями из драгоценного металла, за отличие в бою — знаком треугольной формы с надписью: «Храбр и мужествен». Его носили на груди. Особо отличившиеся перед народом и государством, сверх того, получали еще шашку с именной надписью: «Нет (такого?то) храбрее, нет сабли его острее». Заметим, что знаки отличия за всю 25–летнюю войну получили всего несколько десятков человек, хотя отчаянных храбрецов у Шамиля была не одна сотня. Удостоенные именной надписи имели право на получение трех рублей серебром в месяц. До 1841 года награды были еще и в виде оружия, одежды, денег, баранов. Отличившиеся в какой?либо операции войсковые части также награждались. Наибы за бой в Ичкерийском лесу против Граббе получили знамена из рук Шамиля.
Жители аулов Чирката, Шабута, Кикуни, Гуниб, Тлох, Муни, Хиндах добывали и поставляли серу. Во время войны на площади любого аула можно было увидеть громадный камень с довольно большим углублением в середине — своеобразную общественную ступу. Пожелавший изготовить порох клал в углубление серу, селитру и уголь в определенных пропорциях, затем опускал каменный пест с деревянным рычагом. Несколько человек начинали вращать рычаг до тех пор, пока содержимое не превращалось в порошок. Облив его водой, получали тестообразную массу. Ее клали в мешок, сшитый из подбрюшной кожи барана. Несколько человек вращали мешок. В результате из теста образовывались мелкие зерна. Их пропускали через решето, чтобы еще более размельчить. Приготовленный таким образом порох имел буро– зеленый цвет и при определенной сухости мог быть использован.
У Шамиля имелись и заводы по изготовлению пороха в Унцукуле, Гунибе, Ведено. Веденским заводом управлял Джабраил–Хаджио, который, по собственному признанию, научился искусству изготовления пороха во время путешествия в Мекку. Завод представлял из себя двухэтажный сарай. На верхнем этаже находилось несколько деревянных жерновов, приводившихся в движение с помощью воды. Здесь сера, селитра и уголь стирались в порошок. А на нижнем этаже в ступах посредством рычагов измельченные частицы обращались в мягкую массу.
«Заводской порох мало чем отличался от тего, что сами горцы выделывали в аулах. В случае надобности Шамиль из государственных запасов отпускал его в тот или другой район», — писал личный секретарь Шамиля.
Горцы использовали и боевые гранаты царского производства. Как?то Шамиль рассказывал, что во время осады Чоха он наполнил 3 дома ядрами, взятыми у противника.
Большую помощь оказывали старики и старухи. Обходя места сражений, они собирали ядра и гранаты. Имам давал им за каждое ядро 10 копеек серебром. Железо и сталь удавалось добывать главным образом в царских крепостях. Например, в 1842 году очень много железа захватили горцы у противника в Ичкерийских лесах. «Этого железа было так много, — сообщает С. К. Бушуев, — что горцы редко ощущали в нем недостаток»[16].
На ядра шла мелкая посуда, имевшаяся в любой сакле горцев. Таким образом каждый аул мог дать
