– Ты вся дрожишь, – промолвил он. – Неужели я так тебя напугал?
– Нет, я просто задумалась о своем, – пробормотала она.
– Интересно, о чем же? Или это секрет?
– Честно говоря, я не могу забыть прошлую ночь, – чуть слышно пролепетала Меган.
– Ты имеешь, наверное, в виду свою встречу с букинистом, затянувшуюся до позднего вечера? – переспросил Фабрицио. – Кстати, как его зовут?
– Фрэнсис Блейкни, – растерянно ответила Меган. – Однако…
– Да, это имя мне знакомо, мой дядюшка упоминал его пару раз в своих письмах. Мистер Блейкни сказал, что он знавал моего дядю?
Меган медлила с ответом, не понимая, почему Фабрицио перевел разговор на букиниста. Неужели он всерьез подумал, что этот старичок врезался ей в память? Неужели ему не понятно, что ее мысли заняты бурными событиями минувшей ночи, происшедшими в его спальне, а не каким-то книжным червем!
– Да что с тобой сегодня, Меган? Ты не выспалась? – спросил Фабрицио.
– Может быть, – сказала Меган, начиная злиться. – А вы?
– Ты имеешь в виду меня и Алессандру? – переспросил он.
Меган передернуло от злости, даже имя его белокурой любовницы пробуждало в ней ярость.
– Разве ты не помнишь, что она покинула мою спальню до того, как из нее ушла ты? – не дождавшись ответа, сказал он.
– Я была несколько взволнована, – промолвила Меган. – И настолько утомлена, что уснула, как только добралась до кровати. А утром я впервые в жизни не проснулась от звонка будильника.
– Ах вот оно как! Понимаю. Ты и в самом деле, очевидно, переутомилась, отсюда и провалы в памяти. Ну а как ты чувствуешь себя сейчас? Дела потихоньку продвигаются? – Фабрицио окинул взглядом помещение.
Меган была готова устроить ему истерику и потребовать, чтобы он ей немедленно все объяснил. Но он с невозмутимым видом продолжал озираться по сторонам.
– Я в смятении, – призналась Меган. – Я никогда не позволяла себе ничего подобного тому, что произошло вчера в твоей спальне.
– А что же тебя смущает? – вскинув брови, спросил он.
– Я не знаю, как мне жить после всего этого. Что со мной будет? – выпалила она.
Фабрицио открыл иллюстрированную книгу по итальянской скульптуре и стал ее листать.
– Ба! – вдруг воскликнул он, ткнув указательным пальцем в одну из фотографий. – Да это же знаменитая скульптурная композиция Сансовино «Бахус и Фавн»! Легенда гласит, что позировавший ему подмастерье простудился, стоя голым на холоде, заболел, сошел с ума и вскоре умер. Воистину подлинное искусство требует жертв! А ты что об этом думаешь?
– Честно говоря, я как-то над этим не задумывалась, – ответила Меган, совершенно сбитая с толку. – Наверное, так оно и есть. Но в данном случае не совсем понятно, почему пострадал несчастный ученик знаменитого мастера. Ведь лавры славы достались вовсе не ему, и никакого удовлетворения от творческого процесса он тоже не испытал.
– Это не совсем так. Он помогал скульптору создать шедевр, вдохновлял его своей обнаженной фигурой. Следовательно, он тоже причастен и к творческому процессу, и к успеху. Молва сохранила его имя – Пиппо дель Саббро, а это уже что-то значит. Не всякому натурщику удается войти в историю! – Фабрицио выдержал паузу и добавил:
– Вчера ночью ты получила возможность убедиться, как приятно принимать участие в коллективном творчестве. Согласись, что нам с Алессандрой нельзя отказать в изобретательности. Ты только что призналась, что ничего подобного прежде не испытывала. Следовательно, ты не только открыла для себя новые горизонты, но и оказалась активной участницей оригинального, новаторского полового акта!
Ошеломленная столь оригинальной трактовкой группового блуда, Меган ошалело захлопала глазами, утратив дар речи. Лицо ее обрело пунцовый оттенок, колени задрожали.
– Поверь, я не хотел повергать тебя в смятение, дорогая, – вкрадчиво продолжал Фабрицио. – Но ведь все закончилось благополучно! Мы все получили удовольствие. Кстати, в моем кабинете стоит копия этой скульптуры, если желаешь, я покажу ее тебе. Она действительно великолепна!
– Все это чудесно, – придя в себя, сказала Меган. – Но я так и не услышала ответа на свой вопрос.
– Какой вопрос? – с неподдельным удивлением спросил Фабрицио.
– Я хотела бы знать, что будет дальше, – сказала Меган.
– Это зависит от тебя, – с улыбкой ответил Фабрицио. – Насколько я понимаю, наслаждения, к которым я приобщил тебя, пришлись тебе по вкусу. Ты готова продолжать подобные развлечения?
– Да, – сдавленным голосом ответила она.
– Вот и славно! Тогда встретимся сегодня в девять вечера на втором этаже в игровой гостиной. Надеюсь, что и на этот раз ты останешься довольна нашими играми. – Фабрицио загадочно улыбнулся.
– Но я слабо разбираюсь в карточных играх, – неуверенно промолвила Меган. – А всяческие шарады я вообще не переношу.
– Я имел в виду совершенно другие игры, – сказал Фабрицио и, схватив за плечи, привлек ее к себе. – Мы здесь иногда позволяем себе весьма оригинальные развлечения, и к участию в них допускаются лишь избранные.
