Алессандра, едва ли не рыдая.
– Молчать! – прикрикнул на нее Фабрицио.
Алессандра на мгновение оцепенела. Воспользовавшись этим, Леонора впилась в ее клитор и начала его сосать, бесцеремонно просунув ей во влагалище сразу три пальца. От перенапряжения все ее напрягшееся тело вспотело, а над верхней губой выступила испарина.
Не прошло и нескольких мгновений, как Алессандра запрокинула голову, отчего у нее на шее вздулись вены, а на виске начала пульсировать жилка, и натуженно завыла, проваливаясь в омут умопомрачительного удовольствия.
Леонора выпрямилась и строго сказала, поглядывая с плохо скрытым вожделением на ее соблазнительные груди:
– Тебе недостает самообладания!
Как бы в назидание она ущипнула блондинку за розовый сосок.
Алессандра охнула, охваченная новым пароксизмом сладострастия.
Леонора с торжествующим видом села в свое кресло и спросила у брата:
– Ты не считаешь, что она заслуживает еще двух наказаний?
Но Фабрицио не удостоил сестру ответом, слишком увлеченный созерцанием любовницы. После серии бурных экстазов ее лицо стало пунцовым. Красные пятна расплылись по ее грудям и шее, волосики на срамных губах заманчиво заблестели, влажные от нектара лона, а все тело покрылось пленкой пота. Он не остался безразличным к столь эротичной картине и, повернувшись к любовнику своей сестры Ренато Стафьери, многозначительно кивнул, разрешая ему наказать Алессандру.
Ренато, спектр сексуальных интересов которого был чрезвычайно широк, а темперамент отличался буйностью, не заставил себя долго уговаривать. Он проворно взбежал на помост, прихватив по пути кое-что из предметов, разложенных на столике, выкрутил Алессандре руки за спину и надел ей на запястья кожаные наручники. После этого он грубо поставил ее на колени и, схватив за волосы, задрал ей голову. Она испуганно вскрикнула, почуяв недоброе, и задрожала от охватившего ее ужаса. Заметив испуг на ее лице, Фабрицио удовлетворенно ухмыльнулся, подумав, что знай она, что именно замышляет Ренато, она бы целовала ему ноги, умоляя о пощаде.
Ренато был настроен очень серьезно, справедливо рассудив, что ослушница заслужила самого строгого наказания, поскольку кончила без разрешения два раза подряд. И пока ошеломленная девушка мысленно готовилась к худшему, он примерился к ней и, взмахнув рукой, стегнул кнутом по ее набухшим грудям. Издав пронзительный визг, Алессандра разрыдалась, и слезы потекли по ее щекам. Фабрицио вскочил с кресла и, сделав Ренато знак прекратить порку, подошел к помосту и стал внимательно рассматривать свою любовницу. От его пристального взгляда не укрылось, что ее бедра слишком обильно покрыты соками, а соски подозрительно тверды. Это говорило только об одном – бесстыдница рыдает не от боли и унижения, а от избытка похоти.
– Ты снова пытаешься меня обмануть, притворщица! – с упреком произнес он. – Что ж, ты опять будешь наказана.
На этот раз наказание должно было продлиться не более чем пять минут. Но Алессандра знала, что теперь, когда плотина ее терпения сломлена, она не сумеет сдержать новый каскад неистовых эмоций.
Роль ее следующего истязателя следовало бы исполнять приятелю и личному секретарю Фабрицио Франко Пьеротти. Он уже ерзал на сиденье кресла, предвкушая наслаждение. Однако в последний момент Фабрицио передумал и внес изменения в сценарий. Он решил лично довести Алессандру до изнурительного экстаза и, насладившись зрелищем ее постыдного грехопадения, поручить Франко немедленно опять ее наказать.
Фабрицио в три прыжка одолел расстояние до помоста, поднялся на него и, сняв с Алессандры кожаные браслеты, повалил ее спиной на доски. Затем он встал возле нее на коленях, потормошил рукой ей груди и стал поглаживать ее живот и влажные половые губы. Она что-то невнятно заверещала, все сильнее возбуждаясь, и бедра ее заходили ходуном.
– Будь осторожна, – предупредил ее он, – не исключено, что финальная экзекуция тебе придется не по вкусу.
Алессандра замерла, напуганная такими словами, однако это не ввело в заблуждение многоопытного Фабрицио: он знал, что испытание, которому он ее подвергнет, все равно повергнет ее в буйный оргазм. Очень медленно и осторожно он стал нажимать всей ладонью ей на передок, не обращая внимания на ее сдавленные протесты. И пока его левая ладонь давила на ее половые губы, большой палец правой руки нащупал клитор.
Алессандра прикусила нижнюю губу.
Наигравшись вволю с ее взопревшей вульвой, коварный искуситель полюбовался набухшими половыми губами и головкой клитора и сдавил этот нежный бутончик пальцами, да так, что Алессандра ахнула. Самодовольно ухмыльнувшись, Фабрицио принялся тереть клитор со всевозрастающей скоростью, млея от ее громких вздохов и стонов. Он знал, что еще немного – и она завизжит и завоет.
Вид ее стройного гибкого тела, с тугими маленькими грудями и оливковой кожей, неожиданно помрачил его рассудок. Страсть стиснула его мошонку своими стальными пальцами. Ослепленный похотью, Фабрицио дернул головку клитора и вогнал во влагалище всю ладонь. Это движение стало слишком тяжелым испытанием для ее истерзанных нервов. Разрядка последовала незамедлительно: Алессандра подпрыгнула, издав пронзительный визг, и забилась в конвульсиях небывалого оргазма, размахивая руками и мотая головой.
Фабрицио запечатал ей рот поцелуем и прошептал:
– Ты восхитительна! Другой такой прекрасной распутницы я еще не встречал. Мне искренне жаль, что придется наказать тебя, но таковы уж наши правила. Крепись!
Он сошел с платформы и подал знак Франко приступить к заключительной экзекуции. Секретарь уже знал, что именно ему следует делать, и с радостью взбежал по ступенькам на сцену. Алессандра все еще билась в истерике, когда он грубо поставил ее на четвереньки и бесцеремонно засадил свой впечатляющий мужской инструмент ей в нежный анус, впившись пальцами в ее восхитительные ягодицы. Фабрицио отвернулся и стремительно покинул комнату. Последнее, что он услышал, был утробный вопль его любовницы, свидетельствовавший о подлинном блаженстве, которое она только что испытала. Ничто не
