Безупречная красота утра вызвала у него боль, великолепная картина поплыла перед его глазами, и он закачался. Как ему жить дальше, с грузом всех его ошибок, горьких и сладких воспоминаний? Как уйти от мрака, который как облако опускался на него, грозя задушить?
Глава 16
– Итак, милорд, у вас сильнейшее сотрясение мозга. Еще немного, и повреждение свода черепа могло бы стать необратимым. К этому добавилось общее перенапряжение организма, результатом которого стала тяжелая лихорадка. Мы серьезно опасались за вашу жизнь. Если все эти медицинские факты не смогут утвердить вас в желании соблюдать постельный режим, то это, по-видимому, заставят вас сделать головные боли и слабость, от которых вы, несомненно, страдаете и сейчас.
Лорду Уинтэшу с большим трудом удалось как следовать за пространными речами доктора Филдинга, так и понять, что вообще произошло с ним. Он лежал в своей кровати, слабый, как новорожденный, а в его голове стучал кузнечный молот.
– Что… что случилось?
– Я оставляю более подробный рассказ за миледи Уинтэш, милорд. Вы должны беречь себя, и миледи будет следить за этим. Разрешите мне выразить вам свое соболезнование. Это действительно несчастье. Мы навсегда сохраним леди в нашей памяти…
Граф закрыл глаза. Частью, чтобы не слышать слов, частью потому, что та мощь, с которой вновь заработала его память, превратила тупые головные боли в истинные мучения.
Леонора! Доктор Филдинг говорил здесь о Леоноре! Он не успел спасти свою супругу, он пришел слишком поздно, чтобы в этой жизни сказать ей, как сильно он любил ее и нуждался в ней!
– Феннимор, мой брат… Он в безопасности? Я хочу его видеть… Где… где он?
Доктор Филдинг успокаивающим жестом прикоснулся к его плечу.
– Только не волноваться. У молодого человека сильнейший насморк, но он находится в самых надежных руках – миссис Кэтрин. Она энергично поит его своими настойками из целебных трав, и он спешит выздороветь уже из одного инстинкта самосохранения. Вы сами сможете убедиться в этом, как только вам будет немного лучше! В настоящее время велика опасность того, что он заразит вас насморком, а любая дополнительная инфекция была бы для вас рискованна. Сейчас я скажу миледи Уинтэш о том, что вы наконец проснулись. Бедняжка ужасно беспокоилась о вас!
По шороху лорд определил, что врач покинул его спальню, но не стал открывать глаза. В его гудящей от боли голове роились самые дикие мысли. Миледи Уинтэш? Неужели преисподняя извергла обратно Аманду Кройд? Как это могло произойти? Она имела наглость возвратиться в этот дом и играть в нем роль хозяйки? Она, двойная убийца?! Даже тройная, поскольку в какой-то степени ее можно было обвинить и в смерти матери Леоноры!
Черт возьми, почему же он не может пошевелить даже пальцем? Пока он беспомощно лежит, как привязанный, в кровати, он находится полностью во власти Аманды и ее происков!
Как он вернулся в замок? Он помнил, что вытаскивал Фенна из подземного хода, когда над ними уже разбивались первые волны высокого прилива. Почувствовав, наконец, что опасность миновала, он дал мальчику и себе короткую передышку, чтобы прийти в себя.
Герве вспомнил трагически прекрасный восход солнца, свою тоску и неутешное горе, а потом больше ничего не было. Только причудливые сны, лихорадочный бред с жалобными стонами, неисполнимые желания. Лицо Леоноры, озабоченно склонявшееся к нему, когда он мучительно звал ее. Ощущение нежных рук, которые умывали его, клали холодные компрессы, успокаивали. Ласковый голос, отвечавший на его вздохи отчаяния.
Какую дьявольскую шутку сыграла с ним судьба, препоручив заботы и уход за ним именно Аманде! Играла ли она просто со своей жертвой или предполагала, что он будет в этом случае молчать о ее преступлениях?
А доктор Филдинг разве не упомянул миссис Кэтрин? Была ли это действительно Кэтрин Тредайлен? Кормилица, которая воспитала его и утешала после смерти матери, пока леди Аманда не настояла на том, чтобы мальчика отправили к Вейлсам, родителям его матери. Расставание с Кэтрин было самым тяжелым, навсегда оставшимся в памяти переживанием его раннего детства. В сердце Герве матерью была тогда она, и к ней он был привязан со всей любовью и обожанием. Потом на многие годы у него осталось чувство разочарования и непонимания, почему она не защитила его и не оставила у себя.
Как ему стало известно после смерти отца из документов поместья, Кэтрин Тредайлен жила в маленьком домике в Уинтэше, одноименной с замком рыбацкой деревне, расположенной в тени крутых утесов, в непосредственной близости от скалы контрабандистов.
По какой причине она возвратилась в замок? Ей, должно быть, уже далеко за пятьдесят, и то, что Аманда вдруг вновь прибегла к ее услугам по уходу за Феннимором, выглядело слишком странно…
Застонав, он прикрыл глаза тыльной стороной руки. Почему именно сейчас он лежит беспомощно в постели? Был ли Феннимор действительно так сильно простужен, или изолировать его от брата входило в дьявольские планы Аманды?
Легкий щелчок и шелест широких, с многочисленными шуршащими складками женских юбок свидетельствовали о том, что он уже был не в одиночестве. Аманда! Неописуемая ненависть к ней даже вернула его голосу прежнюю силу.
– Уходи! – сказал он хрипло. – Если в твоем порочном теле сохранилась хотя бы искорка чести, тогда уходи. И никогда больше не попадайся мне на глаза! Мне отвратителен твой вид!
Испуганное, подавленное дыхание, в котором чувствовалось что-то очень похожее на всхлипы, услышал он в ответ. Эти жалобные звуки могли бы вызвать сочувствие даже у каменной скалы, но Герве был выше этого. У нее на совести была Леонора!
Почему же она, наконец, не уходит? Нетерпеливо убрал он руку со своего лица и открыл глаза.
В ногах его кровати стояла женщина, но это была не Аманда Кройд! Перед его неверящими глазами маячило видение. Наверное, он грезит, настигнутый новой волной лихорадки.
Облаченная в платье из серо-зеленого шелка, узкий лиф которого не оставлял сомнения в красоте линий ее фигуры и тонкой талии, перед ним стояла элегантная молодая дама, как две капли воды похожая на Леонору. Но такую Леонору он никогда еще не видел.
